Плохое для нас в этом случае то, что урон незначительный. Нам же потом этих легкораненых добивать как-то нужно будет! Пленные мне не нужны, нечего врагов на свою голову плодить. Лучше их сразу уничтожать, не отходя, так сказать, от… поля боя… Чем больше сейчас уничтожим, тем легче потом жить будем. И проще.
Удивительно, сколько мыслей разных в голове промелькнуло, пока изо всех сил ногами перебирал и к очередному укрытию рвался. А супротив ветра это очень трудно делать.
Новые позиции для прикрытия оборудовали на подмостках, чтобы можно было через наши головы стрелять без опаски зацепить своих.
Убегаем со всех ног, рвем жилы, пробиваемся грудью через плотный ветер, а над головами смерть шуршит обрезанными перьями. Это не стрелы, это из арбалетов бьют! А у болтов перо короткое, чтобы из канавки снаряд не вылетал, и звучит он совсем по-другому в полете.
Так и держусь замыкающим. Контролирую, чтобы никто не отстал и не остался, чтобы не упал по дороге и добежал. Положено так. Опять же, у меня и броня самая лучшая, выдержит удар в спину, если что…
Полпути точно пробежал, когда за спиной треск и грохот раздался! Словно снаряд гаубичный рванул, даже земля под ногами подпрыгнула, заставляя вжать голову в плечи и ускориться. Это подрубленные заранее сосны на дорогу рухнули. Там всего-то и нужно было веревки перерезать, что удерживали их от падения! Зато погоню сразу отсекли, с хвоста сбросили! И подобных сюрпризов у нас хватает!
И ветер на просеке, словно в аэродинамической трубе, все сильнее и сильнее дует. Разогнался навстречу так, что грудь на вдохе распирает от усилившегося напора!
* * *
Проскочили мимо подмостков со стрелками Тора, развернулись и заняли позиции под ними, под защитой плетенных из ивовых прутьев фашин. Это у меня здесь что-то вроде ивовых плетенок, только более плотных. А еще они у нас в два ряда стоят, чтобы исключить возможность пробития стрелами, дополнительно связаны между собой. По уму нужно было промежуток между ними землей забить, но времени на это не хватило. Зато бойницы сделали в плетеном полотне, чтобы не высовываться и не попадать под стрелы!
Случайности возможны, от залетевшей в бойницу вражеской меткой стрелы никто не застрахован. Зато от случайной такие фашины точно уберегут, примут удар на себя, как защитят и от летящих нам вслед сулиц.
Деревья над головой ходуном ходят, сучья трещат, обламываются и вниз падают. Голова сама собой в плечи вжимается! Тут враг на пятки наступает, оскаленные рожи буквально в сотне шагов мельтешат, а взгляд то и дело вверх косит, смотрит, не свалится ли оттуда на голову обломанная ветвь.
Хорошо еще, что стрельба пока идет в одни ворота. Не в наши уж точно! Разбушевавшаяся стихия пришлась как нельзя кстати! И хорошо, что бушует она в правильном направлении.
Сосновые кроны туда-сюда под ударами ветра колышутся, шумят страшно, полностью глушат звуки боя. За этим шумом не то что моих команд не слышно – непонятно, валятся ли подрубленные деревья в глубине леса. Потом доходит, что при таком ветре они сами собой рухнут! Да и пусть падают! Лишь бы не на наших!
Насколько правильно сделал, заставляя каждого из своих воинов раз за разом повторять свой маневр, отрабатывать действия при нападении врага. Сейчас все это сработало! Лишь бы только какая-нибудь досадная случайность не вмешалась в наши… В мои планы!
Пора! И снова отступает десяток Тора. Ждем, садим из луков, как из пулеметов, потому что у них сейчас скорострельность выше, и ждем, ждем. Все время контролирую дистанцию до противника и готовность десятка Тора к прикрытию.
Есть! Он на новой позиции! И нам пора уходить, да и тулы уже пустые. А там у нас запас, будет чем стрелять!
Командую, рву глотку, чтобы каждый боец команду услышал. Еще и хлопаю ближайшего по плечу и жестом приказываю передать остальным сигнал на отход.
