— Не «модельные» на бигуди наматывать, — улыбчиво ответил на это его замечание матрос, который отложил машинку и теперь быстро щёлкал ножницами под расческу.
— Шустро ты….
— У меня, чем быстрей, тем лучше получается, товарищ капитан 1-го….
— Ладно уж, будешь тут по уставу…, - попустил ему Терентьев.
В воспитание младшего личного состава Терентьев не лез, оставляя это хлопотное дело офицерам, главному боцману и его «боцманятам» в частности. Поэтому предполагал, что в глазах матросов он — командир корабля выглядит суровым, но справедливым корабельным небожителем, позволяя себе иногда по-простому поговорить с каким-нибудь матросом.
— Подстригать на гражданке учился?
— Никак нет, уже тут насобачился…, ой, извините, — увидев как командир вскинул взгляд, — в смысле ещё в учебке на троих курсантах потренировался. Правда, их до «ноля» достриг, в конце концов. А тут уж на «Петре» руку и набил. Я вообще талантливый…, за что не возьмусь — получается.
— Да неужели!
Словно не расслышав сарказма в тоне командира, матрос продолжил:
— Вообще оно по жизни всегда получается, — он замялся и даже стричь перестал, — если и не сразу всё, то в результате оказывается к лучшему. Да, к лучшему!
Последние слова прозвучали утвердительно, и эта троекратная смена настроений не укрылась от Терентьева, который взглянул на матроса вдруг с любопытством.
Помня о случаях психологических срывов у экипажа в связи с переносом в прошлое, поинтересовался:
— «По жизни»? Какие-то сложности?
— Сложности? Скорей наоборот! Как-то всё одно за другим. И то, что ещё вчера было так…, ну, хреново, сегодня вдруг оборачивается хорошей стороной.
— ???
— Я же должен был дома, в родном городе, служить, в автобате. Но на провода́х так набрались, носились с этими «водительскими», что хрен его знает куда их засунули. В военкомате хоть майор и знакомый, ждать не стали (пока найдут или восстановят), засунули на пересылку. А там «покупатель» быстро всю группу — и на флот.
— Жалеешь?
Матрос снова взялся за машинку, начав подравнивать виски́, словно не расслышав вопроса, продолжил:
— И в этот выход «Петра» в море я должен был остаться на берегу. Мне письмо пришло, а боцман сказал «нужна официальная телеграмма». Потом позвонили «телеграмма пришла», но мы уже начали движение из Кольского залива.
— А что собственно случилось?
— Мать у меня, — дрогнул голосом, — в общем, рак у неё нашли, поздно спохватились, врачи наши….
В голосе матроса о врачах сквозануло целой ненавистью, а затем опять оттаяло неприкрытой надеждой:
— Но ведь сейчас восемьдесят второй!!! Она совсем ещё молодая, и зная заранее диагноз, можно…. Ведь как я грыз себя за «водительские», боцмана костерил…. Да понимаю я (не наивный), что нас всех будут в секрете держать: особисты, КГБ советское. Но не звери же они, пошлют человека предупредить или в медучреждение информируют, медкарту ей рекомендациями перепишут, профилакторий….
«А я? — Подумал Терентьев, — странно это так…. Но если тут будет мой аналог обязательно предупрежу, чтобы к зубам повнимательней был, а то к сорока шести будет одной керамикой жевать. Интересно керамика в Союзе для рядовых граждан сейчас есть»?
— Я всё товарищ капитан 1-го ранга, — матрос орудовал мягкой щёточкой, смахивая стриженные волосы, — закончил. Вас надо одеколоном?
— Нет. Своим потом, — Терентьев встал, непроизвольно полез в карман за деньгами и с улыбкой, — эй, а тут как с тобой…, какой валютой берёшь?
— Да, что вы, товарищ….
— Ладно, ладно, знаю я, что на сигареты стреляешь. Я ж, не курю, но в каюте у себя посмотрю чего-нибудь, подкину. А на счёт матери не переживай, я на контроль возьму.
— Спасибо, товарищ капитан 1-го ранга.
На суше, но всё о том же….
Однажды понял, что вышел из того возраста, когда надо учиться на своих ошибках. И сто́ит получать удовольствие от них, совершая их раз за разом. Просто это моя жизнь, мой образ….
