Но и она выдохлась, стояла в центре поляны, шаталась. Тело её высохло, как у дистрофика из концлагеря, чёрные волосы пробила седина, глаза, ввалившиеся в череп, которые только что горели красным огнём, стали затухать. Казалось, сейчас она упадёт на колени и попросит пощады. Но нет, силы у неё ещё нашлись. Она протянула руку и снова схватила рыцаря, на свою беду оказавшегося ближе всех. Подтянула к себе и… уронила. Сперва я не понял, что произошло, движение меча Морда оказалось смазанным, глаз его просто не зафиксировал.
Рука вампирши отделилась от тела и упала на землю вместе с едва живым рыцарем, продолжая сжимать его плечо. Следом Женя загнал в неё следующую стрелу, теперь, кажется обычную, со сталью, специальные уже израсходовал. Она вздрогнула, но всё ещё продолжала стоять. Обрубок руки почти не кровоточил. Уверен, если оставить её в живых, она отрастит себе новую.
Я начал шарить рукой вокруг себя, отыскивая хоть какое-то оружие. рука наткнулась на древко копья. Я с надеждой схватился за него, но древко рассыпалось трухой у меня в руках, видимо, кровь вампира обладала свойствами кислоты и превратила дерево в опилки. Сжав в руке наконечник, я бросился вперёд. Громко сказано: бросился. После контузии от взрыва я едва мог передвигаться. Тем не менее, до неё я добрался, увернулся от одного удара, пропустил второй, когти разрезали кожу на шее. Она снова кинулась, чтобы пить из источника жизни, но скорость у неё была уже не та, а потому я успел вбить наконечник копья ей под подбородок. Глаза её окончательно потухли, единственная рука безвольно опустилась, а сквозь раны прорвалось синее пламя, словно она была начинена горючим газом. Я сделал шаг назад, это меня спасло, иначе сгорел бы в пламени, охватившем изувеченное тело матери вампиров.
Всё же меня слегка обожгло, но не смертельно, слегка покраснела кожа и заболели глаза от яркого света. А потом пламя опало, оставив голый почерневший скелет. Я ожидал, что она полностью распадётся в прах, как это было с её детьми, но кости лежали целыми. А в грудной клетке, под рёбрами что-то блестело. Мелькнула мысль, что это серебряный наконечник от стрелы, но он блестеть не мог, было пасмурно, свет не может отражаться, если его нет. Я дотянулся и, сунув руку под рёбра, вытащил странный предмет, напоминающий кристалл размером с кулак. Собственно, это и был кристалл, который слегка светился изнутри, но я не мог сказать, какого он цвета. Под разным углом зрения он выглядел красным, потом синим, а иногда вовсе терял цвет, становясь прозрачным.
Сердце, это её сердце, подумал я, наверное, какой-то важный артефакт, что так любят маги и алхимики, и который можно продать за хорошую цену. Закончив рассматривать, я сунул кристалл в карман изорванной куртки. Поднял взгляд на своих, парни выглядели потрёпанными, но умирать не собирались. Женя обошёлся порванной одеждой и разбитой физиономией, а Морд сидел в луже крови, левая нога ниже колена была располосована когтями.
— Можно мне забрать её клыки? — спросил он слабым голосом.
— Можешь весь череп забрать, — великодушно сказал я. — Только перевяжись сначала, пока кровью не истёк. Женя, ты как?
— Я… — фармацевт растерянно осмотрел себя. — Вроде, в порядке. От заклинания получилось увернуться. Только уши болят и морду разбил, когда падал.
— Помощь оказывать можешь? — спросил я.
— Могу, — кивнул он.
— Вот и займись, всё-таки ты тут единственный медик.
Помощь потребовалась не только рыцарю, я и сам пострадал не меньше. Вампирша, хватая меня, смогла кое-где разорвать кольца кольчуги, когти проникли в тело, оставив глубокие кровоточащие раны. А там, где не было ран, остались огромные чёрные синяки, теперь, когда опасности больше не было, адреналин ушёл, поэтому я чувствовал всё, кости и мышцы болели так, словно меня часами избивали палкой, или я просто поднял вес, который поднять не мог. Но мои раны могли и подождать, у нас был человек, раненый куда серьёзнее.
