Послать тех, кто точно не подвластен мне, а то, что атаковал их только, показывало, что рядом со мной нет никого более опасного из владеющих.
Кира знает кого искать и имеет для этого навыки, Харон же особый энергетический подвид молниевого владеющего, и, как Генерал Гекато, может пробить прямой путь ко мне.
И как им противостоять? Чем?
Мясом? Сотня, пусть и усиленных бойцов, против этих высокодановых так, пшик на пару минут в лучшем случае. Они максимум поцарапают сплошной шлем Киры.
Противостоять своей силой? Взлом разума? Нет. Атаки по площади? Для них это как вода для гусей.
— Мастер, вы что делаете с книгами? — тихо позвала меня Лира и я открыл глаза.
С корабля ко мне летели дюжины книг и зависали в воздухе, сами себя листая и ища то, что я уже решил воплотить в жизнь.
— Лира, производи эвакуацию, плывите на корабле во всю прыть, может не потопят, — проговорил я, нырнув в сумрак. Я потянул за все нити, отдавая приказы, и вот через несколько мгновений вздрогнула гора.
Ли взорвал катакомбы. В своем разуме я увидел карту уцелевших ходов, а рядом со мной пустышка же готовился к забегу, крепя на своем плече ручки для меня.
— Мастер, я отказываюсь, — холодно проговорила Лира, а я открыл глаза. Взгляд девушки потускнел. Впервые за все это время я потянул и за её нить, сейчас я не позволю ей спорить.
— Приказ есть приказ, — прохрипел я от кома в горле. — Капитан, как называется остров?
— Никак, он безымянный, — ответил мне капитан.
— Лира, заставь их, чтобы этот остров отныне назывался островом ужаса! — прокричал я, залезая на плечи пустышки, и на нем, словно на ездовом человеке, понесся по туннелям внутрь горы.
Слёзы на щеках Лиры мелочь. Следом за мной летели мои книги, которые я читал на ходу, а вибрации в острове все усиливались — он идет за мной. Я в одну часть горы, а он за мной, ни разу не заплутав и не остановившись ни на миг.
Я надеялся что их завалит, но психокинетик Кира наверняка страховала от обвалов и Харона и штурмовую группу физиков.
А я на пустышке, облаченного в броню и с пулеметом в руках все лезли по рукотворным пещерам вверх. Моментами нас чуть заживо захоронило прямо в горе, в пещерах, где были слабые своды.
И вот мы увидели последние лучи заката. Уже наступала ночь, небо заволокло белыми тучами надо мной, а черные тучи проходили совсем рядом.
— Мы на вершине, — тихо проговорил я пустышке, беря его пулемет в свои руки. — Уходи, за Лирой.
— Хуи-и-и-и, — ответил мне пустышка. — Жо-о-о-о…
— Нет, это приказ! — прокричал я что было сил. — Пошел вон! Это приказ, ты сойдешь с ума и будешь помехой! Все живое в округе потеряет разум!
Пустышка не мог противиться мне, и вот уже через мгновение несся, огибая мины Ли, к кораблю, что вышел из защищенной бухты. А тем временем дрожь все приближалась, я не спеша установил пулемет на камне, книги открылись на нужных страницах.
Всего десять книг летали вокруг меня, и каждая говорила о красном и черном пути, а я бил по площадям эмоциями, пытаясь сформировать нужный мне фон. Я брал из глубины души все, что могло мне помочь.
Злость.
Страх.
Гордыня.
Зависть.
Трусость.
Смерть.
Ощущение от того, как ты умираешь, как твое сердце останавливается, как разлагается плоть.
Я впервые намеренно создавал то, из-за чего мне запретили появляться в школе для владеющих. Причина, по которой меня решили отправить в иную школу, армейскую, и мне кажется, я и здесь смогу создать психоактивное место.
Иного оружия у меня не было, я отдавал все, что во мне было, подпитывая эти удары самой жизнью, что струилась во мне. Я ощущал себя злым духом, чудовищем, которое поджидает славных воинов, идущих на битву со злом. Я смотрел из сумрака и как мог воздействовал, кидаясь на искры, которые чем ближе продвигались ко мне, тем некоторые искры становились менее ярким.
Я вцепился в одну из искр и почувствовал, как сознание покинуло одного из физиков штурмового отряда. И я бился об его природную и наложенную защиту, не жалея ни сил, ни своего разума, пытаясь проникнуть в его разум.
