И снова я зло усмехнулся. Дракон будто бы издевался, наваливая на меня все больше невыполнимых задач.
«Ты Ананд, ты Несокрушимый, ты оружие богов. У тебя есть на это силы!» — гневно пресек мое негодование дракон.
Я старался сейчас не думать о том, каким образом мы будем выбираться из этой задницы. Я просто плыл, все больше ощущая, как теряю крупицы воздуха, сознания и контроля над телом. Только бы выплыть, только бы глотнуть воздуха, а дальше уже мое адамантийское тело само сделает, что необходимо: залечится и восстановится.
В глазах начало темнеть, я сам не понял, как так вышло, что отпустил грань воды, и теперь тяжелое тело дракона вновь начало тянуть меня вниз.
«Давай! — раздался резкий как электрический разряд и одновременно отрезвляющий крик дракона: — Вперед! Плыви! Ты уже близко!»
Едва борясь с желанием сделать вдох, я снова взялся за водную грань, с силой выталкивая себя на поверхность.
Холодный ветер ударил в лицо. Я открыл рот, заглатывая воздух вместе с соленой водой. Подавился, закашлялся, и все же — теперь я дышал.
Но отдышаться как следует я себе не позволил. Дракон прав, нужно убираться подальше от острова, потому что в любой миг могут появиться новые демонические твари. А дракон, истекающий кровью, и наша сила их приманивает похлеще любой приманки.
Слабость и помутнение быстро отступали. В одной руке я все еще сжимал меч, во второй крепко стискивал за перепонки драконье крыло. Так держать его неудобно — может выскользнуть. Дракон, вмиг услышав мои мысли, протянул ко мне свои плавники-усы, и обмотал ими мое туловище.
От солидной тяжести меня вмиг потащило вниз, но я успел подхватить дракона потоком воды, сделав что-то вроде подводного вихря, подталкивающего тяжелое тело к поверхности, а затем начал плыть, усиливая скорость еще одним потоком.
«Так нам все равно от них не оторваться. Они нас чувствуют, они быстрые», — снова «подбодрил» меня дракон.
«И что предлагаешь? Крыльев у меня нет, в воздух я нас поднять не смогу».
«Тебе нужно исцелить меня. Залечить мой позвоночник — только его. Тогда я смогу поднять нас, и мы улетим».
«Хорошо. Как мне открыть грань исцеления? Может, у тебя есть рецепт?»
«Нет, — ответил дракон, — он есть у тебя. Вспомни, как это сделал Ананд».
«Как я должен это сделать?» — я начинал откровенно злиться. Вместо того, чтобы искать реальное решение проблемы, в которой мы оказались исключительно по вине дракона, он требует от меня сделать невозможное.
«Ты это уже сегодня делал с мечом. Ты вспомнил. Значит, сможешь и еще раз. Скорее, Ананд, у нас мало времени».
Мысленно выругавшись, я закрыл глаза и сосредоточился. Попытался вспомнить эмоции и ощущения, которые испытывал во время воспоминаний Несокрушимого. Это не помогло.
Я решил зайти с другой стороны. Когда я открыл грань защиты, я хотел нас Элайной защитить в лесу от волков — и грань поддалась. Когда открыл грань некромантии, я хотел помочь Тай и оживить Иску — это сработало. Когда я открыл грани мироздания, я хотел спасти Эл и себя — и это тоже сработало. Значит, мне нужна сильная эмоция, всплеск и мощное чувство — именно это открывает грань.
Но проблема в том, что все это у меня и так имеется, стимулов выше крыши: близкая опасность, исходящая от кровожадных демонов, сильное желание помочь дракону и скорее убраться отсюда. И если исходить из этой логики, получается, стоит только коснуться дракона и залечить его раны?
Ага, держи карман шире! Прямо с разгона вот так взяло все и получилось, как по волшебству. Ни черта это так не работает. Ни прилива сил от открытой грани, никаких новых ощущений. Как бы я ни старался, ничего похожего на исцеления я не имел. Да и вообще, сейчас я только сам более-менее начал восстанавливаться после погружения, а не то чтобы еще кого-то лечить.