Женя, хоть и был оглушён, как ни странно, пересилил себя и начал штопать Морда. Сил у него было мало, но с работой справлялся. Минут через двадцать его нога стала напоминать не кровавое месиво, а просто окровавленную ногу. На дезинфекцию ушли остатки спирта. Попутно пришлось вправлять вывихнутую кисть, рыцарь так старался рубануть мечом из неудобного положения, что вывихнул себе сустав. Вправили, туго перевязали и прописали покой.
— Кстати, Юрий Владимирович, ты ничего не заметил? — спросил Женя, заканчивая перевязки.
— А что я должен был заметить? — удивился я, тут же удивившись своей способности удивляться.
— Как ты двигался, ты ведь с бабой этой наравне бился, она только за счёт массы вывозила.
— Ну, я вообще драться умею, спортом в молодости занимался, — предположил я.
— Ну, с твоей колокольни это можно и не заметить, я мне со стороны виднее, двигался ты куда быстрее обычного человека, настолько, что уследить за движениями было сложно. Я это заметил ещё когда с мертвяками бились.
— И как ты это объясняешь?
— Экспа, местный апгрейд. Я тоже стал сильнее и быстрее, но не настолько, у меня и убитых на счету меньше, да и стартовые условия не те. К тому же старикан тебе амулет повесил.
— А твой где?
Он расстегнул на груди рубаху и продемонстрировал мне костяную пластинки.
— Вот и не снимай, — завещал я, укладываясь на одеяло.
А потом мы заснули, напрочь забыв об опасности. Любой болотный монстр мог подобраться и сожрать нас, не прикладывая никаких усилий. А мы спали. Рука моя покоилась на револьвере, но патронов в барабане не было, а я об этом забыл.
Глава двадцать седьмая
Болота закончились вечером следующего дня, опять же, вечером условным, я старался отмерять время по своим часам, но ситуация вносила коррективы, а местное солнце было с характером. Конкретно этим вечером только начинало вставать солнце.
Тропа, что, извиваясь, как змея, проглотившая спираль, наконец, вывела нас на приличных размеров сухую площадку. Я решил, что это просто очередной остров, а значит, здесь можно сделать привал. Ещё и деревья есть, которые можно срубить, развести костёр и высушить вечно мокрую одежду. Но Женя тут же начал заглядывать дальше. Выяснилось, что тумана почти нет, воздух стал относительно свежим, а за деревьями впереди имеется просвет, как будто там открытое место. Обо всём этом он немедленно доложил мне.
— И что это значит? — спросил я.
— Да, бес его знает, — он пожал плечами. — Но, думаю, если пройти вперёд ещё метров сто, узнаем много нового.
— А если не узнаем?
— Вернёмся назад, всего делов.
Пришлось снова взвалить на себя тощий мешок, а заодно подхватить Морда. Рыцарь постоянно порывался идти самостоятельно с помощью палки, заменяющей трость, но получалось у него куда медленнее, чем с нашей помощью, к тому же, на раненую ногу волей-неволей приходилось наступать, отчего раны начинали кровоточить, а запасных повязок не было. Удивительно, что в этой сырости ещё воспаление не началось.
Мы отправились дальше. Морд держался за моё плечо, парень был примерно моего роста, а весил с учётом голодовок последних дней, относительно немного. Тащить его было не так тяжело, как могло показаться. Мы покинули гостеприимную поляну, не успев даже наломать дров. Кстати, можно сделать вывод, что тропой этой пользуются нечасто. В пользу этого говорит прогнивший мост в начале, а также присутствие большого количества деревьев. Дорога занимает несколько дней, а потому, хочешь ты этого или нет, придётся вставать на ночлег и разводить костёр. Несколько экспедиций полностью вырубили бы весь окружающий лес. А здесь все деревья целы, да и следы костра мы находили всего два раза, причём, очень старые.
Тропа пошла дальше, справа и слева снова оказались две большие лужи жидкой грязи, а потом мы оказались в обычном лиственном лесу. Породы деревьев я не знал, но природа явно ожила, а под ногами была обычная земля, покрытая ковром прошлогодних листьев. Впереди светило солнце, а ещё с новой силой навалился ветер.