— Кто я? — проговорил я в пустоту, смотря на застланное тучами ночное небо. — Вспомнил.
— Я Такеро! — кричал я, вновь нырнув в сумрак. Я видел, как одна искра уносит другую искру.
— Страх.
— Боль.
— На вершине нет никого.
— Забвение.
— Вы не знаете кого ищете и куда идете. Погрузитесь в собственные страхи и боль, войдите в свою рукотворную тьму! — кричало все мое существо в сумраке, пытаясь остановить тех, кто тяжелым шагом шел ко мне, и с которыми в прямом бою у меня нет и шанса. Мы разные. И бьемся мы за разное. Я знал, я узнал, они мне сказали.
Их блуждание по катакомбам затянулось и превратилось в их личный кошмар, в персональный ад. Я делал все, чтобы самой главной проблемой для них стали они сами. Наш разум, наше воображение зачастую и есть наш страшнейший враг.
— Победа, — прохрипел я, выныривая и размазывая по своему лицу кровь. Искры сцепились друг с другом, в конце останется лишь сильнейший, как телом, так и духом.
Я и сам сходил с ума. Там, внутри горы, воины сражались уже не со мной и не с теми мороками ужаса, что им могли привидится. Они бились друг с другом.
И вот, находясь в сумраке, я обреченно и отстранённо видел, как большинство искр остались в горе, там внутри, где они либо умрут, либо окончательно сойдут с ума. Наемники пришли за горсткой золота, за обещаниями, а потеряли самое дорогое, что у них было. Разум. Они потеряли сами себя.
Синий луч вырвался из горы и ушел в небо, а на вершину. Вышел огромный седой и мускулистый старик, и мне кажется, что он постарел еще на пару десятков лет. На его шее были видны новые кровоточащие раны. Жаль что не смертельные, очень жаль.
— Кира, — проговорил устало Харон. — Где эта тварь?
— Тут, — ответила ему девушка, выходя из расплавленной дыры без шлема. Красивая, европейской внешности, с черными длинными волосами, как у Рины, заплетенными в коску.
— Да где тут⁈ — заревел синий старик и из его ладони вылетел луч, который разрезал вершину, и пару огромных валунов размером с дом. — Где тут⁈ Кира!
— Не кричи, — коснулась виска и скривилась от боли девушка. — Эта тварь тут, оно уже в полумертвом состоянии, оно выдохлось. Я чую его кровь, ищи.
— Я не вижу! — взревел старик.
Зато я видел. Луч чуть не задел меня, лежащего пластом в ямке и сжимающего в руках рукоять пулемета на ножках. Мое сердце билось через раз, я навел на них мушку и замер, ожидая лучшего момента, чтобы в прицел попали оба.
— Он проклял остров. Я не вижу его, здесь его обитель, — проговорила Кира. — Или думаешь, отряд просто так сошел с ума⁉
— Надо докончить начатое и убить его! — прокричал старик налившись синим. — Я уничтожу весь остров…
Пора. Я нажал на спуск, пулемет ударил в плечо, и пули полетели в разгорающийся свет. Секунда, вторая и я рванул в бок. Пулемет, оставшийся на земле, разрубило напополам тросом, я же бежал прочь.
На десятки метров вокруг пулемета царил металлический хаос, все, что было в радиусе, разлеталось на куски. И радиус постепенно расширялся. Искра старика помутнела, я ринулся в сумрак и тут же ударился о его защиту лбом. Бесполезно.
— А-а-а-а-а-а, Кира! Уничтожь! Моя дочь… Нет, не бери эти цветы! Агнес-с-са! — кричал старик, чей разум на мгновение ослаб. Его защита помутнела, но даже не треснула, впрочем, у каждого есть слабые места.
Я был весь в собственной крови, она текла из ушей, носа и рта, меня стошнило, но я полз дальше. И вот я засел между камней, сжимая в руке последнее средство… Пистолет? Это даже не смешно. Против Киры, психокинетика ее уровня поможет лишь граната кумулятивного воздействия, противотанковая.
— Где ты⁈ — прокричала девушка, у которой с виска шла кровь, от крупнокалиберных пуль у нее была лишь рассечена губа
— Я Харон, рыцарь света! Тьме не поглотить меня! — прокричал старик и в небо ушел синий луч огромной силы, осветив все вокруг.
