прекрасно знала, так что туда мы и направились.
— Ну как твоим родителям понравилось у нас? — спросил я, крепко держа ее нежную теплую ладошку в своей руке.
— Маме очень понравилось, папу пока не успела спросить, он еще не проснулся! — дипломатично ответила Галия, глядя немного в сторону.
Так и есть. Хьюстон, у нас проблемы!
— У мамы есть какие-то вопросы ко мне, правда? — решил я не тянуть кота за хвост.
Галия вспыхнула и немного зависла. Врать ей мне не хотелось, это было отчетливо видно, и это мне было приятно, что уж там! Перед ней сейчас встал вопрос лояльности. Вроде и нехорошо о мамке плохое рассказывать, но я же ее молодой человек с очень дальним прицелом? Явно намеренный зайти с ней максимально далеко в отношениях? Заткнуть меня отказом тоже нехорошо.
Я помалкивал, давая возможность ей самой определиться. На определенном этапе девушка должна доказать свою зрелость, готовность к серьезным отношениям и доверие к новому партнеру. А если она мамкина дочка, для которой то, что мама сказала, важнее, чем честность к молодому человеку, то ей рано еще говорить о серьезных отношениях. И Галия тоже прекрасно понимала эти правила игры. Кроме того, ей и самой банально хотелось поделиться со мной тем, что ее сильно волновало. Так что, определившись, выпалила:
— Ты только не будешь на меня обижаться, ладно? Мы же с тобой комсомольцы, а тут такое… И на маму тоже не обижайся, это все глупости, но она с детства была так приучена делать… И не говори никому, пожалуйста!
— Это как-то связано с той моей фотографией, что так внезапно тебе понадобилась? — усмехнулся я.
20 апреля 1971 г. Святославль
Мой вопрос породил целую бурю эмоций — Галия явно его не ожидала. Она и покраснела, и кулачки сжала, а потом сказала:
— Так ты что, сразу понял, что ли? А чего мне сразу не сказал? Мы бы тогда этой глупостью не занимались, и все спокойно и дальше бы было!
— Ну, не привык я отказывать своей девушке! — пожал плечами я.
Достаточно обезоруживающая формулировка. И Галия это поняла.
— Ну да, это же не твоя идея была… В общем, мама по старой традиции сбегала к какой-то своей ведунье. Очень ей верит — она якобы никогда не ошибается! А та наплела ей с три короба — что ты хороший, но в каком-то там тумане и мне не стоит с тобой судьбу связывать. Что-то в этом роде.
Я только хмыкнул и покачал головой.
— Ты же не обижаешься, а? — Галия остановилась и схватила меня за руку, сделав щенячьи глазки, — это же не я придумала, я в это не верю. Мама верит!
— Да ладно, я же понимаю, что ты комсомолка и выше всяких отсталых суеверий! — бодро сказал я, — но ты на будущее запомни, что вот всякие такие игры в суеверия и приводят потом к подобным неприятным ситуациям. Папа же твой с мамой из-за этого ругались перед тем, как к нам в гости прийти?
— Наверное, откуда мне точно знать… — задумчиво сказала Галия.
— И мама же до этой сессии с фотографией нормально ко мне относилась, верно?
— Это точно, да! — уже уверенно согласилась она.
— Ну тогда давай договоримся, что в будущем, если такие запросы еще поступят от твоей мамы — показать фотографию наших детей ведунье, заклясть или заворожить, создать алтарь на месте, где язычники в жертву людей приносили и земля человеческой кровью пропитана, зарезать барашка и погадать на его внутренностях — ты сразу мне все рассказывать будешь, а мы потом уже вместе решать будем, что с этим делать, хорошо?
Я специально вывалил на Галию побольше всяких таких подробностей, чтобы показать ей, как глупо выглядит ситуация. Сам же не считал ее такой уж глупой. Верю ли я в ведуний? Спроси меня кто в прежней жизни, уверенно ответил бы — нет. Но, блин, это было до того, как я чудесным образом помер и воскрес. Оставаться после такого религиозным скептиком… И уж точно полным атеистом я уже быть не могу. Моя собственная судьба отрицает такой вариант, а против судьбы переть я не дурак. Ишь ты, ведунья что-то там заметила! Павел Ивлев — человек в тумане.
— Конечно, и прости меня еще раз! — покаянно сказала Галия, преданно глядя мне в глаза. Очень большими глазами — они сильно расширились после якобы небрежно кинутого мной упоминания про «наших детей». Обижаться на нее я точно не собирался. Так и сказал ей, и мы возобновили прогулку в полной гармонии. Я понял, что всерьез прорицания гадалки Галия не восприняла. Как и ее отец. Ну и слава богу — значит, осталось решить вопрос только с ее матушкой.
Нагулялись так, что аж ноги загудели, потом еще в молочном кафе посидели часа полтора. Болтали обо всем подряд — кругозор у меня после длинной и богатой на события жизни был большим, и молоденькой девушке всегда было со мной интересно. Ее что-то заинтересовало про Францию? Пожалуйста, вот тебе про долину Луары и Париж, про великие соборы и Лувр, про виноградные долины и стоящие на холмах замки. США? — про одноэтажную Америку и гетто, социальные контрасты, пляжи и небоскребы на них, жизнь в кредит и ипотеку. Про языческих богов у скандинавов — вот вам, со всеми подробностями, книг я прочитал тысячи, и самое интересное из них помнил. Ну и так далее — единственная проблема была, что нужно было отматывать все из современности, про что рассказываю, на полсотни лет назад, и соблюдать выдержанную идеологическую ориентацию. Но я к этому уже привык, а мои рассказы в результате становились еще более интересными. Потому как рассказчик, разговаривающий степенно и медленно, и описывает все красивее, чем если будет спешить, и производит более солидное впечатление. Медленная солидная речь — это про профессоров и генсеков, медиков и директоров. Люди уже привыкли считать такой ритм речи признаком власти и успеха, и подсознательно готовы уважать тех, кто так разговаривает.
В итоге классно погуляли, а затем я вернулся домой и принялся ошкуривать отлакированные поверхности. Сразу после этого снова полакировал. Приходилось несколько раз прерываться, много в противогазе не наработаешь без перерыва.
Закончив, прогулялся полчаса по улице, чтобы продышаться чистым воздухом, и пошел на чердак к Кларе Васильевне. Химия и французский — не то, что принесло бы удовольствие в обычный день, но на фоне работы в противогазе — неплохо, неплохо!
И, наконец, глубокой ночью я завершил с работой — залакировав по третьему