А данов меньше не становится. Бьем-бьем, видим, что валятся, а все равно их очень много. Дорожка узкая, их там как селедок в бочке. Прикрываются щитами на бегу, да от такого прикрытия вреда больше, чем пользы. При таком сильном ветре эти щиты здорово мешают продвижению, и даны просто вынуждены их разворачивать ребром к ветру. А мы – стрелами!
И сюрпризы наши работают! Специально внимание на этот факт не обращаю, но подсознательно то и дело отмечаю, как кто-то из них начинает прыгать на одной ноге или спотыкается и летит кувырком по обочине! И мешает продвигаться вперед своим товарищам…
Отходим, привычно держусь позади всех. Пока нам везет, умудряемся обходиться без потерь!
И снова падают на дорогу заранее подрубленные сосны. А ведь действительно природа сегодня выступает на нашей стороне! И ветер дует нам в помощь, и деревья не падают под его напором, а именно по нашей воле валятся туда, куда нужно!
Еще одна такая смена позиций, и буду командовать общий отход. Крайняя застава у нас самая основательная, с высокими и крепкими стенами. Специально так делали, чтобы можно было за ними врага задержать, хорошо повоевать, нанести ему как можно больше урона. А потом и оторваться от противника, пока он эти стены преодолевает.
И самый крайний рубеж – это подрубленные деревья на опушке у нашего лагеря. Устроим напоследок приличный завал! Деревья под напором ветра падают как раз вдоль просеки, ветвями в сторону врага. Попробуй пролезь через такой бурелом!
А перед самым выходом к нашему лагерю рогатки установлены. И сучья на них острые-острые. Завершающий рубеж обороны на этом берегу…
Пора! Завершающая пересменка! Ноги и руки гудят от нагрузки, вбегаем в открытый проход, и его за нами сразу же закрывают. Карабкаемся наверх, на подмостки боевого хода. Отсюда бьем из всего, что имеется. Луки, арбалеты – какая разница? Главное, выпустить побольше стрел во врага!
Все! Противник приближается, и пора уходить на тот берег! В очередной раз командую отход, и снова на короткое время остаюсь один. Запаливаю фитили у двух гранат и оставляю на этой стороне нашей плетеной стены. Длину фитилей прикидываю на глазок, косясь в бойницу на бегущих данов и отрезая лишнее. Должны как раз прогореть, когда даны на эту сторону перелезут! Им от взрыва – дополнительный ущерб, а нашим – сигнал на отход за реку!
Шагов через пятьдесят завал на дороге устроим! Замучаются перелезать. Там еще один взрывоопасный гостинчик оставлю. Оставил бы больше, но мне еще с кораблями воевать!
От стены до рогаток долетел мигом! Ветер в лицо, уйма тяжелого железа на теле – все нипочем, когда жить хочется! Проскочил через отодвинутую рогатку и только тогда оглянулся. А ведь грохота взрыва не слышно! Почему фитили так долго горят? Или… Неужели погасли? Нет, это я так быстро бежал! И данов пока на стене не видно. Ладно, нечего кина ждать, электричество кончилось, пора за реку уходить.
Махнул рукой в сторону реки, кричать уже не могу, горло охрипло, голос сорвал. Народ сообразительный, бодро потрусил, куда указал.
На обрыве притормозил, остановился и обернулся. Стоять тяжко, ветер и снизу задувает, и прямо в спину давит так, что ноги сами собой от земли отрываются. Ураган прямо!
На лес глянул. А там ужас что творится! У меня на глазах толстый ствол сосны переломился пополам, словно сухая хворостина! Верхушка вниз полетела, прямо на дорогу упала, как раз на наши рогатки! По лесу треск и грохот идет, кроны почти до горизонта склоняются! Разбушевалась стихия!
Спустились на берег, а лодок всего две осталось. Получается, остальные уже успели переправиться? Первым делом гребцов об этом спросил и только тогда успокоился, когда подтверждение своим мыслям получил. Да, все наши отошли за реку! Вот только почему до команды? Разрывов-то до сих пор нет…
Как только об этом подумал, так и рвануло! И вроде бы недалеко, а слышно еле-еле, как через пуховую подушку. Снова ветер звуки сдувает.
Загрузились и оттолкнулись от берега. Какое там оттолкнулись! Ветром сразу же обратно на берег кинуло! Пришлось всем нам упираться. Вот тут гребцы намучились. Против ветра еле-еле выгребали!
