— Да, Алексей, как? — поддержала сестру Александра. — Это же... Это просто невероятно! Сама не верю...
— Не так уж невероятно, как видишь, — с лёгкими нотками самодовольства ответил я. — Но как сделал... Простите меня обе великодушно, сказать не могу. Может быть, когда-нибудь потом, — мне пришлось виновато улыбнуться.
Минут, наверное, десять прошли в уговорах, на которые я не поддался, сёстры устали соревноваться в бесплодных попытках выпросить у меня если и не ответ, то хотя бы какой-то намёк на него. Для себя я решил, что надо, пожалуй, купить Татьянке с Оленькой по самой большой порции самого лучшего мороженого — именно их попытки разжалобить меня, когда я оставался дома за старшего, натренировали мои стойкость и непреклонность к девчоночьим хотениям. Но сёстры Бельские всё-таки постарше и поумнее моих младшеньких, так что с ними оказалось сложнее. Александра и Варвара сменили тактику и принялись высказывать самые разнообразные предположения относительно того, как у меня такое получилось, причём пока одна говорила, вторая внимательно отслеживала мою реакцию — этакий детектор лжи в живом исполнении. Фантазия девиц никаких границ тут не знала, и я твёрдо решил некоторые её плоды записать потом дома. Мало ли, вдруг когда-нибудь последую совету майора Лахвостева и займусь изящной словесностью, а тут почти готовые сюжеты для трёх-четырёх увлекательнейших авантюрных романов. Когда не сработало и это, княжны даже попытались изобразить вдруг охватившее их безразличие к вопросу, видимо, втайне надеясь, что я убоюсь и всё им расскажу, чтобы вернуть их интерес к себе. Всё это меня откровенно забавляло, и даже невзирая на бессмысленность подобного времяпрепровождения, я предавался ему с радостью и удовольствием. В конце концов, это мой день — сегодня я победитель и триумфатор. Так, где там моя позолоченная колесница, лавровый венец, белая тога и всё прочее?
[1] Киот (также божница) — деревянный шкафчик для икон
Глава 30. От триумфа до испуга
Ощущение победы и даже, можно сказать, триумфа не покидало меня ещё несколько дней кряду. Впрочем, как и все чувства, со временем оно стало не только угасать, сколько переходить в область дел практических, и не все эти дела оказались для меня приятными. Самое главное — Бельские, при полном на то согласии дяди и отца настояли на соблюдении установленного обычаем порядка, то есть старшая княжна должна была выйти замуж первой, а это означало, что наша с Варварой свадьба состоится никак не раньше окончания Светлой седмицы будущего года. Ну а что вы хотите — даже если Александра успеет обвенчаться с Юрием до Рождественского поста, то нам с Варварой устраивать свадьбу зимой не имеет смысла, а там и Великий пост не за горами. Ну да ничего, подождём как-нибудь.
Кстати, сильно скучным это ожидание уж точно не будет — в статусе жениха я получил возможность приходить к Бельским когда мне заблагорассудится, понятно, при соблюдении известных правил относительно часов прихода и ухода. Правом этим я уже несколько раз успел воспользоваться за прошедшие дни, убивая скуку в зародыше. А у Бельских и правда было весело...
Александра написала Юрию в тот же день, что меня нисколько не удивило, а на следующий ещё и отправила ему телеграмму. Я поначалу воспринял это как проявление некоторой, скажем так, нетерпеливости, но Александра объяснила, что за оставшееся время Юрию надо получить разрешение на женитьбу, испросить отпуск и добраться до Москвы, поэтому лучше бы ему получить известие побыстрее, а пока он будет решать все эти вопросы, и письмо дойдёт. Что ж, голову от радости княжна не потеряла, всё правильно сообразила. Кстати, тоже вот сравнение не в пользу бывшего моего мира — в его истории, как я смутно помнил, получение офицером разрешение на женитьбу было делом крайне непростым, здесь же такое, судя по Васькиному опыту, более формальность. Впрочем, кто знает, как с этим у флотских?
Другой причиной, по которой Александра, образно говоря, гнала лошадей, было опасение, что отец передумает, но тут я её успокоил, сказав, что князь дал мне слово. Ох, лучше бы мне помалкивать... Александру-то, как, впрочем, и переживавшую за неё Варвару, я, конечно, успокоил, но едва утихшие попытки княжон выяснить, как всё-таки мне удалось обеспечить им нужных женихов, возобновились с новой силой. Хорошо ещё, надолго у девиц запала не хватило, а то бы мне пришлось совсем тяжко.
