не оставляют ничего…
Конечно, и в будущем есть женщины, заросшие, как йети. При этом, чаще всего и комплекция у них соответствующая. Это у них называется бодипозитив. Душещипательное, но маловозбуждающее зрелище…
Лолита, несмотря на каштановые заросли курчавых волос, возбуждала не по-детски. А ещё…
А ещё я заметил, как подрагивают её ресницы… И сделал ма-а-аленькое открытие для себя. «Да она не спит уже!» И это, ненавязчиво сползающее с неё одеяло — ничто иное, как некий утренний стриптиз, который должен вызвать у «мальчика», то есть у меня, приступ спермотоксикоза с непредсказуемыми последствиями.
— Лолита! — обратился я к этой притворщице. — Если ты уже проснулась, то вот тебе новая зубная щётка из моих запасов.
— Я тебе совсем не нравлюсь? Или ты предпочитаешь мальчиков в постели?
— Ты очень обаятельная и привлекательная девушка, Ло. Но я тебя слишком мало знаю.
— И что останавливает тебя от того, чтобы познакомиться со мною поближе?
— Обстоятельства, при которых мы с тобой познакомились! Ты мне ещё не рассказала свою историю. А я очень хотел бы её услышать. При этом, я не советовал бы тебе врать мне. Ложь я смогу почувствовать. И после этого доверия между нами уже не будет никогда. Ибо тот, кто солгал с утра — будет лгать потом весь день.
Я сделал небольшую паузу, а потом добавил:
— И, кстати, я не педик.
04 августа. 1974 год
США. Бостон. Отель без названия.
Позавтракали, как говорится, чем бог послал. Тупо доели вчерашнюю гадость из МакДональдса. Идти куда-то было ещё рано. Вряд ли в воскресенье кто-то только ради нас откроет свой магазинчик или кафе.
Я видел, что Лолита собирается мне что-то сказать, но что-то её останавливает. Я не хотел давить на неё, поскольку это лишь один из способов вызвать её недоверие и заставить врать мне…
Ну, а так как надо было чем-то занять себя, пока она не созреет до откровения, я решил разобраться с трофеями.
Расстелив на постели покрывало, я стал выкладывать на него всё, что накопилось у меня за все эти дни «автономного плавания».
Отдельно выложил пакет с документами полученными от Декстера. Рядом одежда ещё из европейских запасов. Дальше последовали уже местные «ништяки». Я разворачивал ролики с долларами, и старался собрать их в пачки, раскладывая по номиналам.
Глядя, как я мучаюсь с этим, Ло предложила мне свою помощь. Я тут же передал ей сумку со всем содержимым, приватизированную в машине наркобарыги Бена.
Она ловко разложила баксы и наркоту. Видно было, что опыта ей не занимать. А это и хорошо и плохо. Как помощница она может быть полезна. Но если она наркоманка, это может быть опасным.
— Ты употребляешь?
— Что именно? — переспросила она.
— Наркоту?
— Какую?
— Любую…
— Ну… — задумчиво начала она. — Травку я могу покурить. Так… Под настроение. А это… — она указала на пакетики с белым. — Нет. И никогда не буду.
— Никогда не говори никогда. — глубокомысленно начал я.
— Нет. Добровольно я никогда не буду жрать эту дрянь!
В её голосе зазвучали металлические нотки. Вот это настрой! Это что же такого произошло у неё в жизни, что она стала такой противницей тяжёлой наркоты? Между прочим, я сам такой же. Травку не считаю таким уж и смертельным злом. Особенно если не каждый день и не за рулём. Но у меня перед глазами было множество примеров, как люди теряли человеческий облик, употребляя кокс, герыч и особенно всякую другую химическую дрянь.
— Расскажешь мне?
— Почему ты такой?
— Какой, такой?
— Не знаю… Я таких, как ты ещё не встречала.
— Да ладно тебе. Я простой человек, из мяса и костей…
— Когда вчера я тебя увидела в первый раз, то сразу поняла, что ты хочешь меня убить…
— Хотел бы… Убил бы… — спокойным голосом ответил ей я.
— Я это знаю. А раз ты меня не убил, значит решил, что я тебе могу пригодиться.
— То есть ты считаешь, что я не убил тебя из-за этого?
— Сначала я так и думала. Но потом я перестала что-то понимать. Когда ты увидел, сколько денег в той сумке, ты же мог… Ты мог просто убить меня и забрать всё… Но ты не стал этого делать… У тебя даже глаза не загорелись от жадности, когда ты разглядел эти пачки с деньгами…
— А должны были загореться…
— Я ещё не видела никого, кто увидев так много денег, не захотел бы завладеть ими… А ты…У тебя не возникло при этом никаких эмоций.
— Что? Совсем?
— Нет… На долю секунды у тебя блеснула искра в глазах. Но это было скорее удивление, чем жадность…
— А ты очень внимательная…
— Жизнь заставила стать такой…
— Какой такой?
— Внимательной… — она пристально смотрела на меня, пытаясь просветить меня насквозь…
«Эх, девочка! На меня однажды почти так же смотрел другой человек… Но даже и его взгляд не смог меня прочитать. А тебе до Судоплатова расти и расти… И никогда не дорасти…»
— Ты по виду моложе меня, но когда ты говоришь со мной, мне кажется, что ты намного старше и мудрее. Мой брат… — она сделала глубокую паузу. — Он был много старше тебя, но порою вёл себя, как дурак. Особенно с женщинами… С ними он вообще терял разум и был неразборчив. А ты… Я перед тобой голая лежала, но ты даже…
— Скажи, Ло! Я похож на гамадрила?
— На кого?
— На большого и похотливого самца обезьяны…
— Н-нет… — недоуменно пробормотала она.
— Тогда почему ты считаешь, что увидев голую самку, я должен сразу же возбудиться и наброситься на неё, чтобы оттрахать, пока она ещё шевелится.
— Я что — самка обезьяны?
— А я что, по-твоему, самец обезьяны?
— Нет. — ответила она и улыбнулась…
— Или ты хотела, чтобы я…
