Из особняка я вышел, накинув чёрный плащ. Всё же в своём белом прикиде я выгляжу довольно приметно. Я прошёл по дороге примерно с километр, когда откуда-то сбоку вывернулась грязная обшарпанная машина и остановилась рядом со мной. Не говоря ни слова я залез внутрь. Предстояла обратная дорога в Лондон, но перед этим нужно было сделать большой крюк и въехать в город с противоположной стороны. Тряслись по каким-то просёлкам всю ночь, лишь под самое утро заявившись в посольство. Всё, теперь домой и, желательно, как можно быстрее.
Глава 14
Днём, попрощавшись с Майским, отправились на посольской машине в порт, где нас ждал советский сухогруз, доставивший в Англию груз нашей пшеницы. Вот так всегда в России, сами голодаем, но кормим пол мира. Пора это прекращать. Тем более что если всё получится с тайными счетами ордена, то денег будет не просто много, а очень и очень много. В каюте сразу свалился на кровать и проспал почти сутки. Всё же сил потратил в том имении очень много. Проснувшись поднялся в радиорубку и отправил кодированное сообщение о том, что задание выполнено и что имею дополнительные сведения. Получив квитанцию-подтверждение отправился в кают-компанию перекусить. Жор на меня напал просто звериный. Пока насыщался понемногу начал собираться народ из экипажа. Человек 20 точно. Кто-то достал гитару и начал бренчать на ней, подбирая какой-то немудрёный мотив. Не в силах терпеть издевательство над инструментом, попросил разрешения сыграть на ней. Чуть подкрутив струны, пробежал по ним пальцами и запел.
Синее море, только море за кормой,
Синее море и далек он путь домой
Там за туманами вечными, пьяными,
Там за туманами берег наш родной…
В кают-компании казалось дышать перестали. Даже кок выглянул из своего царства кастрюль, сковородок и мисок. Отзвучали последние аккорды и тишина взорвалась аплодисментами.
— А спойте что-нибудь ещё? — сквозь овации раздался чей-то голос. К этому времени собрались все, свободные от вахты.
— Ну, если понравилось, то спою, — напряжение, гнетущее меня все эти дни, постепенно растворялось в потоке чистых и светлых эмоций.
Шаланды полные кефали
В Одессу Костя приводил
И все бендюжники вставали
Когда в пивную он входил…
Всё, будет чудом если мы доплывём до Питера. Вообще-то моряки не плавают, а ходят, но я то человек сугубо сухопутный и мне можно. В какой-то момент показалось, что от оваций наш корабль покачнулся. В общем получился полноценный концерт, в котором мне пришлось исполнить весь свой репертуар. И, что самое удивительно, усталости я не чувствовал. Наоборот, был какой-то бешеный прилив сил.
У трапа прямо на пирсе нас ждал автомобиль и стоящий рядом с ним Киров. Проводить меня на борт высыпала вся команда сухогруза. Капитан долго жал мне руку и приглашал почаще навещать их.
— Ты чего опять учудил? — спросил Киров поздоровавшись и кивнув в сторону борта сухогруза.
— Да так, — я махнул морякам на прощанье и сел в машину, — попел немного.
— Знаю я твоё немного, — хохотнул Мироныч, — Давай, рассказывай, как съездил?
— Съездил просто отлично. Договорились делить 60 на 40 в нашу пользу. Будем ждать специалистов из компании, чтобы те убедились в наличии месторождений и оценили их запасы. Так что надо будет организовать их перелёт в Сибирь и обратно.
— Организуем. Это не проблема. Что-то ещё? — Киров явно почувствовал, что я не всё рассказываю.
— Остановите машину, — попросил я.
Когда авто прижалось к тротуару и остановилось, Киров отправил водителя "покурить".
— Давай, рассказывай.
И я подробно рассказал обо всём, произошедшем в имении Стэнхоупа. Не забыл упомянуть про излишнюю болтливость посла Майского.
— Значит свидетелей, что ты там был, не осталось? — спросил Киров.
— Зачистил всех и стёр все свои отпечатки пальцев, — успокоил я его, — наблюдения за посольством в момент отъезда в имение я не почувствовал, так что предъявить нам нечего.
— А что ты там про счета и тайники?
— Теперь они все здесь, — я постучал себе пальцем по лбу, — и ещё список всех членов ордена.
— Готовься докладывать всё это товарищу Сталину. Он распорядился дать тебе неделю отдыха, но думаю что через пару дней вызовет. Ты здесь останешься или со мной в Москву?
— Здесь, — я расплылся в улыбке. Теперь опять смогу увидеться с Ольгой, — За отпуск спасибо. Два дня это тоже нормально.
Киров засмеялся, увидев мою счастливую физиономию и позвал обратно водителя. Меня довезли до самого подъезда дома, где жили Стрельниковы и где я не так давно снимал комнату. Я вылез из авто, попрощался с Кировым и повернулся к подъезду, когда дверь распахнулась и мне на шею бросилась сияющая Ольга. Видимо увидела из окна.
— Витя! Любимый! Приехал!
— Здравствуй, родная. Я скучал по тебе, — я нежно обнял её.
— Я тоже скучала, любимый. А ты с Настей? — Ольга наконец-то отцепилась от моей шеи и огляделась вокруг, — Ой, здравствуйте, Сергей Миронович.
— Здравствуй, красавица, — поздоровался Киров с покрасневшей от смущения Ольгой, — Вот, доставил твоего жениха в целости и сохранности. Думаю что пару дней ему отдохнуть дадут.
— Я без Насти. Она в Москве осталась, — я счастливо улыбался.
Два дня пролетели как один миг. К счастью моя бывшая квартирная хозяйка с удовольствием согласилась приютить меня на пару дней. Вернее даже ночей, потому что днём мы не расставались ни на минуту. Антонина Владимировна и Николай Фомич с улыбками смотрели на нас, радуясь нашему счастью.
На следующий день мы поехали в центр полюбоваться на город. С удовольствием прошлись по Невскому проспекту, Дворцовой площади. По набережной Мойки дошли до Марсово поля и, перейдя по мосту, завернули в Михайловский сад. Ольга рассказывала о своей учёбе, о том, как пришлось экстерном сдавать за несколько, пропущенных из-за болезни, лет. Жалела, что не разрешили сразу сдать и за последний выпускной класс и придётся ждать ещё месяц, когда соберётся комиссия. Что получится потерянный год, так как документы она в медицинский институт подать в этом году уже не успела. Я слушал и думал, что надо будет воспользоваться своим служебным положением и помочь своей невесте с поступлением. А ещё, пока гуляли, я заметил, что увидев мой приметный белый костюм, встречные постовые отдавали честь. Но самым ярким моментом было то, когда уже в Михайловском саду нам наперерез вышла троица явно криминальных личностей. Даже если бы я не обладал способностью видеть ауру других людей, понять их намерения не составило бы труда. Ребятки решили тряхнуть фраера с девкой. Вот только чем больше мы сближались, тем менее решительными они становились. Наконец один из них встал как вкопанный и заорал.
— Братва, атас! Это Белый Демон!!! — и вся троица, оглашая окрестности воплями ужаса, рванула прочь.
