- Леди Элеонора, своим отпором, - прошипела директриса, - вы делаете только хуже. Себе в первую очередь. Слышите меня?
- Да, конечно. Отлично слышу, - дернула плечом я, не сдерживая гнева. - Слышу, что вы пытаетесь обвинить меня в чем-то, чего я определенно не совершала.
- Я пытаюсь вас образумить!
- Уберечь от общения со Светлым Лордом, вы хотели сказать?
Леди Чеккини выпрямилась, кажется, пытаясь выглядеть более величественно, но получилось у неё плохо. Она казалась попросту злой.
- Элеонора, - прямо заявила она, - вы можете язвить и парировать мои претензии сколько угодно, но от этого ничего не изменится. Да, я могу закрыть глаза на ваши отношения с Его Светлейшеством, вы молоды, я понимаю ваши желания. Возможно, даже от детей это удастся скрыть. Но коллектив возмущен, а вам ещё здесь работать. Если вы не желаете неприятностей, я настоятельно рекомендую прекратить всяческое общение с Его Светлейшеством. Объясните ему, если он сам не понимает, что это ставит в первую очередь вас под удар. Не его. Он - мужчина, с ним ничего дурного не случится. А с вами может.
Я выдержала её взгляд, а потом, собравшись с силами, холодно ответила:
- Благодарю за совет, леди Чеккини, но он слишком личный, чтобы я к нему прислушалась.
Всего хорошего.
И, не желая больше её слушать, попросту покинула кабинет.
Глава двадцать третья. Луиджи
В отличие от всех предыдущих дней, сегодня Эля пришла ко мне сама. И не тайком, а довольно демонстративно. Постучала в дверь, а не пыталась укрыться от случайных взглядов коллег.
Меня это удивило. Я ждал увидеть на пороге кого угодно, но только не Элеонору. Ещё и убийственно спокойную, с каким-то будто помертвевшим выражением лица. Плотно сжатые губы, прищуренные глаза... Эля выглядела весьма сердитой, мне давно не доводилось видеть её вот такой. Обычно, даже злясь, она сохраняла свою естественную мягкую улыбку, способность философски смотреть на вещи, улыбаться даже тогда, когда, казалось, готова впиться пальцами в чужое горло, чтобы заставить человека замолчать. Но сегодня она явно пребывала в абсолютно другом состоянии.
Я посторонился, пропуская Элю внутрь, и прикрыл за нею двери. Она оглянулась, скользнула равнодушным взглядом по мебели, наверное, отметила, что убранство комнаты было куда более роскошным, чем то помещение, где поселили её.
- Леди Чеккини пыталась сделать вид, что очень рада меня видеть, - почему-то несколько смущенно отметил я. - Потому тут довольно. Богато.
- И наверняка предостаточно заклинаний, которые могли бы задурить тебе голову, - отметила Эля.
- Да, хотя удивлен, что слышу это от тебя.
- Ну, я ж теперь имею дар.
- И наконец-то это не отрицаешь, - я улыбнулся. - Сказать, что я удивлен - не сказать ничего, любовь моя.
Эля дернула плечом, словно требуя больше так не говорить, а потом недовольно произнесла:
- Меня сегодня к себе вызывала леди Чеккини. И в ультимативной форме велела прекратить с тобой любые отношения.
Магический светильник, установленный мною на днях, чтобы в комнате было не так темно, опасно замигал. Эля покосилась на него и криво улыбнулась, вероятно, понимая, что таким образом предмет отреагировал на вспышку моей магии, а магия, соответственно, всколыхнулась из-за собственного недовольства.
- Я переговорю с ней, - твердо промолвил я. - И напомню леди Чеккини, что никакого права лезть в жизнь своих учителей она не имеет. Мне прекрасно знаком устав, и пункта «нельзя встречаться со Светлыми Лордами» там нет.
- А мы встречаемся? - вопросительно изогнула брови Эля. - Мне казалось, у нас с тобой деловые отношения.
- И очень деловые поцелуи, - подтвердил я. - В общем-то, если ты не против, я бы сказал, что «пытаюсь за тобой ухаживать, но твои моральные устои слишком крепки, чтобы ты хотя бы посмотрела в сторону своего начальника».
