Варенька закивала – торопливо, истово так поразила её эта мысль, и я поспешил закрепить успех.
- А на другой… мнэ-э-э…. чаше весов были чужие, возможно, опасные миры, неизведанные, даже невообразимые области знаний, где буквально всё придётся начинать заново. Ведь только молодая, полная энергии, сил, решимости цивилизация решится на такой выбор! Это был ключевое решение, своего рода «точка бифуркации», после которого изменить решение мы бы уже не смогли.
- Точка… чего?
- Бифуркации – это термин из наших времён. Момент, в котором принятое решение определяет всю дальнейшую цепочку событий. Как бы тебе объяснить…
Я пощёлкал пальцами – нужные слова никак не шли на ум. Ага, вот так, пожалуй, будет понятно…
- Вот смотри: яхта только что сделала поворот через оверштаг, при котором нос судна пересекает линию ветра, дующего точно навстречу. Такой ветер называется у моряков «левентик», и…
- А почему поворот «через оверштаг»? – спросила девушка. – Надо же «через левентик», если через него проходит…
Я едва не выругался – нашла время вникать в тонкости судовождения!
- Поворот через оверштаг - это значит «через штаг», тот трос, что идёт от верхушки мачты к носу судна. Ну, принято так у моряков, понимаешь? И вообще, сейчас это неважно…
- А что важно? – она сощурилась. Да, подумал я, упрямства этой барышне не занимать…
- А то, что в момент пересечения линии ветра судно на крошечный миг как бы застывает в неустойчивом положении, о тот одного-единственного движения рулевого зависит, смерит оно галс или увалится под ветер и будет идти прежним курсом. Так и «точка бифуркации» - ничтожное событие, несколько сказанных в этот момент слов – и история сворачивает в другую колею. И тогда…
- Погоди… - она нетерпеливо дёрнула плечиком. Ну, хорошо, я поняла – вы трое приняли это решение за всех людей, за всю Землю. Но зачем понадобилось потом обманывать, что четырёхпалые якобы решили всё сами?
- Не знаю… - я беспомощно развёл руками. – Так уж вышло, что ли…
- Испугались? – в голосе её мелькнули опасные нотки.
Я неожиданно ощутил прилив злости. Что это она заставляет меня всё время оправдываться? Сама бы попробовала…
- А хоть бы и так! А ты бы на нашем месте – не испугалась? Вот так, запросто взять и сообщить: извините, господа хорошие, мы тут порешали между собой, а вы уж живите дальше, как получится? А если бы мы сделали другой выбор – думаешь, не было бы тогда недовольных? Ещё сколько было бы! Но тут уж либо так, либо одно из двух, как говорят в Одессе…
- Ну, извини, извини. - она положила руку мене на плечо. - Не хотела тебя обидеть. Я всё понимаю – такая ответственность, да и решать надо было прямо тогда, не раздумывая. Но я о чём: неужели ты никому больше об этом не расскажешь? Ты, или другие – твой отец, Никол?..
Я пожал плечами.
- Ну, не знаю... Когда-нибудь, наверное расскажем.
- И когда? Только не говори, что когда состаритесь и умрёте!
- А что, вариант! – ухмыльнулся я. – Вот запишу всё, как было в дневник, запечатаю в пакет с сургучной печатью, а в завещании укажу: «вскрыть после моей смерти! Никол, вон, собрался завещать свои драгоценные чётки с копским крестом Кунсткамере – а я чем хуже?
- Фу, дурак! – она обиженно ткнула меня острым кулачком в грудь. – Придумал тоже – «завещание»… Чтобы даже думать о таком не смел!
- Приготовиться к повороту оверштаг! – снова зазвучало с кормы. Я огляделся – яхта проходила Ирбенский пролив в лавировку, при встречном ветре, и зевать команде было некогда.
- Что, снова «точка бифуркации»? – засмеялась Варенька и крепче вцепилась в мой рукав.
- Нет, на этот раз всего лишь смена галса. Главный наш поворотный момент позади – и теперь остался сущий пустяк: жить дальше!
- Долго и счастливо?.. – её глаза восторженно сияли.
Над головой хлопнул и выгнулся, наполняясь ветром стаксель, заскрипели, засвистели в блоках снасти. «Леопольдина», кренясь на борт, набирала скорость, острый форштевень резал волну, и крошечные радуги вспыхивали в облачках брызг.
- Да. – ответил я. – Теперь - долго и счастливо!
Москва, январь-февраль 2023 г.
