моё лицо, она видимо сообразила, что я её не понимаю, и повторила, видимо тоже самое, но уже по-английски.
— You’re not Irish. (англ. Ты не ирландец.)
Значит, языком, Вильяма нашего Шекспира, она тоже владеет. Её английский был не слишком хорош. Но, по крайней мере, всё было понятно…
— Нет. Я не ирландец. — ответил я ей тоже на английском.
— А кто ты?
— Англичанин.
— Ты не очень-то похож на англичанина. Они все такие надменные…
— Значит, не все такие.
— Как тебя зовут?
— Зачем тебе это знать?
— Ты же… спас меня.
Любопытство — не порок… Но я не планировал прямо здесь и прямо сейчас разговаривать по душам абы с кем, чьего имени я не знаю.
— Раз я тебя спас, то ты уже можешь идти, куда захочешь. И, кстати, верни мне мой ножик! Он мне ещё пригодится.
— А мы где сейчас?
— Понятия не имею. Где-то на задворках Бостона.
— А куда девался Бен?
* * *
«Я чего-то недопонимаю в этом заповеднике смешных девчонок. У меня появилось стойкое ощущение, что эта мелкая плутовка довольно ловко увиливает от моих вопросов, и задаёт свои… Девочка моя! В эту игру можно играть и вдвоём.»
* * *
— Крошка! Я не спрашиваю тебя, как твоё имя. Мне нет до этого никакого дела. Я даже не спрашиваю тебя, как ты попала в этот багажник. Это мне тоже не интересно. Верни мне нож, и мы разойдёмся, как в море корабли.
Незаметно для меня она перехватила нож обратным хватом… Это ей так показалось, что незаметно…
Ну а я наоборот, напоказ и нарочито, сунул руку в сумку и вытащил трофейный пистолет.
— Я так понял, что по-хорошему ты не понимаешь.
Она как-то сразу поникла и протянула мне мой нож рукояткой вперёд… Одно это уже говорило о том, что она знает правила приличия при обращении с холодным оружием. А то, как она держала его до этого, дало мне оснований полагать, что и обращаться с «честным железом» она тоже умеет.
— Прости! — сказал мне она. — Я была не права.
Я забрал у неё нож и убрал его в сумку вслед за пистолетом.
— Это меня уже не касается. Удачи тебе! А я пошёл по своим делам.
— Помоги мне!
Она сказала это, конечно же, на английском. И произнесённое ею «Help me!», прозвучало очень жалостливо.
— Чем я могу тебе помочь?
Я осмотрел её с ног до головы… Джинсы, футболка… На ногах какие-то светлые полукеды… Были светлыми когда-то, а теперь они грязно-серые.
— Могу тебе дать денег, если у тебя нет.
— Денег не надо… Но… Если ты убил Бена, то меня тоже убьют этой же ночью.
— Я не знаю никакого Бена.
— Это его машина.
— А-а… Тогда понятно. Он это… Поскользнулся… И свернул себе шею.
— Меня зовут María de los Dolores Diaz.
— Повтори ещё раз, пожалуйста!
— Мария де лос Долорес Диаз.
— А если не так длинно? Покороче и попроще?
— Долли… Можно просто Ло.
* * *
«Ну, да… Конечно. Как я мог забыть? Лолита, твою мать… Знакомое имечко. Но я не Гумберт Гумберт, а она уже давно не нимфетка, а вполне себе взрослая девица. Лолита, блин… Непонятно только, куда из её полного имени при сокращении делась Мария и всё остальное?»
* * *
— Лолита Диаз?
— Да.
— И что ты делала в багажнике, Лолита?
* * *
Прежде чем уйти от машины убиенного мною Бена, Ло прихватила из багажника туго набитую чем-то сумку.
— Это твоё? — спросил я у неё.
— Да. — поспешно ответила она, но как мне показалось, при этом, слегка смутилась.
— Что в сумке? — продолжил спрашивать у неё я.
— Там… — замялась она.
— Давай сделаем так, девочка! Ты мне показываешь, что находится в сумке. Если там твои вещи, то я их у тебя не отберу. Я просто не хочу, чтобы там оказалось оружие. Понимаешь… Мы с тобой не слишком давно знакомы. Поэтому я тебе пока ещё не доверяю настолько, чтобы оставлять за спиной с оружием в руках.
— Там деньги… — наконец, ответила она…
— Твои?
— Моего брата… Теперь они мои…
— Бен был твоим братом? Что-то не похоже.
— Нет… — прямо-таки возмутилась она. — Он был… Они… Люди его хозяина убили моего брата.
— Открой сумку! Не бойся! Если там нет оружия, а лежат только деньги, то они твои. Я их у тебя не стану отнимать.
— Eso es todo lo que decís, imbéciles… (исп. Всё вы так говорите, козлы…) — пробурчала она что-то на испанском.
Мне не понравилась её интонация, о чём я её немедленно сообщил.
— Давай сразу договоримся. Я не знаю испанского языка, и поэтому, если ты хочешь на какое-то время остаться рядом со мной, то стараешься говорить по-английски. И не ругаешь меня незнакомыми мне словами. Я, как мне кажется, пока ещё не сделал тебе ничего плохого.
— Извини! Но я тоже тебя знаю недавно, и у меня нет повода доверять тебе.
— Ну, тогда я пошёл… А ты держи руки на виду. Так, чтобы я их видел, пока я не отойду достаточно далеко.
— Нет. Не бросай меня! Я не знаю кто ты… Но мне кажется, что ты не из тех, кто…
— Ага. Я из других… Но это не важно. Если ты хочешь, чтобы я помог тебе, то должна доверять мне. А если ты хочешь, чтобы я тебе очень помог, то должна ещё и заслужить моё доверие.
Она посмотрела мне прямо в глаза… Какой в *опу рентген? Её глаза прожигали насквозь… Но мне было по фигу. Я ей не врал. И похоже, что она это поняла. Протянув мне сумку, она отступила на