- Я сказала леди Чеккини, что ты мне уже не начальник, так что в общем-то мои моральные устои нам уже не мешают, - Эля нервно дернула уголком губ. - А ещё сказала, что её не должны интересовать такие вопросы. Это моя личная жизнь, и прерывать с тобой общение я не намерена.
- А ты только так сказала, или в самом деле не намерена? - я подступил ближе к Элеоноре.
Она демонстративно отвернулась, но за плечи себя обнять позволила. Я так и остался стоять прямо у неё за спиной, чувствуя жар девичьего тела сквозь плотную ткань её платья.
Определенно, в одежде из её мира были свои преимущества. Будь Элеонора одета в те, как она говорила, футболки, сейчас преград между нами оказалось бы меньше.
- Я в самом деле не намерена, - сердито пробормотала Элеонора. - Но говорить с леди Чеккини тебе по этому поводу не надо, потому что у нас есть другое важное дело.
Мне не удалось удержать тяжелый и в какой-то мере грустный вздох. Определенно, у работы Светлого Лорда есть свои преимущества, но есть и минусы, и самый главный из них -постоянное наличие тех самых «более важных дел».
Тем не менее, пришлось уточнить:
- Что-то ещё случилось?
- Да, - подтвердила Эля. - Сегодня утром ко мне подошел один из учеников, мальчик из средних классов, и попросил о встрече с тобой.
Я насторожился.
- Синяя Комната?
- Да, она самая, - кивнула девушка.
- Ты же...
- Конечно, сказала, что ты с ним повидаешься, - кивнула она. - Как иначе? Сказала, чтобы он сообщил, где и когда может. Надеюсь, ты не против.
- Совсем не против, - вздохнул я. - Поговорить с детьми без разрешения попечительского совета получится только тайно, а мне надо это сделать, если я хочу хоть на йоту подобраться к разгадке.
- Вот и я так подумала, - подтвердила Элеонора. - Этот мальчик позже передал мне записку через Маттео. Вот, держи. Это тебе.
И, стряхнув мою руку со своего плеча, вложила в раскрытую ладонь клочок бумаги.
Я развернул бумажку, где неровным детским почерком были нацарапаны какие-то слова. Больше всего напоминало шифр, и я усмехнулся, рассматривая знакомые закорючки.
- Ты понимаешь, что тут написано? - обеспокоенно поинтересовалась Элеонора. - Я так и не разобрала, хотя обычно проблем нет. Какая-то. Бессмыслица.
- Действительно, бессмыслица. - кивнул я. - Дети просто зашифровали послание. Наверное, даже не подумали, что мы с тобой можем просто не понять, о чем речь.
- Но ведь ты понимаешь?
- Да, понимаю, потому что когда я учился, этот шифр уже был в ходу. Он, наверное, почти такой же старый, как и этот приют. Время назначено, правда, позднее. После отбоя. Но я приду, главное, чтобы дети не попались, - я вновь бросил взгляд на лист бумаги. - Спасибо, что принесла это.
Эля, кажется, немного смутилась. Она переступила с ноги на ногу, а потом тихо уточнила у меня:
- Ты меня прогоняешь?
Я удивленно воззрился на неё. Почему-то казалось, что Эля и не захочет оставаться, в конце концов, заведет свою старую песню про правила приличия. Но леди Чеккини, очевидно, сделала доброе дело, попытавшись убедить её в том, что любые отношения со мной следует прервать. По крайней мере, тот взгляд, которым меня сейчас одарила Элеонора, был каким угодно, но не испуганным.
- Разумеется, мне бы и в голову не пришло тебя прогнать, - улыбнулся я. - Мне просто показалось, что ты сама не слишком-то захочешь у меня оставаться. Но если...
Вместо ответа Эля резко обернулась ко мне, обвила шею руками и поцеловала в губы. Страстно, так, как прежде никогда не делала. Я сгреб её в охапку, прижимая к себе, чувствуя этот невероятный жар девичьего тела, и целовал сам, быстро, рвано. Губы скользнули по шее, пальцы пробежались по шнуровке её платья, распуская её.
Мы пришли в себя уже на кровати, и то - благодаря неудобному платью. Юбки сбились, образуя такую себе непреодолимую преграду, а шнуровка наоборот крепче стянула девичью грудную клетку.
Я откатился в сторону, выпуская девушку, и выдохнул:
