Во Франции наши сегодняшние экзерциции вполне в порядке вещей, и они смотрят на это более просто. Да и нас вряд ли нас кто-то мог застукать, чтобы настучать на неё муженьку.
[1] — День радио — праздник (в СССР и России) работников всех отраслей связи (профессиональный праздник), отмечается 7 мая. 7 мая (25 апреля по старому стилю) 1895 года российский физик А. С. Попов на заседании Русского физико-химического общества продемонстрировал «прибор, предназначенный для показывания быстрых колебаний в атмосферном электричестве».
[2] — Маваши гери — это удар ногой, наносящийся сбоку по круговой траектории снаружи внутрь по ногам, корпусу или в голову соперника. В качестве ударной поверхности атакующий может использовать голень, подъём стопы или подушечки пальцев ног.
[3] — Ката — формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников. По сути, является квинтэссенцией техники конкретного стиля боевых искусств. Аналогично таолу в ушу и тхылю в тхэквондо. В школе современного карате Дзёсиндо в определение ката дополнительно внесено понятие ката, как эталонного образца техники карате для подражания и изучения.
[4] — Были предназначены для решения задач Коши для обыкновенных дифференциальных уравнений. Наиболее совершенным представителем машин этого ряда была машина МН-18 — АВМ средней мощности, предназначенная для решения методами математического моделирования сложных динамических систем, описываемых дифференциальными уравнениями до десятого порядка в составе аналого-цифрового вычислительного комплекса или самостоятельно. Схема управления позволяет производить одновременно и разделенный запуск интеграторов по группам, однократное решение задач и решение задач с повторением. Допустимо объединение до четырёх машин МН-18 в единый комплекс.
Глава 20
«Не растравляй раны ближнего: страждущему предлагай бальзам…
Копая другому яму, сам в нее попадешь»
50 афоризм, Козьма Прутков
С билетами на обратный рейс до Хабаровска возникли определённые проблемы. Их стало трудно приобрести, так как фронтовики разъезжались домой после празднования Дня Победы. И закономерно они имели наивысший приоритет в приобретении билетов на самолёт.
Конечно, можно было решить и этот вопрос, но ни у меня, ни у товарища лейтенанта, который про такую возможность не догадывался, не было никаких стимулов торопиться с вылетом обратно. Задержку просто зафиксировали и вылет предстоял через три дня после празднования. Эти дни нам было чем заполнить с максимальной пользой.
Не только у меня появилось с кем встречаться на это время, но и командир тоже был занят, отчего совсем не переживал по поводу предстоящей задержки.
У меня же оставалась основная нерешённая проблема. Так как более мелкая и личная уже разрешилась с таким грохотом, что университет лихорадило после завершения всех праздников.
Ректорат всячески выяснял откуда произошла утечка информации и перетряхивал свои кадры и грязное бельё. Руководство кафедры, на которой работала сестра только сейчас узнало, как планировали поступить с их студенткой, на дальнейшую научную карьеру которой имелось столько планов.
Не только её научный руководитель — доктор биологический наук, но и профессор с их кафедры бурно возмущались подобным распоряжением ректората. А ещё в свалку неминуемо ввязались другие группировки, так как безболезненная для всех жертва не могла быть принесена. И теперь безжалостный Молох[1] требует уже болезненных для них жертв. То есть кого-то из чад преподавателей.
Никто конечно не пожелал поступаться принципами, и завязалась ещё та грызня. Как это обычно происходит в научном мире. Авторитеты и заслуги ставились под сомнение противоборствующими сторонами, и студенты ходили тише воды и ниже травы, словно прибитые пыльным мешком.
Сессия предстояла стать очень кровавой в плане неудовлетворительных оценок. Таким образом группировки станут рассчитываться за нанесённые обиды, через студентов чьи руководители состоят в другой противоборствующей клике.
Короче обстановка была, как если бы все питомцы серпентария, находящегося в подвале корпуса, одновременно сбежали и расползлись по всем аудиториям и лабораториям. Научный руководитель сестры даже опасался, что с ней могут попробовать посчитаться на защите диплома.
Но я быстро успокоил домашних. Не настолько же идиоты работают в главном ВУЗе республики, чтобы зарубить на защите диплома работу завоевавшую победу на конкурсе научных работ студентов республики. Так как тогда поставят под сомнение авторитет вышестоящей комиссии из министерства, присуждавшей эту победу. А за такое им знатно прилетит по шапке уже из министерства.
Портить нервы конечно же станут по любому поводу и без. Но мы можем быть непоколебимо уверенными в победе над супостатами. Да и на защите они не смогут многого сделать, давя на входящих в её состав представителей. Руки слишком коротки.
Попытался ректорат законопатить в ту глухомань подружку сестры, но у них семья потеряла основного кормильца — военного. А мать являлась инвалидом и за ней требовался уход. Так что с этой попыткой им также не свезло. И потому все ходили до предела взвинченными и разозлёнными.
Только проработавший в научной среде достаточно длительное время сможет понять, что за муть поднялась от простого, казалось бы, поступка студентки. Они бы с лёгкостью наплевали на справку и затеряли её. Но в университете есть юридический факультет, и там сразу указали на очень неприятные последствия подобного решения. Конечно, предварительно по своим каналам выяснив, сколько проблем возникло у администрации завода в верховном суде республики.
Сестра в судебном иске привела дополнительные многочисленные факты нарушений правил охраны труда во многих цехах и производствах предприятия. Так что администрацию основательно взгрели за эти нарушения, и срочно заставили устранить все.
Так что, встречая сестру в коридоре университета многие откровенно скрежетали зубами и бросали враждебные взгляды на подобную студентку, которой лишь недавно гордились и ставили всем прочим в пример. Цирк, да и только. Я специально пару раз с ней продефилировал в коридорах, чтобы все видели меня и хорошенечко запомнили.
Были у меня и собственные счёты с её альма-матер. И пусть я не собирался поступать на учёбу, а просто произвёл пробу сил на вступительных экзаменах. Однако так показательно резать на сочинении, получившего наивысшие оценки по профильным предметам, стало очевидной наглостью.
Я тогда естественно не возмущался и не стал требовать торжества справедливости, так как до армии ничуть не собирался получать высшее образование. Но честность и состязательность таких вступительных экзаменов они уже показали в полной мере. Конкурс был достаточно большой и у них были свои резоны для таких поступков. Так они ведь всегда есть.
Однако далеко не все были огорчены таким развитием событий в научной среде университета. Жена научного руководителя наоборот очень одобрительно отозвалась о поступке сестры и сразу же предложила той поступить на работу в её лабораторию. Её слово в их супружеской паре было определяющим.
Ей и раньше приходилось наблюдать, как её мужа — отличного специалиста всегда пытались затереть на второй план, так как тот был абсолютно неконфликтным человеком и не мог постоять за свои права. Этим в основном занималась сама Нина Петровна, и её такое положение тоже порядком достало.
Она с мужем прекрасно понимали, что сестре впредь просто невозможно станет работать на кафедре в университете, а терять отличные научные кадры тоже не хотелось, тем более что это ученица мужа. Потому-то предложила должность младшего научного сотрудника у себя в лаборатории.
