Началось! Получается, кто-то из моей квартиры позвонил связному, тот подъехал к этим и передал инфу, что я ускакал на выручку. Эх, господа бандиты, вы тоже страдаете без мобильников, так у вас еще и с радиосвязью проблемы! Сочувствую? Вовсе нет, но карябает душу мысль, что и у моей дружины нет связи. Надо обзаводиться. Импорт предпочтительнее, только где его взять? На Западе уже и на лыжную прогулку без них не ходят, небось. А у нас беда. У кого в СССР может быть рация? У милиционера, составителя поездов и американского шпиона — других вариантов не предусматривается.
Ну раз они начали, то и нам пора. Руководит операцией Николаев, я не лезу. Установка на игру повторена: брать всех, кто не хочет, тех валить наглухо — уйти не должен никто. Трупы забираем сами, по возможности гильзы тоже уносим. По-хорошему бы потом группу утилизации вызвать как в кино, чтоб в темноте замыли кровь, заштукатурили пулевые отверстия, но таких пока не придумали. Квартал условно хороший — без проходных дворов, заросших скверов и глухих заборов. Ночью даже голые кусты создают помеху для наблюдения. А за лавками могут лежать пулемётчики.
Команда по рации, первая группа по команде запечатывает все входы в дворы, начинает сжимать окружение, собирая всех, кто попадается по пути. Попался всего один, по докладу его обездвижили ударом, оценили фонариком лицо — «нащ чилавек, да-а». Удобно в определенном плане работать по этническим группировкам — хватай любого азербайджанца и не спрашивай. Потом сам всё расскажет.
Самый лучший способ выдавливания противника из подъезда по мнению наших спецов — это давление изнутри. К тому моменту, когда боевики начали бороться с дверью клиента, с чердака пошла группа номер два. Вошли на крышу они сразу, а потом ждали в комфортном тепле чердака перед люком, заранее смазанным и отпертым. Люк в соседний подъезд тоже подготовлен к штурму. Через него в подъезд войдут, если бандюки побоятся выскочить из него сами.
Третья группа шла чуть не с красным флагом по улице прямиком в подъезд Гуревича. Если бы её не было, нас бы горцы заподозрили в черт-знает-чем, а так всё по плану — пришли спасители и крышеватели кооператора. Те, кто повинен в исчезновении уважаемых людей, кто искалечил молодежь. «Вот оно! А мы думали, почему айзеры так долго тянули с ответкой! Да они банально силовиков лечили, маловато у них бойцов, выходит» — догадался я. Идя в первых рядах третьей группы…
Да ладно, вы в самом деле поверили в такой бред? Стою с командиром группы, координирую, прокураторствую. Радуюсь докладу по рации, что преступник, пришедший в мою квартиру, задержан. Прикидываю, что он мог там натворить. И тут как символ прокола, как знак неудачи — рев мотора, свет фар из двора. Навстречу летит, падла такая! Не так, чтобы летит, но явно удирает. «Командир, двое в машине сорвались, не успеваем!» — хрипит из рации. Да мы видим, что не успеваете. Рву сумку с плеча и отработанным движением на ощупь через дыру ловлю пистолетную рукоять! Предохранитель вперед пальцем, он очень удобно на скобке спускового крючка, передергиваю затвор — и всё не доставая ствол из сумки! Пошла писать губерния! С негромким стрекотанием сумка подрагивает в руке, придерживаемая левой. Никаких вам «троечек», никакой экономии патронов — только хардкор до «железки»! Да какие там, в задницу, прицельные приспособления, какая мушка⁈ По наитию, по мышечной памяти луплю в решетку радиатора, невидимую между светящимися фарами!
Тишина наступила резко. Все тридцать пять патронов прожили свою короткую и трагическую, но такую яркую жизнь. Бандитская «Лада» тоже умерла, её фары погасли, двигло замолчало, даже не тикает ничего внутри. Только пар валит из-под капота.
— Милославский, ты их что, убил?
— Да ну, напугал просто, чтоб не катались без прав.
— Они без прав? — Дурацкий вопрос от второго безымянного офицера.
— Какое они имели право не подчиниться властям? Я им такого права не давал. А насчет того, что убил. Не факт, по капоту садил, а патроны слабенькие. Вполне могли выжить. — На этих словах я вытащил из сумки ППСик. Аккуратно, чтоб не рассыпать гильзы поставил сумку на снег и поменял магазин. — Кто живой, вылазь из машины!
