силы секунд пять, хотя и казалось, что намного дольше, а потом отворилась дверь и к нам вышел отец Екатерины.
Он не успел застать сам поцелуй, но, безусловно, сумел уловить неладное. По крайней мере, мне так показалось. Как только мы с Аксёновой услышали звук, то чуть ли не отпрыгнули друг от друга. Разгорячённые, мы стояли неподалёку и тяжело дышали, когда появился отец.
— Всё в порядке? — Спросил он.
— Да! — Как-то чересчур громко и агрессивно ответила Екатерина. — Всё хорошо! Ну, поедем домой?
— Да. — Аксёнов оглянулся по сторонам. — Пора.
Мы втроём спустились с крыльца и подошли к машине Аксёновых. Екатерина, ничего не сказав мне на прощание, села на заднее сидение. Её отец пожал мне руку, ещё раз поблагодарил за помощь и сел за руль. Я отошёл в сторону и пронаблюдал, как он запускает автопилот и указывает бортовому компьютеру точку назначения.
Они уехали.
Я остался один на один с собой. А, ну ещё фонарь рядом. Гудящий такой, нагоняющий тоски фонарь. Немного завис, наблюдая за насекомьим роем, что ураганил возле источника света.
Грубый кашель прервал моё времяпрепровождение. Я оглянулся на звук и заметил крупного лысого мужика в чёрном костюме, что стоял возле машины.
Чёрт. Откуда он здесь? Видимо, из-за пьяной невнимательности я не увидел его. Оно и не удивительно, ведь машина притаилась прямо под деревом.
— Едем? — Устало спросил мужик.
— Едем. — Так же устало, но с ноткой воодушевления, ответил я и сел в машину.
Довольно быстро вспомнил, что это один из охраны императора. Александр специально дал задание этому мужику, чтобы он сопроводил меня до дома. Иначе говоря, довёз пьяного мальчика до места, ибо пьяный мальчик оставил свою машину далеко отсюда.
Лысый молчал всю дорогу, а я блаженно созерцал затемнённые виды за окном и чуть ли не засыпал.
Думал о поцелуе.
Хм…
Чего это вообще такое было?
Взяла и набросилась на меня, как дикая кошка… а я и не против был. Собственно, я и сейчас не против.
Нет, не так. Я однозначно за!
Вот только… неправильно это как-то. По отношению к Варе неправильно. Как только она уехала домой, я тут же засосался с другой.
Ладно, плевать.
Главное, что мне было хорошо. А с Романовой я никаких отношений, кроме дружеских, не строил, поэтому и предательству нет места.
Но душу царапает…царапает…
— Приехали. — Холодно произнёс охранник-водитель и я отлип от стекла. Попрощался с ним я выполз из машины. Донёс свою отёкшую харю до ворот, показал её камере, что с трудом, но определила, что это я, и открыла мне дверь.
Ещё когда только проник за ворота, почти в полной темноте, у входных дверей заметил огонёк. Спустя десяток шагов догадался, что это. Это тлела сигарета Иисуса, что сидел на ступенях и обыденно курил.
Отлично.
Я добрался до него и присел рядом. Не знаю зачем, наверное, от того, что пьяный, попросил у него сигаретку.
Иисус молча достал плотно забитую, белую с коричневым, сигарету, и передал мне. Прикурил своей. Через буквально минуту меня повело ещё сильнее. Но, того я и добивался. Ибо, чем сильнее расслабит, тем быстрее я усну.
— Ничего интересного без меня не происходило? — Поинтересовался я.
Иисус помотал головой.
— Лекари лечат. Бойцы охраняют. Всё идёт как надо.
— Это хорошо, когда всё хорошо… — Выдал я. — Слушай…
— По части Скуратовых тоже всё спокойно. Мои источники говорят, что беспокоиться не о чем.
— Прекрасно… но я не об этом.
— А о чём? — Удивился Иисус.
— У тебя-то как дела?
Мой личный детектив, видимо, не ожидал такого вопроса. Он помолчал секунд десять, и лишь тогда ответил:
— Пойдёт.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет. С чего ты взял?
— Ну, ты какой-то… мрачный, что ли.
Иисус усмехнулся.
— Мне льстит, что ты за меня беспокоишься. Правда. Но, не стоит этого делать. Я уже полсотни лет живу на этой земле, и меня невозможно пошатнуть.
— Может, тебе взять отпуск? — Не успокаивался я. Почему-то своим пьяным мозгом решил, что Иисусу нужна помощь.
— Говорю тебе, Андрей, всё хорошо. Если по правде, то работа на тебя только сделала меня лучше. И я сейчас не про деньги.
— А про что?
— Появилась, что ли, какая-то цель в жизни. С определённого этапа я думал, что мне больше не для кого стараться. А теперь… — Разоткровенничался Иисус.
Я докурил сигарету и потушил её об ступеньку.
— Видимо, ты мне не врёшь… — Прищурился я. — Ладно, больше не буду загружать тебя своими переживаниями. Пойду-ка лучше в кроватку.
— Хорошая идея. — Подмигнул Иисус.
Так я и сделал.
С трудом забравшись на свой этаж, я из последних сил умыл лицо и обрушился на мягкое ложе…
Казалось, прошла всего секунда, когда я снова открыл глаза. Солнце яростно пробивалось через незашторенное окно, раздражая зрение.
«Уже…? Ночь прошла так быстро…? Мне ведь даже ничего не приснилось…»
Я совру, если скажу, что не чувствовал похмелья. Чувствовал, да ещё как. В голове раздражающе покруживалось, а конечности, будто залитые свинцом, норовили притянуться к полу.
Но я поборол себя и встал с кровати. Ведь пропускать лучшую в стране академию из-за похмелья — не позволит совесть.
Как говорили знающие люди, чтобы избавиться от похмелья, нужно «опохмелиться». То есть, выпить ещё алкоголя, и тогда станет легче. Да. Это работает. Я проверял. Но… именно таким способом и уходят в запой. И хотя это я не проверял, по крайней мере уже несколько десятков лет, пробовать не хотелось.
Нужно всего лишь растормошиться, прийти в себя, и постепенно здоровое состояние вернётся.
Умывшись, я спустился на первый этаж и поместился на кухне. Благо, моя родненькая, моя любимая, моя самая добрая сестра уже стояла у плиты, и не отказала мне в том, чтобы сварганить кофе.
Кофе — это сейчас единственное, от чего мне не хочется блевать.
— Должен будешь. — Соня поставила передо мной кружку и пошла к выходу. — Алкаш…
— И я тебя люблю.
Должно быть, она торопилась к своему ненаглядному Четвёртому Геннадию, а я задержал её. Ну, ничего. Ради любви можно и потерпеть.
Звонок из коридора в этот раз не показался мне приятным. Наоборот. Он раздражающе царапнул слух, от чего я поморщился и погладил голову. Так как никто не хотел открывать, идти пришлось мне.
— Иванище мой пришёл! Заходи…
Здоровяк составил мне компанию на кухне, обчистив заодно половину холодильника. Стал расспрашивать о том, как посидели с Варей и её отцом.
Я, напрочь забыв о вчерашнем, только теперь всё вспомнил.
Вспомнил шебутного императора, его неприятных друзей. Вспомнил Аксёнова старшего, очень приличного и благодарного мне человека. Вспомнил злую Варю, и злую Аксёнову. Вспомнил…
Поцелуй.
Ох, господи…
Я же сосался с Аксёновой!
— Ты чего завис?