Тяжко мне, впрочем, уже скоро пришлось, но совсем по другой причине. Причину ту было бы сложно не заметить из-за её высокого роста, и звалась оная причина Александрой. Нет, её нетерпеливое ожидание я хорошо понимал, но мы-то с Варей испытывали примерно то же самое, и постоянное присутствие рядом второй сестры нас несколько тяготило. Меня уж точно, да и Вареньку, насколько я мог судить, тоже. А уединиться, оставив Сашу одну, и неприлично, да и не особо порядочно. Что ж, оставалось только надеяться, что бравый лейтенант в своей женитьбе проявит такое же усердие, как и в службе, да поскорее увезёт молодую жену в Корсунь, тогда и мы с Варенькой сможем скрасить себе ожидание свадьбы...
Вообще, наблюдая за сёстрами Бельскими, я постоянно убеждался в правильности своего выбора, а со временем разобрался и со своими чувствами к Варваре. Да, я ею увлёкся, да, можно сказать, что и влюбился, но всё-таки главным тут я считал другое. Предвидение уверенно говорило, что именно Варя Бельская предназначена мне в жёны, а раз так, что я, спорить буду, что ли?!
Понятно, что во время походов к Бельским приходилось беседовать и с будущими тестем и тёщей. Собеседником князь показал себя весьма интересным, причём для меня этот интерес был двояким — Дмитрий Сергеевич умудрялся рассказывать о своих сельскохозяйственных делах настолько увлекательно, что я иной раз просто заслушивался, а ещё меня заинтересовало полное нежелание князя говорить о том, чем он занимался на Кавказской войне. До прямых вопросов я не доводил, но, было дело, пытался исподволь подвести отставного капитана к таким рассказам. Тщетно — князь Бельский так ни разу на мои наживки не клюнул. Вот интересно, ему есть что скрывать или какие-то иные причины удерживают князя от откровенности?..
Последнюю попытку разговорить князя относительно его военной жизни я предпринял, подарив ему револьвер, карабин и охотничью двустволку, всё в серебре. Князю подарки понравились, он даже устроил в саду стрельбы, вытащив на них всё семейство. Княжич Григорий чуть не задохнулся от восторга, когда дали стрельнуть и ему, Александра с Варварой смотрели с интересом, но от предложения пострелять самим вежливо отказались, княгиня поглядывала на происходящее с лёгким снисхождением, явно считая, что и её супруг, и я ведём себя как мальчишки. Но даже подаренное оружие не побудило князя Бельского заговорить о своих военных похождениях. Странно...
А с землями в Александровском уезде всё получилось просто замечательно. Цена, по которой князь уступил нам участки возле завода, нас более чем порадовала, да ещё часть уплаченных за те земли денег нам же в самом ближайшем времени и вернётся — отец с дядей без особого успеха пытались увлечь Дмитрия Сергеевича обещаниями прибылей от выделки оружия, зато увлёкся этими перспективами глава рода Бельских князь Георгий Александрович, увлёкся и согласился стать ещё одним пайщиком нашего дела. Те же земли, что я получу приданым за Варварой, формально перейдут нам после свадьбы, но с князем уговорились, что строить на них мы можем уже сейчас, о чём и подписали соответствующие бумаги.
Вообще, всяческие выгоды, преимущества и просто приятные минуты пошли какой-то почти что сплошной чередой. Боярин Андрей Васильевич Левской стал, наконец, думским старостой Боярской Думы. Там вообще получилось довольно занятно. Государь, предупредив дядю Андрея, намеренно затянул с объявлением своих предпочтений, и ожидаемо подняли голову Миловановы, вернувшись к попыткам объединить меньшие рода и выставить единого кандидата. Им даже удалось внести Илью Фёдоровича Милованова в списки на голосование, а такое возможно лишь с согласия не менее трети думского состава. Но в день голосования перед Думой выступил царь, объявив боярам, что предпочёл бы видеть думским старостой боярина Левского. Итог для Миловановых оказался просто убийственным — за их кандидата подали голоса меньше гласных, [1] чем при его выдвижении. Вот интересно, уймутся они на таком эпическом провале или как?
