Мы вышли из едальни, и колобками пошагали в сторону доходного дома. Вечер обещал быть скучным, оставалась надеяться только на ночь.
Интерлюдия 3
Тарта была зла. Нет. Она была в бешенстве. А ещё ей хотелось плакать… и орехов в меду. Спесь, чувствующая бушующий коктейль не понимала что ей делать, и крутила головой по сторонам. Глядя на то, как догорает повозка, на которой привезли партию бумаги, которую она попросила у серого камня с опережением графика на пол года, она понимала что это очередной проигрыш. Так ведь ещё и за прошлые пару месяцев, бумага тоже была тут, что-то там было с перевозками, Агле рассказывала. Вон стоит в объятьях братца и не понимает что делать. Пять тысяч листов, это могло спасти потрошителя. Так мало того, в этой же повозке Агле привезла декоративные элементы для партии элитных счётов, которые выгоднее было заказать именно на севере. Даже с учётом логистики. По сути вся прибыль что у них была за лето сгорела тут. Ну не за лето, а до середины последнего месяца, когда она отправляла заказ северянам. Агле тогда в первый раз приехала, и она решила что через неё будет проще и выгоднее. Вообще так и было, но потом начались эти проблемы. Ротод неодобрительно проводил глазами Жмура, не переставая обнимать Агле. Тот бочком приблизился к ней и доложил.
— Наймит это мэрский. Ну тот у которого волчок ваш.
— Точно?
— Шоб мне блестяшки руку атрубили.
Тарта поморщилась. Исправить речь Жмура она пробовала, но результатов не добилась. Ей хотелось расплакаться. Вообще ни на что не способна. Блестяшками теневики звали стражу, а значит «клятве» можно верить.
— Граматно всё сделал падлюка, — продолжил мальчишка, — Прагрел телегу, патом с разных старон запалил, и ветерком дымок раздербанил.
— Откуда узнал?
— Ахотничков паспрашали, сколь стаял, как хадил. Кагда загарелась, сколь гарела. Так что эт точно.
Тарта обняла себя. Заметила как покраснел Жмур, проследила за его взглядом, и сложила руки на груди, а не под неё. Вот же болван малолетний. С конца лета на потрошителя сыпались неудачи. Точнее она так поначалу думала. То золотари сломают свою телегу и опрокинут бочку прямо перед входом в Потрошителя, то у мясника прямо перед ними выкупят всё мясо, то у мельника, у которого они закупают муку, жернов соскочит. с ними стали неохотно работать. Поэтому начало страдать качество блюд и подаваемой выпивки, вонь от перевёрнутой бочки до сих пор иногда появлялась, и в Потрошителя стали ходить всё меньше. Так ещё и сезон походов за барьер приближался к концу, пришло время сбора урожая, и многие барьерщики вернулись на поля. Она хотела сделать рекламные листы, про которые рассказывал Тимур, и раздать их по всему городу, но… бумага сгорела. Пару атнивок назад она поняла что таких совпадений быть не может, и попросила гильдмастера теней узнать кто за эти стоит. Пришлось ради этого даже в дом к одному члену городского совета залезть. И теперь вот она знает виновного, опять. Хотя стоило догадаться, по слухам граф воспринимал Потрошителя как украденное из-под носа. Да ещё и у Ротода по местным меркам такой же титул. Самого Фошера, Тарта не винила. Злилась — да, собиралась при встречи отплатить — конечно. Но не слишком сильно, виноват был во всём мэр.
Тарта посмотрела на парочку северян. Рядом с ними стояли их волчата. Да Агле к себе взяла одного из двух оставшихся, а именно — Зависть. Так что без «хозяина» остался только Блуд. Но если вернуться к Агле, этот сморчок сорвался когда она в первый раз приехала. Они с Ротодом тогда по всему городу за ручку гуляли. А Агле красавица. Девушка осмотрела себя и вздохнула. Тощая, невысокая, и угловатая. Брат говорит что это временно. Не худоба с ростом, а угловатость. Он так и сказал: подростковая угловатость. Но она-то уже не подросток, ей уже скоро одиннадцать! Хотя Явлафу вроде нравится. Вон он идёт, лёгок на помине.
— Золотая нить за повозку денег спрашивать не будет, об этом можешь не беспокоиться.
Тарта посмотрела на парня. Какой же идиот. У неё всё рухнуло, нет бы обнять, а он про какие-то деньги.
— Что? Повозка между прочим немало стоила.
— Дурак.
Тарта отвернулась. Сегодня он её бесил особенно сильно. Нужно было что-то придумать, что-то такое, что вновь сделает сытого потрошителя популярным местом. Она послала Спеси просьбу следовать за ней, и поднялась на второй этаж. Очень не хватало брата, он бы обязательно что-то придумал. Вздохнув она потянулась магией за балку под потолком. Там брат прятал свои записи по тому, как можно изменить мир. Он думал что никто о них не знает, но спрятать что-то от неё — глупая затея. По крайней мере так топорно. Может быть там найдутся хорошие идеи?
Девушка развязала папку, уставилась на листы бумаги, и… разревелась. Они были на русском. Говорить она на нём умела неплохо, а вот читать и писать — нет. Вот где брат когда он так нужен? По её подсчётам, он должен был приехать через атнивок пять, это если они ехали быстро. Но она помнила что отправлялись они с грузом, поэтому можно было смело прибавлять месяц. Вздохнув, она вытерла слёзы, и решительно отправилась на поиски орехов в меду. Пища для ума, как говорил Тимур, а думать ей сегодня придётся много.
