и увеличь количество разъездов. Пусть Куляба не дает Михаилу и его войску спать всю ночь. Наши враги должны бодрствовать ровно до того момента, пока не отправятся на тот свет, либо к нам в плен.
— Может быть, разместить наших артиллеристов в предгорьях, чтобы помогали сеять хаос? — спросил задумчиво Ходот.
— Не стоит. Артиллерия слишком медлительна. Потеря орудий больнее аукнется нам, чем пара сотен лишних трупов у византийцев.
— Наши лазутчики, вернувшиеся с того берега, сообщают о передвижении болгарских войск.
— Это Омуртаг развил деятельность, — прокряхтел Радомысл.
Я смотрел на смурые лица своих соратников. Решив их взбодрить, я пошутил на тему того, что нужно уже сейчас выкопать как можно глубокую яму, чтобы захоронить трупы наших врагов. Судя по их кислым рожам, шутка у меня не удалась.
— Метик и Забава подготовили очень большой лазарет, — заметил дядя, — воины шепчутся, будто мы заранее готовимся к большим потерям.
— Метику виднее как и что делать для сохранности жизней наших воинов. А тех, кто много болтает, пусть не обращаются за помощью к нашему лекарю, раз они так хорошо разбираются во врачебном деле. А лучше отправь таких умников в помощники к Метику. Он все время жалуется на отсутствие лишних рук по медицинскому хозяйству.
Обсудив еще несколько моментов, я отпустил их. Тревога за Эстрид все нарастала. Ближе к вечеру пришел посыльный от Омуртага, который на словах передал уже известную мне информацию о передислокации ханских войск. Завтра утром большая часть болгарских войск станет лагерем возле моей армии.
Таким образом, наши силы накануне встречи с византийцами почти сравнялись по количеству. Точные данные о количестве имперцев предоставят утром.
Нормально поспать мне не удалось. Всю ночь я ворочался. И это меня раздражало. Все-таки добился своего Михаил, смог выбить меня из колеи. Интересно, почему не слышно об этом Инвенторе. Карнат ясно дал понять, что именно с ним мне придется вести войну. Михаил, видимо, не слишком блещет лаврами полководца.
Еле уснув под утро, я проснулся от утренней подъема моей армии. Характерные звуки, распространяющиеся в такой многочисленной армии, могут разбудить и глухого. Ага, кстати, уже стоял у входа, сладко позевывая.
Совершив утренний ритуал по приведению своего организма в порядок, я вышел из шатра и расплылся в улыбке. У входа в шатер стояла телега с мешками, на которых развалилось изящное тело Эстрид. Негромкий храп этой девушки был музыкой для моих ушей. Покосившись на Агу, я увидел такую же дурацкую ухмылку, как и у меня.
— Давно она здесь дрыхнет? — поинтересовался я у своего телохранителя.
— Ага, — послышалось от него.
— Говорила тебе о том, что у нее получилось сделать?
Ага отрицательно помахал головой. Я подошел к спящей девушке и беглым взглядом осмотрел ее. Ран, порезов и иных увечий не обнаружено. Это радует. Пусть отоспится, а я пока пойду, потренируюсь с близнецами. Тело вроде чуть лучше себя чувствует. Надеюсь, небольшая тренировка будет только на пользу. На импровизированной арене не было никого. Я, обнаженный по пояс, начал свой танец с топорами. Эх, Сокол, как же многому ты меня научил.
Я отдался тренировочному бою. Несмотря на то, что организм еще не оправился от ужасных пыток, на мне все заживало как на собаке. Ребра заживали отлично, а еще чесались. Тренировка помогла разгрузить психологическое давление и переживания. Но все равно на задворках сознания мельтешила противная мысль о грядущих неприятностях. Неужели мы проиграем в битве с Михаилом? Я привык доверять своей интуиции. И она сейчас тихонько шептала о возможных бедах, которые притаились совсем недалеко.
— При развороте левый топор приподнимай чуть выше, — донеслось откуда-то.
Эса, вредина этакая. Я развернулся на голос подруги, стараясь не показывать радость от общения с ней. Воительница опиралась на высокий забор, уложив подбородок на руки. Ее улыбка с хитринкой действовали на меня успокаивающе. Неужели у нее получилось все, что мы планировали? Я направился к ней, выравнивая дыхание и заправляя боевые топоры в чехлы, притороченные на поясе.
— Что-то ты до жути довольная. Получилось избавиться от супостатов? — спросил я девушку.
— Почти. Император мается животом. У него оказалось много лекарей, сумевших спасти его от отравления.
— Тоже не плохо, — я задумался.
Жаль, что не траванулся, но диарея — тоже не плохая штука для отвлечения внимания. Глидишь и руководить боем сложнее станет бедолаге.
— А Инвентор этот очень важная персона, — загадочно пропела Эса.
— В каком смысле?
— Ты так Добрыню и его поселок бережешь, как Михаил сторожит этого Инвентора.
— Ты видела его?
— Издалека. Да и то, не уверена, что это именно он, — она чуть нахмурилась, — Инвентор постоянно в плотной охране византийских солдат. Все время что-то мастерит. У него шатер не меньше твоего. И там явно что-то делают интересное. Кроме пары человек и самого Инвентора никто не заходит в шатер.
— Думаешь, мастерят какое-то оружие? — я задумался.
— Все может быть, — с полуулыбкой заметила Эса.
— Я так понимаю, что нам не удалось его прибить из-за охраны? — я с сожалением вздохнул.
— Да, прибить не удалось, — воительница снова улыбнулась.
— А чего ты все время улыбаешься так? — не сдержался я.
— Нам не удалось «прибить», как ты выразился, этого Инвентора. А вот захватить в плен очень даже…
— Да ладно! — я схватил Эстрид за плечи, — Ты не шутишь?
— Нет, мой царь, — девушка похлопала глазками, строя из себя простушку-крестьянку.
— Ай, лиса! Эстрид, дочь Улофа, княгиня Киевская, чем мне наградить тебя? Как отблагодарить? — моему довольству не было предела.
— Я всего лишь покорная слуга моего царя. Служить ему — лучшая награда, — снова хлопая глазками, пробубнила она.
Я обнял воительницу через забор.
— Я выполню любое твое желание, актриса ты хитрющая. А теперь веди меня к этому пленнику.
Воительница, сияя от похвалы, повела меня в шатер лекарей, который выделялся на фоне остальных характерным флагом, на котором была изображена латинская «Z». Эдик очень гордился тем, что именно так теперь будут отмечаться все медицинские учреждения нашего царства. Он не вдавался в подробности того, почему именно так Эдик решил изображать лечебницы и прочие медучреждения, но всегда, когда он видит этот знак, на его лице отображается огромная гамма эмоций, от удовлетворения до гордости.
Зайдя в лекарский шатер, в
