конные еще и поспеют к сроку, то ополчение точно нет, а пускать ворога на родные земли, пока силу в кулак собираем, не дело. Да и соседи у нас… Не с одной стороны имеются. Почувствуют слабину, начнут окраины разорять…
— Что ж, резонно, — задумался я, вспомнив недавний визит черных конников.
— Поедешь с нами, Михаил Сергеевич? Постоишь за землю Славенскую, славный богатырь? — вопросил князь.
— Тебя как зовут, князь? — спросил я.
— Василий Стариков, князь Вытяжский я, — представился он.
— Будем знакомы, — протянул руку я. Он руку принял.
— Так поедешь?
— Такие дела с горячей головы не решаются, князь, — покачал я головой, отпуская его руку. — Подумать мне надо, с мыслями собраться, с богами поговорить…
— Думай, богатырь, — кивнул князь, вставая со своего места. — Прав ты, непомолясь, такие дела не затевают. Но не тяни долго, завтра мы выступаем, чтобы к месту сбора успеть.
— Хорошо, князь, — серьезно кивнул ему. — Не стану затягивать. Мой ответ к вечеру узнаешь.
— На том и порешим, богатырь, — сказал он, заканчивая разговор.
Я поднялся с лавки, кивнул всем присутствующим и направился прочь из дома. Ладора тенью последовала за мной.
Я сидел на пригорке под раскидистым дубом недалеко от родничка, что водяной вывел на моем участке, в позе лотоса, греясь на солнышке. Чуть впереди на чисто оструганной березовой колоде сидела Ладора в синем сарафане и неторопливо расчесывала свои длинные светлые волосы, что приятно искрились и переливались в лучах солнца.
— Ты с богами поговорить хотел, — заметила она. — О чем?
— Пожалуй, что не с богами, а лишь с одной конкретной богиней, — не отводя взгляда от ее пальцев, играющих волосами, ответил я.
— И что же ты хотел спросить? Ведь решение ты все равно будешь принимать сам… Если уже не принял.
— Спросить? Не знаю. Ты мне скажи — ведь не просто так же ты во время нашей беседы материализовалась? — лениво ответил я.
— А вариант, что я просто соскучилась, ты не рассматриваешь? — улыбнулась она.
— Так-то на самом деле к нему я в большей степени и склоняюсь. Но ты слишком идеальная женщина, чтобы у тебя нечего было сказать, когда мужчина готов слушать, — в свою очередь улыбнулся я.
— Мне нравится, как это звучит от тебя, когда ты называешь меня идеальной женщиной, — мурлыкнула она.
— В таком случае, я могу даже помолиться тебе. Слышал, богам это приносит, если не пользу, то хотя бы удовольствие, — и не откладывая в долгий ящик, сложил молитвенно руки перед грудью и зашептал. — О, Ладора, светлая, мудрая и прекрасная покровительница любви, плодородия и семейного очага, молюсь тебе от души и с чистым сердцем. Да не угаснет Свет Сути Твоей, да воссияет он над миром, да наполнится сердце Твое Любовью Творца, к познанию сути которой мы все стремимся. Именем и Сутью Единого Творца нашего, и ныне и присна и во веки веков, Любовь! — когда я открыл глаза, плотной формы богини передо мной не было. Зато весь, буквально весь окружающий мир был цвета ее божественной силы. И я не преувеличиваю. Этот цвет был настолько насыщенным, а сила плотной, что, казалось, ее можно пощупать руками, налить в бокал и смаковать, словно дорогой коньяк, покатывая по стеклянным стенкам. И так было везде, куда не посмотри. Не знаю, как для людей обычных, увидели ли они хоть что-нибудь необычное, но у меня даже глаза слегка заслезились от такого светопреставления.
Это было красиво. И длилось около десяти минут. Потом весь этот свет стянулся в одну точку и Ладора материализовалась в искрящемся солнечном луче на том же месте, что была до всего этого.
— Ты сумасшедший, Логин, — слегка звенящим голосом сказала она и принялась расплетать волосы, что материализовались сразу заплетенными в косу.
— Так тебе понравилось? — хитро улыбнулся я.
— Понравилось, — отвела она в сторону взгляд и явственно порозовела щеками. — Но ты все равно сумасшедший! Это ж надо было придумать: молиться богу Именем Творца!
— А что такое? — удивился я.
— Его Именем заклинают, а не молятся, дурачок! — совсем не обидно пожурила меня она.
— Опс! — прикрыл я ладошкой округлившийся рот, больше кривляясь, чем действительно чувствуя себя виноватым. В конце концов, если бы я сделал что-то плохое, то на душе у меня так светло не было бы.