На веский случай я нырнул и опустился к дракону. Если мои силы возросли, возможно, я и не должен ощущать сильный прилив энергии от открытой грани. В конце концов, я и ни каждый раз его ощущал. Например, когда открыл грань воды или огня.
«Где рана?» — мысленно спросил я дракона.
Он не ответил, а направил меня ментально, указав эмоцией на боль. Это выглядело, как слабо пульсирующий розовый ком на его хребте, и кажется, я даже ощутил его боль. Несмотря на то, что дракон был создан искусственно, вся же он был создан из плоти и крови и ощущал все то же, что и любое другое существо.
Кажется, эта наша ментальная связь мне помогала понять, что нужно делать. Какие-то крупицы знаний Ананда, обрывки его воспоминаний начали всплывать в голове, хотя сначала они мне показались собственными, пока до меня не дошло, что знать этого я попросту не могу.
Я коснулся пульсирующего кома, он был горячим в отличие от остального тела дракона.
«По всей видимости, твоя грань целительства открыта недавно, но не сегодня, возможно, несколько дней назад. Ты ее попросту еще ни разу не использовал, потому я не смог ее определить», — вдруг сообщил мне дракон с каким-то укором в голосе.
И тут я и сам увидел, как на кончиках пальцев засияли нежно-розового цвета искры. Когда я успел открыть эту грань? Почему ничего не почувствовал? Неужели во время сражения на корабле? Может, Ананд ее сам открыл? Нет — разум категорично этому воспротивился, явно намекая, что здесь другое. Дело в Тай-Тай. Меня так разозлило, что она готова пожертвовать собственной молодостью ради целительства, что я невольно открыл в себе эту грань. Я ведь даже в порыве гнева думал о том, что нужно открыть в себе целительство. Потому что так, когда Тай отдаст свою жизненную силу Дайре, я смогу эту силу ей тут же вернуть, и сестра останется такой же, как и была. И что получается? Тогда я ее и открыл?
«Подумаешь об этом позже», — с нажимом произнес дракон, явно желая, чтобы я поторопился.
Я убрал меч в ножны и приложил обе руки к пульсирующему кому. Внезапно я ощутил все тело дракона от головы до хвоста, словно это тело было моим собственным. Возможно, я не ощущал всю боль от ран, которые были у дракона, но приглушенно я все же чувствовал истерзанный зубами хвост и хребет, больше всего беспокоил именно позвоночник.
Я знал, что делать, казалось, что знал всегда, точнее, технически оно так и было — Ананд знал. Я придал грани немного силы, вставляя осторожно выбитые позвонки на место, пододвигая осколки костей и хрящей, а также порванные ткани, нервы и мышцы. Это было так, словно я пытался склеить разбитую кружку или зашить сильно разорванную ткань. Нужно делать все аккуратно и уделять каждой детали внимание, идти шаг за шагом, заращивая каждое повреждение по отдельности.
И да, это не такое уж и быстрое дело при таких-то повреждениях, а еще и торопиться нельзя. Это не разрушение, которым можно долбануть во всю мощь, чтобы вмиг все подействовало. Нет, это работа непростая, кропотливая, требующая терпения и осторожности. Можно зарастить что-то неправильно, срастить криво и таким образом только навредить. И дракон это прекрасно понимал, но, видимо, у нас и вправду не было другого выхода.
На целительство уходило неожиданно много энергии. Я даже и предположить не мог, что ее нужно расходовать в таком объеме. Во время работы несколько раз я выныривал отдышаться и набрать в грудь новую порцию воздуха.
Дракон все это время следил за периметром. Один раз нам пришлось отплыть подальше — дракон учуял плавающую неподалёку демоническую тварь. Жаль, что он касатку тогда не учуял.
Последние действия были уже чисто техническими, все позвонки и ткани стояли на местах и были немного заращены. Оставалось только довести дело до конца и зарастить окончательно.
Особо думать в этот миг не нужно было, поэтому я сказал:
«Я думал, драконы бессмертные и умеют и сами неплохо исцеляться».
«Не так хорошо, как адамантийцы, но ты прав, я умею. Но сломанные позвонки срослись бы в таком случае неправильно и тогда я скорее всего бы не смог больше летать. Пришлось бы перерождаться».
«Перерождаться?» — слегка удивился я, намекая, чтобы дракон рассказал, пока я заканчиваю.