Главнокомандующий Военно-Морским флотом СССР Сергей Георгиевич Горшков сидел у себя в кабинете в штабе ВМФ, разложив на столе два ряда фотографий. На одних был запечатлён скандальный и загадочный «battlecruiser», так называемый «ПВ» — «Пётр Великий» (кормовая часть, шкафут, надстройки, почти полная боковая проекция), на других в тех же ракурсах крейсер «Киров» и чертежи «орланов» последующих проектов. Происхождение фотографий было не совсем простым. По факту — шпионские «ПВ» (со слов начальника разведывательного управления главного штаба ВМФ вице-адмирала Иванова) прошли весьма замысловатый путь. От инициативного стармеха с аргентинского транспортного судна, удачно миновав рыскающих журналистов и агентов разведок (включая и советских, кстати). А всплыли (только подумать!) в Мексике, перекупленные советским военно-морским атташе.
Отдельной стопкой лежали снимки, полученные со спутника. Честно говоря, после ознакомления с этими (далеко не самого хорошего качества) фотографиями и понимания невероятного факта, ему хотелось тут же бежать-ехать-лететь и лично убедиться, что его «любимец»- «Киров» на месте несения службы, а не бороздит далёкую Южную Атлантику. Происшествие с эсминцем «Сторожевой» ещё долго будет укором. Особенно после вежливого и вкрадчивого андроповского: «Сергей Георгиевич, а где на данный момент находится ваш первенец из серии «Орлан» проекта 1144»?
Аккуратно протерев стёкла очков, чуть подстроив отражатель настольной лампы, адмирал сначала навскидку рассматривал первую пару снимков, потом извлёк лупу и изучал уже более внимательно, делая пометки авторучкой. Затем он брал следующую пару и проделывал ту же самую манипуляцию.
Архитектура надстроек и одинокая артиллерийская башня на юте «незнакомца» говорили именно о том, на что сразу указал главный конструктор проекта 1144 Купенский, едва ему дали взглянуть на ещё те (не качественные) фотографии со спутника: «это больше похоже на очередные в серии проекта, один из которых ещё на стапеле, а другие даже не заложены. Более того, мы до конца ещё не утвердили некоторые проектные конфигурации»!
Главнокомандующий отложил снимки, снял очки и устало протёр глаза.
«Если это не затея самих американцев, то им гораздо проще! Они думают, что крейсер наш. Но нам-то известно, что это вовсе не так»!
Он знал, что КГБ и ГРУ с ног сбились, работая по верфям, на которых могли (тайно!) построить подобный корабль (включая союзников по Варшавскому договору).
Знал о неудачных попытках подобраться поближе к кораблю средствами авиации и траулером — судном разведки. И о том немногом, что удалось выудить разведке из аргентинских источников. В Буэнос-Айресе были уверены, что крейсер советский!
«Но если это всё же американцы, то зачем?! Чтобы нажиться на англах? Так проще было не мешать нам чуть подвязаться за аргентинцев. Или это участие в англо-аргентинской заварухе лишь так…, проба, а главное впереди и цель — провокация, нацеленная на Советский Союз? Но если всё суть провокация, то строить ради подобного корабль такого класса (даже по деньгам), это должно быть что-то весомое»!
Он озвучил своё соображение на закрытом заседании партийного руководства, но….
Почему-то его выводы остались без внимания, а военным (включая и флот) было приказано не предпринимать никаких активный действий до выяснения….
«А ещё кое-кто из политбюро на него эдак подозрительно косился»!
Адмирал даже усмехнулся, теперь вспоминая об этом без неприятия.
«А ведь действительно, кому как не ему — Главнокомандующему флота проще всего скрыть постройку корабля. Для каких целей только? Неужели старые хрычи засуетились о своих теплых партийных креслах при власти? Какая глупость — мне 72 года, мне в отставку уже пора!
Устинов тогда ещё шёпотом по-свойски посоветовал «пока не рыпаться».
Но как же не рыпаться, когда «неизвестный» (по данным разведки) теперь в Тихом океане и направляется к северу с возможностью выйти к нашим дальневосточным коммуникациям? Ещё к этому можно присовокупить возросшую активность (и довольно значимую) американцев».
Главком достал тетрадь и, взяв карандаш, стал составлять текст приказа командующему ТОФ адмиралу Сидорову.
* * *
Инструктор управления технической службы ЦРУ вкратце описал, что им удалось сделать, протягивая папку с подробным отчётом.
Директор управления пододвинул её ближе, не спеша раскрывать. Стараясь и не показывать своего недовольства — успехами сотрудники лабораторий пока не баловали.
«В конце концов, вины их особой тут нет. Прошло слишком мало времени для исследований. Конечно, со временем они докопаются, но тут явно нужна другая научная база и, к сожалению, придётся подключать новых специалистов»
