вытаращив глаза, во всё горло заорал.
— А-А-А-А…
Но его крик сразу же утонул в скулеже от моего пинка в грудь.
— Ещё раз завизжишь, и я тебе коленную чашечку прострелю, а потом посажу на грязную бутылку без смазки, — спокойно пообещал я, приседая на корточки. — Чё разорался? Не нравится зарплата у бандитов? Не надо было на Авито вакансии подбирать.
— М-мертвец… Т-ты… восставший мертвец! — затрясся он, пытаясь от меня отодвинуться.
За это я прописал ему кулаком в челюсть. Немного не рассчитал, так как у него вылетел зуб, и его голова чуть не вывернулась в обратную сторону. Дождавшись, пока он оклемается, я продолжил:
— Слушай сюда, недоносок. Сейчас ты выкладываешь всё, что знаешь, и я не режу тебе яйца моим верным другом, — я постучал ногтями по мечу, что положил на коленку. — В конечном итоге, останешься жить, но на каторге. Ты меня понял? — заломил я бровь.
Он несколько секунд переваривал сказанное и с испугом глянул на мой гладиус, затем нервно закивал.
— Д-да…
— Вот и отлично, — хмыкнул я. — Имя? Фамилия? Год рождения? — машинально добавил я с желанием вынуть из папки бланк административного протокола.
— Ж-ждан… Посохин… В-восемьдесят третий год. То бишь, эт-самое… тысяча девятьсот восемьдесят третий… — с лёгким удивлением ответит тот.
— Ждан? — теперь уже я удивился. — Какое символичное имя. Ну вот ты и дождался, Ждан. Твоя должность здесь?
— Я п-просто… охраняю червоточину… эт-самое… Ч-чтобы она не закрылась…
Ну вот мои догадки и подтвердились.
— Когда конец твоей смены?
— Через… четырнадцать часов…
— Как вы держите связь с внешним миром?
— Никак… С-сменщик приходит, а я ухожу…
— А припасы кто доставляет?
— Сами… В начале третьей смены приносим… эт-самое… р-раскладываем в х-холодильник…
По ходу разговора я выведал все интересующие меня детали по поводу их распорядка, кто они такие и где, собственно, располагается этот разлом в основном мире. Оказывается, он находится в деревеньке Марьино, в тридцати километрах от Барнаула. Несколько лет назад он появился прямо в подвале заброшенного цеха по обработке древесины.
Некто Ярослав, один из искателей, выкупил этот цех по блату у бурмистра деревни. Он же и один из руководителей коммунистической ячейки по вербовке людей. Я, когда это услышал, понял, что прав в своих выводах на счёт радикалов. А что самое обидное, я хоть в душе либерал и безмерно уважал балабола Жириновского, но к коммунистам относился с некой теплотой. А тут на тебе – НКВД отдыхает.
Помимо вербовки обыкновенных простолюдинов, эти упыри занимаются тем, что похищают различных аристократов и просто их казнят, в основном, через повешение. В очень редких случаях, если аристократ может принести некую выгоду, их переправляют по северному пути в Японию, которая последняя вышла на коммунистический путь. Она, кстати, занимает всю территорию Кореи, Приморскую область, части Хабаровского края и весь остров Сахалин. Короче, неплохих размеров здешняя страна узкоглазых марксистов восходящего солнца.
«Суки! Поэтому они в этом мире не придумали аниме! Я в первую очередь это проверил в имении! Где мой Ванпанчмен, Блич и Эльфийская песнь?!»
Конкретных подробностей сторож не знал, так как вступил в это дерьмо пару месяцев назад под знакомые лозунги: «Власть народу», «На кол буржуев» и «Долой монархию». Видно, революция «1917» в этом мире только намечается.
Помимо вербовки, ещё коммуняки занимаются контрабандой из разломов, подкупом нужных чиновников и тайным вывозом людей из страны. Точнее, охранник это назвал «тайным вывозом невольников из Империи в свободные земли». И он, кстати, сам считается беглым невольником, который ждёт своей отправки на Сахалин.
Постоянные члены «ячейки» все без исключения владеют печатями. Но есть и обыкновенные свободные простолюдины, которые изъявили желание без выезда на свободу работать на них за коммунистическую идею. Это и сотрудники «Вольного общества искателей», и владельцы с работниками различных заведений «для своих», по типу того, в которое мне приспичило припереться «промочить горло».
Промочили горло… Удавкой, мазафака…
— И? Как часто они сюда притаскивают таких, как я? — задал я следующий вопрос.
— По-всякому… При мне вы третий, эт-самое… Кого-то приносят через неделю, а кого-то через месяц или два.
— Убивают здесь?
— Я… не с ними! Меня не зовут вниз к проклятым! — испуганно начал он.
— Успокойся! — шикнул я. — Они сюда заносят живых? — с нажимом спросил я, а охранник неуверенно закивал. — Куда потом девают тела?
Я сомневаюсь, что за пару лет существования этой базы с разломом здесь побывали всего три человека.
— Их… эт-самое… убивают… — промямлил он.
— Не понял. Ну да, их убили. А тела-то куда девают?
— Никуда… Я этого не видел, но… эт-самое… сменщик Фадей, говорит, месяц назад труп восстал и его убили начальники…
После его сбивчивого объяснения и моих множественных уточнений стало ясно, что у них «безотходное» производство. Трупы людей, до этого убиенных здесь, восстают примерно через месяц в виде неслабых умертвий. С них добывают накопители хороших размеров. Так что этот разлом играет роль скрытой базы, кладовки трупов и фермы, которая себя более чем окупает.
Сила зомбака зависит от круга сигила
