так.
Меня коробило каждый раз, когда я одергивал себя, что нельзя выпускать ману!
Любой маг на поле боя работает в первую очередь головой, в противном случае такой маг — мертвый маг.
Десятки техник, всевозможных комбинаций, ловушки, сплетения двух и более стихий — всё свернулось к чертовым четырём заклинаниям из способных нанести хоть какой-то серьёзный ущерб являлось одно единственное.
Какая ирония! Как же мерзко, когда у тебя в башке постоянно крутятся идеи, возможности, планы и ты не способен из реализовать, просто потому что не способен, нет ресурсов, нет возможности и так далее.
Так бы давно уже пробился к рыцарю смерти и покрошил бы его, но нет же! Теперь я вынужден сражаться с его гвардией и постоянно обращать внимание на собственное окружение, опасаясь, как скоро тот отзовет часть резерва или со стен группу монстров.
Да и будет ли тот вообще рисковать своей черепушкой ради общего успеха?
Пока что никаких поползновений за исключением гвардии со стороны стен базы замечено не было, так и какого-то постороннего шума за исключением скрежета костей скелетов.
Значит ли это, что рыцарь смерти не воспринимает меня, как явную для себя угрозу?
Было бы хорошо будь так. Но чует мое сердце, не всё так просто.
Скелет замахнулся на меня своим копьем, под которое я подставил правое предплечье.
Стратегию я использовал ту же самую, что в недавнем бою с белоряженными. Однако, на этот раз разница заключалась в том, что у меня было время на подготовку, а потому я влил полтора полных объёмов резерва маны в свою защиту.
Область вышла теперь намного шире. Вся правая рука и голова в виде невидимого защитного шлема.
Можно сказать, что таким нехитрым образом я обеспечил себе хоть какую-то защиту от контузии, что вкупе с крайне близким использованием техники взрыва маны от себя играло очень важную роль.
Наконечник копья, встретившись с подставленной под углом рукой, соскользнул с нее вниз, а я тем временем нанес удар клевцом.
Тупая часть моего инструмента с хрустом пробила череп, вбивая костяные осколки внутрь полой головешки монстра.
Скелет тут же с хрипом опадает на землю и замирает безжизненной грудой костей. Любое правило зомбиапокалипсиса, а также любого иного фильма про нежить — всегда бей в голову.
Остальные цели уже вторичны. Этот закон работал, к счастья, и с реальными мертвецами, по причине нахождения их ядра маны в мозгу или то, что им его заменяло.
У скелетов же это был просто череп, как и у, рыцарей смерти.
Новый противник появился с левой стороны, определенно заметив, что атака с правой не принесла никакого результата.
В то же время, передо мной выскочили еще двое.
Последнее трио из того десятка, что пережили три взрыва метательных ножей. Причём удивительно, что первый бросок унес самый большой улов. Сразу троих гвардейцев, а вот последующие два дали лишь мне небольшую дистанцию и выкосили по одному из скелетов.
Несколько нерационально, но компетенция этих монстров оказалась выше моих ожиданий, что заметно увеличивало требуемое мне время на устранение командира орды.
А это грозилось гибелью других студентов, часть из которых если и выживет, то непременно сбросит на меня всех собак и свалят всю вину на меня.
Поматросил и бросил. Пообещал избавиться от командира, да не сумел в срок.
Но альтернативы не ставить себя под прицел у меня просто не было. Возглавить оборону вряд ли бы другие аристократы позволили. Вот выслушать советы и предложения, обоснованные логикой — да, это вполне в из духе и отвечает их задачам и намерениям, но вот что-то большее уже было бы пресечено на корню.
Хотя я и князь и, быть может, с очень большой натяжкой но мог быть назначен в качестве исполняющего роль лидера студентов, но такой как Нарышкин и Громов просто не позволили моей кандидатуре взять бразды контроля над их вассалами и соратниками.
Нарышкин просто меня опасался, искренне убежденный, что я отплачу тому за его подлянку в лабиринте. И он так-то был прав. Я не был намерен оставлять произошедщее без последствий.
И рано или поздно, нг нанесу визит вежливости Евгению. Пусть ни сегодня, ни завтра, ни даже послезавтра, но этот момент настанет. Мне лишь требовалось заиметь достаточную власть в роду и использовать доступные мне ресурсы на полную.
С учётом некоторых различий между моим старым миром и этим я найду то, как увеличить свою силу.
Громов же, напротив, может и мог бы мне довериться, как временному товарищу, вот только уже его товарищи не согласятся перейти под руку бунтовщика.
И плевать, что я не имел к гражданской войне никакого отношения, но чертово клеймо сработало и здесь.
Злобно скрипнув зубами, я ушел в сторону от тычка копьем слева. За ним последовал резкий удар шитом наотмашь. Не успевая уклониться, я был вынужден отпрыгнуть в сторону.
Дерево щита впечаталось в мой бок и с силой отшвырнуло меня на полтора метра за спину.
И не успел я и опомниться, как двойка гвардейцев, только и дожидавшихся удобного момента, рванули в мою сторону.
Придётся раскошелиться еще больше!
Резвый уворот в сторону по серой земле, порез ладони и следом бросок ножа в сторону гвардейцев.
Бах!
Несильный взрыв, ни годящийся ни в какой сравнение с тем, что я использовал на алом дикобразе, скрыл фигуры скелетов.
Следом в непроглядных клубах дыма поднялось облако пыли и почвы, что скрыло от меня противника и осаждаемую базу.
Лишь отдалённый грохот взрывов стихийных техник и рев монстров давал понять, что защитники еще держали оборону. Да, тяжело и не без потерь, но хоть как-то.
Шмыгнув в непроглядную завесу, я тут же столкнулся с гвардейцем, которому оторвало руку, державшей совсем недавно щит.
Видать, попытался прикрыться от взрывной волны, но из-за слишком близкой дистанции к эпицентру всё же не сумел совладать с мощью заклинания.
Мне же лучше. Выпад копьем, оставил прочерк на скуле, на что клевец в моей руке в ответ выбил локтевой сустав из положенного ему места. Послышался сухой треск костей, рука скелета повисла беспомощной плетью.
Но мне не дали добить бедолагу, зайдя с двух сторон одновременно.
Черт!
Влив приличную часть маны в ноги, я оттолкнулся от земли. Два удара, нанесенных копьями гвардейцев, ушли в молоко, а я же, крутанувшись вокруг своей оси снес голову одному из атаковавших клевцом.
Стопой же при падении раздавливил череп тому самому, что сейчас остался без рук.
Итак, четверть резерва истрачена, а я лишь
