мы к своей безопасности относимся очень щепетильно. Ваши люди могут приехать и лично в этом убедиться, — как само собой разумеющееся добавил княжич.
— Хорошо, но прежде чем дать какой-либо ответ, я бы хотел понимать предмет нашей беседы.
— Тут всё просто, Алексей Михайлович. Враг нашего врага — наш друг. Ну и вдобавок, если Вы в происходящей суматохе ещё помните, Вы были не против чтобы наше бюро представляло Вас в суде. Эти вопросы также требуют обсуждения.
На мгновение взяв паузу и подумав, я тут же озвучил свои мысли.
— Я Вас услышал, Андрей Дмитриевич. Перезвоню Вам после обеда и дам точный ответ.
Закончив разговор с Якушевым, я поднялся с кровати, отметив заинтересованные лица друзей.
— Сегодня много дел, так что по коням, — улыбнувшись, бросил парням и перевёл взгляд на вошедшего в комнату дядю. — Якушев звонил. Встречу предлагает.
В условиях боевой обстановки, нам всем приходилось жить, есть и спать вместе. Так было банально удобнее. Императорская спальня при таком подходе превратилась в подобие некоего общежития… Помимо имевшейся здесь кровати монарха, бесы притащили сюда ещё две койки для моих друзей. Святогор со своим отрядом ночевал в соседней комнате, ну а бесам подобные удобства не требовались вовсе.
* * *
— Алексей Михайлович! Извольте, пожалуйста, спать в другом месте! — холодным тоном донеслось из центра аудитории.
Медленно открыв глаза и уставившись на доску, я поймал себя на том, что действительно заснул прямо посреди занятия. Большинство глаз присутствующих после замечания преподавателя тут же сосредоточились на мне, с интересом ожидая реакции.
— Объект правоотношения — это то, на чём сосредоточен интерес участников правоотношений, то, на что направлена их деятельность, — с трудом сдержав зевок, незамедлительно процитировал последнюю фразу коршуном сверлящей меня женщины я, и добавил: — Я вас внимательно слушаю, Анна Викторовна.
Угораздило же отрубиться именно на занятии у де Лавальер… Благо, бесы, в отличие от меня, бодрствовали и бдели как положено, так что получилось довольно легко выйти из ситуации.
К слову, с момента последней нашей встречи ничего не изменилось, даже более того, судя по тёмной ауре вокруг неё, графиня стала ненавидеть меня ещё сильнее. Надо бы ради любопытства поузнавать из чего происходит этот гнев. Впрочем, у меня таких «доброжелателей» полным-полно, и выяснять за что или почему держит на меня обиду тот или иной из них, мне обычно было просто лень.
Отметив, что побуравившая меня злобным взглядом женщина вернулась к своей лекции, я невольно оглядел пустующее справа место. Воронцова уже два дня не посещала университет, и это было следствием недавно произошедшей на меня атаки. Как сообщила Настя, отец не оценил её выходку с попыткой выступить моим живым щитом на минувшем покушении и посадил девушку под домашний арест.
«Вот такая вот несладкая жизнь у молодой княжны», — с улыбкой пронеслось в голове.
Впрочем, я Воронцова-старшего за это ни разу не осуждал.
Едва занятия закончились, до меня вновь дозвонился Якушев, с которым мы тут же договорились о встрече. Учитывая мои планы на обострение ситуации с Пожарскими — а растягивать войну с этим родом на долгие месяцы или годы у меня желания не было совсем, в особняке ручающихся своей честью и силой за мою жизнь Якушевых я оказался уже спустя несколько часов.
Естественно, ещё с утра туда были отправлены люди из моей службы безопасности, которые вкупе с демонами изучили окружающую местность, а также сам дом на предмет подлянок и сюрпризов.
Встречал у ворот особняка меня сам княжич, гостеприимно нас поприветствовавший и сопроводивший внутрь.
— Выражаю восхищение Вашей смелости, Алексей Михайлович, — дождавшись, когда мы с его сыном сядем за уставленный стол, начал свою речь хозяин дома. — Рад, что Вы приняли наше просьбу о встрече. Приглашаю всех для начала отужинать.
Среднего роста, не по годам седобородый, с небольшим животом, но при этом довольно широкий в плечах, князь, на мой взгляд, выглядел довольно доброжелательно. Подтверждались его намерения и отсутствием даже намёка на тёмную ауру, которая абсолютно всегда выдавала моих недругов.
Поблагодарив Якушева за приглашение и перебросившись с ним и его сыном ещё парочкой дежурных фраз, все мы дружно приступили к приёму пищи.
— Скажите, Алексей Михайлович, в связи со всей этой ситуацией с Пожарскими, удалось ли Вам понять, с чего вдруг такая ненависть к Вашей персоне у этих людей?
— Честно признаться, переживая ряд покушений от своих врагов, я не особо-то и интересовался подобными вопросами, — вспоминая, что не далее чем этим днём, в университете, мысль об этом мелькнула в моей голове, коротко улыбнулся я. — Какова бы ни была причина их ненависти и на сколько бы она ни была справедлива, для меня и моих людей это не особо важно. Потому как это всё просто-напросто мало что меняет — нам в любом случае придётся сражаться и убивать врагов.
Со стороны, конечно, могло прозвучать немного пафосно, но если задуматься, то в действительности всё так и было.
— Трудно не согласиться, — усмехнулся Якушев-старший, бегло переглянувшись с сыном. — А банальное любопытство Вам не свойственно?
— Если Вы сможете пролить свет на эту покрытую мхом тайну, я буду очень благодарен.
— Тогда небольшой экскурс в прошлое, — мигом же подхватил князь, и посерьезнев, коротко кивнул, а затем, после небольшой паузы, отметив мой заинтересованный взгляд, продолжил: — Не далее чем пару десятков лет назад, немного до того как случились всем известные трагические события с Вашим родом, произошла одна история. Помню ещё тогда молодой княжич Пожарский, а ныне князь и глава названного рода, влюбился в одну ещё более молодую, чем он сам, аристократку. Но так уж вышло, что не знавший ранее отказов парень не только услышал слово «Нет», но и узнал, что являющаяся объектом его мечтаний девушка была обещана другому. Чуете, к чему идёт история? — неожиданно прервался Дмитрий Анатольевич.
— Пока всё смахивает на обычную мелодраму, если честно, — озвучил я свои мысли, хотя, если быть честным, неприятный червячок сомнений потихоньку закрадывался в мою голову.
— Возможно и так, — кивнул в ответ Якушев-старший и продолжил: — Но это пока не называть имена остальных участников этой картины. Когда Пожарский узнал, что девушка была не абы кому засватана, а одному молодому княжичу, представляющему вражеский род, его эго было задето ещё сильнее. Тут можно погрузиться в долгие и неважные подробности минувших событий, но
