перемирие. И мы можем возвращаться в замок.
Радости нашей не было предела! Мы стали спешно собирать свои пожитки, когда заметили, что Эйден выглядит как-то не так. Он был сонным, каким-то скукоженным. Чешуя не блестела, как обычно, а была матовой и горячей на ощупь. Малыш явно был болен!
Почти неделю мы пытались вылечить дракошу — всё было безрезультатно.
— В таком состоянии с ним нельзя лететь! Малыш не выдержит такой нагрузки. Надо подлечить дракошу, а потом уже оправлять в замок, — решил Мираз.
— Там недалеко есть ручей. Вода в нём просто волшебная! В самом деле, я не вру, — затараторила Василиска. — завтра мы окупнём дракошу в ручье — и хворь уйдёт, я проверяла. Как-то порезала ногу, опустила её в воду этого живительного ручья — а вынула уже нормальную ступню, вместо глубокой раны лишь тоненький шрамик остался.
Мираз поддержал мою подругу, и мы, соорудив из простыни слинг для Эйдена (на руках таскать его уже было довольно тяжело), отправились к ручью. Мираз остался дома готовить ужин. Опасаться нападения Харашмата нам уже казалось безумием.
— Знаешь, Даш, а я всё думаю про Харашмата. У меня просто душа разрывалась от жалости к нему, когда ты пересказывала все его злоключения. Какой же он сильный, мужественный! Не сломился, не потерялся, а придумал способ борьбы, — поймав мой насмешливый взгляд, Всислиска смутилась и добавила: — Ну да, не совсем чтобы правильный способ… Но ведь и не впал в депрессию, как это случается с абсолютным большинством мужчин!
Тут я с ней была согласна. В депрессию не впал, и способ придумал. Но мне вот как-то не по себе было от этой его сноровистости. Уж лучше бы депрессия…
— Я так завидую тебе! Вот если бы в ту первую ночь Харашмат не тебя, а меня вызвал к себе… Я бы…
Божечки! Василиска-то у нас ум-разум потеряла! Напрочь! Глазки засветились, щёчки заалели. В раз стала просто дура-дурой — ясно, что влюблена.
Так вот. Шли мы так с Василиской, хихикали. Мужикам косточки перемывали. Она даже набралась смелости спросить, как развиваются наши с Миразом отношения.
— Ну, как развиваются… Да, пожалуй, никак. Чмоки в щёчку, объятия, слова красивые. Может, он меня просто не любит? Или же считает, что всё должно иметь место только после свадьбы. Знаешь, я слышала, что такие индивидуумы ещё встречаются. Пережитки прошлого, атавизмы? Но, если честно, я сама ещё не готова… как бы это выразиться-то? Переходить на следующую ступень общения, вот!
Василиска смущённо хихикнула, зажав ладошкой рот. И тут вдруг из соседних кустов послышался треск. Как будто бы там огромное животное зашевелилось! А я как раз возле тех кустов грибочки собирала. В общем, отпрыгнула я от этих кустов метра на два, хотя по физре в школе из-за этих самых прыжков у меня еле-еле на троечку наскребалось. А тут — на тебе, и два метра в сторону. Видел бы меня сейчас физрук! Впечатлился бы, уж точно!
Ну, да, это сейчас я так живенько всё описываю. А тогда окаменела, стою, не жива не мертва, Василиска тоже заметно напряглась. И тут из кустов показывается это…. Огромное, мохнатое, с оскаленной челюстью, из которой торчали острые клыки размером с мой мизинец! Чудище передвигалось на двух лапах, грозно смотрело и рычало! Я стала пятиться в испуге, а оно продолжало наступать на меня. И при этом нагло ухмыляться, сволочь. Вся жизнь перед глазами пронеслась!
Вдруг Васька рассмеялась звонко, шлёпнув ладошкой себя по лбу.
— Даш, не бойся, он тебя не тронет!
Ага, не тронет! Как же! Это он из дружелюбия и желания приласкаться топает прямо на меня и скалится во всю пасть!
— Да стой ты, Даш! Я знаю, что это за зверь. Это Зорг. По-вашему — Леший, самый главный в лесу. Хозяин, можно так сказать. Не узнала?
— Василис, я вот прям с этими Зоргами каждый день сталкиваюсь! Хозяин леса, говоришь? И что ему от нас нужно?
— Да ничего особенного. Уважения он хочет, всего-то лишь. Ну, ты, во-первых, остановись, а во-вторых, отдай ему грибочки!
— Чего? Ему что, самому в лом их набрать? Ишь ты, какой сибарит: собери ему и подай, а то спинку не хочет натрудить. Лодырь! А ты чего сразу не сказала-то⁈ Я бы ему ещё на выходе корзинку кинула. Это ж надо было так напугать бедную беззащитную девушку!
Мой выпад про беззащитную девушку сильно рассмешил Василиску. Она прям вот просто покатилась со смеху, сложившись пополам и хлопая себя ладошками по коленям. При этом она постоянно повторяла эти слова 'Беззащитную девушку! Ха-ха! беззащитную… Хо-хо! девушку беззащитную, ага! 2
— Ты чего ржешь⁈ Не в цирке, поди! Я тут чуть Богу душу не отдала, а ей смешно! — кинула я в зверя корзинкой, пока Василиске выговаривала.
— Даш, присмотрись, от него же свечение идет! Ну?
— Не нукай мне тут! Умная нашлась! Свечение!!! — я, хоть и возмущалась, но, присмотревшись, действительно увидела лёгкое голубоватое свечение, этакий абрис фигуры зверя. Или местного лешака.
Пока этот Зорг поедал грибы, мы уже практически подошли к самому ручью.
— И вообще, Дашка, ты ведь дракон, чего тебе бояться⁈ — продолжала меня подначивать вредная девчонка.
— Кстати, об этом., — я развязала слинг и опустила Эйдена на землю. Тот потопал к воде. — Что ты думаешь, Василис? Прав был Вермит на счет меня? — спросила я задумчиво.
— Не знаю, Даш., — Василиска посерьёзнела. — Я ведь сколько себя помню, всё время жила только в замке Вермита, других драконов почти не видела. Но! Насколько я знаю, драконы рода Фердинанда другие, не такие, как наши. Они больше, да и в окрасе отличия есть.
Мы разделись и вошли в ручей. Эйдена я держала на руках. зачерпывала ладошкой воду и обмывала ему спинку, голову, лапки. Малыш заметно повеселел.
— Василис, а я какой дракон?
— Ты, Дашка, очень красивая дракониха! Я, если честно, раньше таких вообще не видела! Первое — это то, что ты крупнее других драконих. Даже крупнее этой гадкой Коаксоч! А ещё у тебя цвет такой интересный, глубокий зеленый, и вся ты переливаешься, будто бы даже светишься! А размах крыльев? Да твоему размаху даже Вермит позавидовал бы! А еще шипы! Ты знаешь, они не совсем обычные, ну, не такие, например, как у Мираза или Вермита. Хотя да, они драконы-мужчины,
