проблемой — Магн живет в городе, где каждый верит в своё. Правда, атеистов тут нет, а демонопоклонники вне закона. А так, полная религиозная свобода. Иногда горожане даже меняют убеждения и божественного покровителя. Не ставя, впрочем, под сомнения реальность других. Политеизм, как он есть. Поэтому для Магна радикальная приверженность только одному богу незнакома. И я не считываю знаки местного воинствующего верующего, поскольку в моем мире они другие.
— Сеньор Магн! Постойте, пусть его… — сказал Эйрик. Как будто я собирался что-то предпринимать.
Он возмутился только в самом начале. Сейчас же стал неожиданно спокойным. Слез со своей лошадки. Честно говоря, я бы больше удивился, если бы он на ней в бой пошел. нет, видно, что это животинка для езды верхом, может только изредка её запрягают что-то потаскать. Но не боевой конь, точно. Коровка хотел её куснуть, так, в порядке приветвия и лошадь вместе с Эйриком в ужасе в сторону шарахнулась. Нет боевого настроя. И собаки вокруг её копыт так и бегают — Коровка бы уже пару штук копытами убил.
С лошади Эйрик слез не торопясь, но быстро. Та особая манера двигаться, когда это уже привычка. Принял на руку щит от подбежавшего к нему сына. Который, по видимому, выполнял функции оруженосца. Щит был большой, пехотный, самый пожёванный временем из тех, что я видел. Даже у скелетов поприличнее были. И намного. Формой щит был похож на тот, которым пользовались пехотинцы Караэна.
Эйрик отступил в сторону, пока младшенький с конюхами уводили лошадей верхом. Рядом с отцом встали трое сыновей. Тоже со щитами.
— Нам следует укрыть лошадей, — тихо сказал мне Ланс.
Похоже, долго подбирал слова, видя как я туплю. Мне же нельзя сказать «отойди», или, тем более, «спрячься». Я ж рыцарь. На любую опасность должен кидаться, едва увидев. Для рыцаря любое отступление, да даже разумная осторожность — официально признак трусости. На деле, понятно, что люди осторожничают. Особенно, когда не на виду. Однако и я не простой рыцарь, на меня постоянно все смотрят.
Местные, тем временем, построились. Все достали большие щиты, за которыми можно было скрыться целиком, и выстроились стеночкой. К ним примкнули племянники, братья жены, кто-то там еще. За спинами щитоносцев встали те, кто был без щитов. Заскрипели натягиваемые арбалетные дуги. Щитовики, похоже, в первую очередь прикрывали собак.
Собаки снова заволновались. Беспокойство людей почуяли. Однако, с поводков не рвались.
Ланс, тем временем, успел завести свою лошадь между мной и лесом. Встать на линии огня, как вдруг я понял. Что-то я долго соображаю сегодня. Ну конечно, похмелье. Или уже въевшаяся в подкорку привычка видеть себя со стороны? Не будет ли это… неприлично? Отступить от леса, из которого ещё даже не стреляли. Ведь нельзя терять лицо и все такое, это же так важно, я же предводитель, как никак. Как только я разобрался в себе, все стало много проще. Выбор между приличиями и безопасностью. Если так поставить вопрос, то выбора никакого нет, и я потянул поводья, заставляя Коровку отступить за щиты Эйрика с сыновьями.
В этот момент дико вскрикнула лошадь. Очень похоже на то, как мог бы вскрикнуть ребенок от боли. Но я уже наслушался, и сразу узнал звук. Обернулся на лошадиный крик, чтобы заметить, как Койранос спрыгивает с падающего на бок коня. В шее коня торчало белое оперение стрелы. Залаяли собаки.
Эйрик с сыновьями обменялся быстрыми замечаниями.
— Двое. Малая засадка, от того и псы не чуют…
— Двое мало, может искуны?
— Да не, двое показались, еще двое выжидают.
— Засадка вон на том буке, видишь темнеет?
— А под ракитником еще двое, к гадалке не ходи.
— Пугают. В лошадь били, ссориться не хотят.
— Да не, слышь, вопит таэнец. Хотя, может его случайно…
И в самом деле, Койранос орал. Орал грозно, хоть и немного нервно. Не просто орал, он командовал. Его подхватили с земли сразу с двух сторон спутники на лошадях и поскакали прочь. В ягодице молодого Брухо тоже торчала стрела. Бедолаге оставалось только посочувствовать — стрела вошла сбоку, видимо когда он привстал в седле. Рыцарское седло с высокой спинкой больше похоже на кресло и само по себе дает неплохую защиту. Оперение эльфийской стрелы то и дело задевало за бок коня, пока Койраноса тащили прочь. Он периодически подвывал, но в общем держался стойко.
Отдалившись на безопасное расстояние, Койраноса бережно спустили на землю и начали оказывать первую помощь, положив на живот. Отдалились, на самом деле, всего-то метров на сто. Для меня это каждый раз было немного удивительно — я никак не мог привыкнуть, насколько мал тут радиус прицельной стрельбы. Судя по тому, куда показывал Эйрик, эльфы затихарились метрах в семидесяти от пограничной ёлки. Вполне возможно выстрел, наповал убивший коня под Койраносом, был просто особенно удачным. Даже если стрелы вошли именно туда, куда их нацелили стрелки — это все еще было в людских возможностях. Пожалуй, у покойного Вилы было пяток стрелков, способных на такое. Но стоило отойти от стрелка хоть на сто метров — и все, можно ходить под обстрелом, выпятив грудь. Потому что теперь стрельба из лука велась навесом, и на стрелу начинает влиять слишком много факторов. Разброс в несколько метров, попасть в одинокую мишень можно только случайно. Зато бить залпами по скучившийся пехоте — одно удовольствие. А конница преодолевает сто-стопятьдесят метров пространства, на котором лук относительно эффективен, примерно за полминуты. Поэтому никакие лучники не держат атаку кавалерии в голом поле.
Есть, конечно, уникумы, которые ломают статистику. Тот же Сперат, правда с тяжелым, «крепостным» арбалетом, да еще с городской стены, добивался попаданий и на сотне, и даже стапятидесяти метрах. Может и среди эльфов есть мастера способные вколотить стрелу из