Обошли мертвый автомобиль с дух сторон, держа салон на прицеле. Вот они, голубчики, сидят живёхонькие. Ну я так думаю, раз стонут — значит живые. Говорил же — патрон слабый у «Токарева». Если с автоматным сравнивать. Как из-под земли нарисовались рядовые бойцы, может и офицеры, но в данном случае рядовые. Они сноровисто извлекли тела, то есть раненых, зафиксировали руки за спиной, а уже после этого начал осматривать на предмет ранений и оружия.
— Тарщ капитан, один ранен, нужна перевязка и скорая помощь!
— Ладно, товарищи, вы дальше сами, а я к клиенту схожу. Только гильзы куда-нибудь ссыплю. Есть куда гильзы собирать?
— Вон в тот мешок. Жорж, а что за аппарат у тебя такой? По звуку не определил. Покажешь?
— Допусков смотреть не хватит. Свежая разработка совсем. Понравилась?
— Ну да, достаточно тихо работает. Я только не понял, зачем ты стрелять начал. У нас всё было под контролем. Взяли бы.
— Не готов рисковать. Тачку есть чем отбуксировать?
— Иди, разберемся.
Навстречу мне по темному двору шли люди. Одни сами, тихо переговариваясь по пути, другие под конвоем со скованными сзади руками. Кого-то тащили, кого-то на носилках.
— Парни, у нас без потерь?
— Это кто?
— Это куратор наш. Нормально всё, това…
— Тихо ты! Еще флагом помаши.
— Извиняюсь. Всё нормально, все целы. С огнестрельным оружием было трое. Не считая тех, которые рванули в машине.
— Как вы их упустили-то?
— Да чёрт его знает!
— Крови много в подъезде?
— Дубленкой одно из этих затёрли. Вроде незаметно.
— Вот и молодцы. Ладно, пакуйтесь, я пошел в квартиру.
В подъезде ничто не напоминало о произошедшей схватке, если не приглядываться. Свет на лестничной клетке нужной мне квартиры не горит. Да и не нужен он мне, что я, звонок не найду наощупь? Звоню.
— Сова, открывай! Медведь пришел! — С чего я это сказал? Видать, отходняк после боя. Я ж тоже не железный. Сколько ждать уже, он там умер совсем?
— Это точно вы, Жорж? Вы один?
Как убедить через стальную дверь в темном подъезде испуганного человека, что это я? Да любой на такой вопрос ответил бы: «Да, то я!» И никто бы ему не поверил.
— Я один, и я не Один! Открывай, старик! У твоих врагов случился форменный кирдык! — Теперь хрен кто усомнится, что я это я. Ага, кажись проблема идентификации решена, замки щелкают.
Глава 27
Бумажная работа
Полдня я отсыпался после ночного разбоя, то есть операции по задержанию особо опасных преступников. На самом деле меньше, но еще и квартиру в порядок приводил после гостей. Стёкла оказались целы, которые в окнах. А вот стекло барного шкафа придется менять — расколотил какой-то аспид. Пришел на службу и даже не поинтересовался, что там, как? Потому как дисциплина и понимание. А еще нежелание делать чужую работу. Я банду сдал практически на блюдечке с голубой каёмочкой. Пусть теперь протоколируют, допрашивают, раскручивают этих на сдачу тех остальных. Не могли же они вообще все податься меня ловить?
Поначалу даже надежда была, что на этом приятном моменте моё участие в крышевании бизнеса закончится. Хрена два! Позвонил Пётр, дернул к себе. Поблагодарил за участие, пожурил за самодеятельность. Пообещал, что на контрабанду оружия мы упадём и остановим. А не остановим, так шороху наведем и ответку выпишем в полный рост. Надеюсь.
— А операцию по крышеванию кооперативов сворачивать не будем, Жорж. Уж больно тема жирная. Взять то же сращивание криминала с милицией, я уж не говорю про все ветви власти.
— А у нас кроме партийной еще какая-то есть? Почему я не в курсе?
— Потому что тебе не положено. Кстати, я уже намекал полгода назад, будут изменения.
— Скоро?
— Очень. Новый год народ встретит, и начнутся они самые, тектонические сдвиги в обществе. Как там ты сказал, вся власть Советам?
