минут от контроля костра, так что надо было торопиться. Прибыв на место, я не стесняясь начал выковыривать палкой-копалкой слои жирной глины, роняя её под ноги. Когда куча наполнилась килограмм на 12, я обильно смочил её морской водой и смял в комочки. Проверка грузоподъёмности корзины показала её предел в 20 кг, дальше дно начало отваливаться. Обратно я бежал ещё быстрее, стараясь по пути потерять как можно меньше материала.
В сроки уложился, костры не успели потерять в температуре. К сожалению, точных пропорция для скрепляющего вещества я не помнил, так что смешал глину и песок 70 на 30. Он в любом случае засохнет и будет держать кровать на месте, а большего мне и не надо. На всякий случай добавил ещё в полученную смесь пепел, он вроде бы тоже может участвовать в скреплении.
Пока полу-полу-полу цемент настаивался, я по-быстрому вырыл шесть ям прямо в шалаше. Для этого даже пришлось убрать часть крыши, чтобы хоть какая-то часть света попадала внутрь. Думал, что получится вообще его передвинуть на несколько метров, но хрен там плавал. Копать внутри было неудобно, шалаш то и дело содрогался от случайных ударов, но без этого было никак. Он и не такое выдержит.
В полученные отверстия напихал как можно больше смеси, сделал посередине углубления чуть больше размера ножек и инкрустировал несколько камней по всему борту, для увеличения всё той же прочности конструкции. Оставалось только аккуратно поставить кровать в помеченные коричневые точки, подкорректировать её положение на глаз и оставить так сохнуть до утра. Один раз всё-таки пришлось лечь, исключительно в строительных целях, чтобы кровать «села» в ямы как можно надёжней, но я быстро вспомнил об обжиге и «сразу же» ретировался.
В корзине ещё оставалась половина глины, так что я решил использовать её по назначению. Как раз коптильня находится в пределах моих сегодняшних планов и тоже является их частью. Из неё я собирался сделать подобие огромной трубы на другом конце канала, чтобы дым из костра тянулся как можно дольше. Так его температура не будет превышать условий на улице, мясо будет коптиться дольше, а, следовательно, дольше сохранится. Как будет по факту, узнаем, когда попробуем.
Начав делать из глины толстые колбаски, я накладывал их друг на друга слой за слоем, пока «труба» не достигла размеров мне до колена. На большее глины не хватило, так что я устроил ещё один марафон и принёс добавки. После этого дело пошло как по маслу. Лепка глины само по себе медитативное занятие, из-за активной моторики рук, а когда в дело вступает ещё и воображение, заставляя представлять готовый объект по сохранению мяса на долгие годы, время и того летит незаметно. Приходилось часто отвлекаться на поддержания костров, что частично даже бесило, но возврат к лепке быстро скрашивал негатив приятной сублимацией.
Отдельно, у ещё не законченной коптильни появилась внутренняя решётка, собранная из обмазанных глиной сухих веток, а также, я достроил канал, закрыв его сверху обычной древесной корой и замазав стыки слоем глины. В дальнейшем я планировал этот канал тупо закопать, чтобы утечки дыма были минимальны, расширить яму для костра и сделать навес для мяса, но на сегодня и так достаточно, пусть сохнет.
Смыв с себя всю грязь, накопленную за день, я только на минуту зашёл в лес в поисках широких листов для одноразового ночлега, как меня отвлёк непонятный звук.
— иу…у…иу….и…у….и….и… — что-то среднее между сиреной и шелестом листвы, издающееся от ближайшего дерева.
Может какие-нибудь птички на дереве заметили меня, испугались и подобным звуковым сигналом сообщают своим сородичам об наличии врага? Тогда почему я раньше этого не слышал? Заинтересовавшись необычным звуковым сочетанием, похожим больше на чей-то отголосок воя, я подошёл к вполне обычному дереву, которых здесь тысячи. Тембр звука изменился и теперь создавалось впечатление, будто он исходит от соседнего дерева, к которому я направился в следующую очередь.
Когда было четвёртое по счёту дерево, я понял, что что-то не так. Это точно чей-то звук, но никаких птиц я не вижу. То, что это так необычно закручивается ветер я тоже не слишком поверил. Лес рядом с шалашом мне стал практически родной, так что я бы такое точно уже бы услышал, здесь что-то другое, что-то… Точно. Направление. Звук похожий на вой. Кто-то попал в мою ловушку. Вот почему звук не кажется обычным.
Бросать всё и бежать не оглядываясь я не стал, надо было всё хорошенько взвесить. Слишком много времени и сил я потратил на поделки из глины, чтобы всё испортить. Если в ловушку кто-нибудь попал, то оттуда практически не выбраться. А если зверь воет, значит он сильно ранен. А если он ранен, значит ему осталось не долго. Мои мысли подтверждала периодичность воя, который то возникал, то был больше похож на уходящее эхо. Так что, есть время подумать.
Что мы имеем? Есть заготовки, которые не продержались при нужной температуре и пол дня. Если их пойти сейчас и вытащить из костра, то нагрев слишком быстро спадёт, что приведёт к неизбежным трещинам. Об этом говорит школьный учебник по физике — 1–5 класс. Если их оставить в костре и пойти проверять зверя, то они будут полу готовыми, без возможности доработки. Проще говоря, силы потрачены на ветер.
С другой стороны, зверь, пока я тут размышляю, может как-нибудь выбраться и сбежать, сделав небольшой перерыв. Это же не игра, где ХП заканчиваются и ты умираешь. Практически любое млекопитающее, в плане добыче себе пропитания и способов выживания в дикой природе, будет поумнее меня. Сейчас он по вопит, затихнет, передохнёт и даст дёру. Да и вообще что толку пытаться думать как зверь, если неизвестно ни кто это, ни какие у него повадки. Тогда здесь лучше использовать не примитивную логику, а теорию игр.
Надо представить всю картину моих предполагаемый действий, двигаясь от обратного. Так я смогу найти самое оптимальное решение, используя информацию, которая есть на данный момент. Есть зверь и заготовки. Значит имеется четыре варианта развития событий: я со всех ног бегу проверять зверя, посуду сделаю потом; я иду продолжать обжиг, а ловушку проверю уже завтра; я каким-то образом успеваю и туда и туда; я никуда не иду, а продолжаю опираться на дерево и размышлять, пока солнце окончательно не скроется за горизонтом. По