— Ладно, — встряхнула она волосами, рассыпая их золотой волной по плечам, достала деревянный резной гребешок (между прочим моя работа и мой подарок ей) и принялась рассчесывать им пряди. — Оставим это. Скажешь, что ты надумал по поводу просьбы князя?
— Скажу, — согласился я. — С людьми не воюю.
— Категорично?
— Абсолютно категорично, — отрезал я. — Это не война, а преднамеренное массовое убийство. Империя или Царство, или просто деревня — смысл и результат один, только в затраченном времени разница.
— Не поедешь? Чем объяснять будешь?
— Не знаю пока, — нахмурился я, невольно представив лица тех, кому придется отказывать. — Кстати, вспомнилось, Император этот, что у него за имя такое? Если он из Рома, как понимаю, местного аналога Римской Империи моего мира, то имя должно бы звучать как-то иначе, тебе не кажется?
— А что такого? — провела она очередной раз гребешком по волосам, получая от этого явно видимое удовольствие. — Обычное русское имя. Как и фамилия.
— Русское? — удивился я. — Не славенское, а именно русское? Ты хочешь этим сказать, что он не местный?
— Прямо говорю: Станислав Зорич, как у вас принято говорить, попаданец. Он тоже из закрытого мира. Только не знаю — из твоего или какого-то на него похожего.
— Да ты что? — удивился я. — Земеля, — расплылся в улыбке. — Земляка отпиздить, как домой съездить, как говорят в армии! Значит точно поеду с князем.
— Мне не очень приятно, когда ты при мне материшься, — поморщилась она.
— Ой! Извини пожалуйста, — постучал я рукой себе по губам. — Больше не повторится. Расскажешь про этого Зорича?
— А что тут рассказывать? — вернулась она к своему занятию. — Как у вас говорят про подобный тип героя в книжках, типичный Марти Стью: сил не меряно, маг, воин, везунчик, красавчик, любимец женщин, которые на него буквально вешаются, с соответствующим отношением к ним.
— От оно как? — протянул я, уже предвкушая встречу. Должен признать, что МС — мой излюбленный жанр фэнтези. Шанс посмотреть на такого героя со стороны, в живую? Это же классно!
То, что я сам МС, причем «аццкий», хм… Ну, так я это я. Со стороны то я себя не вижу.
— Примерно так, — ответила она. Я встал с земли, отряхнулся и подошел к ней.
— Давай помогу, — предложил ей, протянув руку за гребнем. Она чуть удивленно на меня посмотрела, затем улыбнулась, протянула гребень и, расправив волосы, повернулась спиной. — У тебя очень красивые волосы.
— Спасибо, — ответила она.
— Не за что, — пожал я плечами. — Это же ведь не я их тебе дал, просто констатирую факт.
— Все равно, — не согласилась она. — Любой женщине нравится слышать комплименты. Особенно, когда они искренние.
— Мне не понять вас, — вздохнул я.
— Женщин не надо понимать, нас надо любить! — рассмеялась она. — Запомни это и жить тебе сразу станет проще. Тем более не стоит нас идеализировать, иначе, когда пелена идеализации спадет с твоих глаз, ты будешь разочарован тем, что увидишь, хоть даже это и будет хорошая девушка, но в сравнении с придуманным тобой себе идеалом… Эта разница, став видимой, может кинуть тебя в обратную крайность, а это тоже не правильно.
— Сложные ты говоришь вещи, — вздохнул я.
— Зато делаю простые, — сказала она, разворачиваясь, обвивая мою шею руками, а после целуя в губы.
Это было неожиданно, но до крайности приятно. Мои руки, словно сами собой переместились ей на спину, тоже обнимая и прижимая ее тело ко мне, а губы начали отвечать.
Это было потрясающе приятно, это длилось и длилось. Ее губы были сладки и теплы. Они были одновременно мягки и упруги, нежны и требовательны, а язык проворен.
Мои руки становились смелее, путешествуя по ее телу, вжимая его в мое и исследуя его соблазнительные изгибы.
Дыхание женщины становилось чаще и порывестее…
Все было бы потрясающе, если бы она не потеряла сознание через десяток минут.
Я очень аккуратно уложил ее на расстеленную мою теплую куртку, отпустил и легонечко похлопал ее по щекам.
Она глубоко и резко вдохнула, открывая глаза. Я отскочил от нее на шаг, чтобы моя «особенность» перестала воздействовать на нее.
Свет тут же начал к ней возвращаться и возвращаясь, сиял так сильно,
