концов? — не выдержал я. — Ну ладно, ты на изнанке силы теряешь, не твоя территория, нет поддержки от верующих, но в Абрау-то ты можешь на максимуме силу использовать! Чего ты боишься?
Виноград вздрогнул, будто я и правда попал пальцем в небо.
— Хорошо, веди своих людей! Я открою вам проход.
Оставалась одна крохотная проблема. Запрет на посещение изнанок с меня никто не снимал.
* * *
Кирана шла рядом с Ксандром и чуть ёжилась от яркого света и тепла. После Восьмиречья она никак не могла привыкнуть к столь тёплому климату. И если в империи сейчас была зима, что несколько примиряло охотницу со сменой места для жизни, то здесь была уже весна, равная самому жаркому лету для непривычной к теплу Кираны.
Она нарастила на тело тонкий слой льда для собственного охлаждения и стала чувствовать себя чуть лучше.
Ксандр заинтересованно косился на её приготовления, но воздержался от замечаний.
— А какая твоя вторая ипостась? — поинтересовалась Кирана, чтобы хоть немного больше узнать об этом мире.
— А ты не догадываешься? — поддел тот, пытливо взирая на спутницу и будто бы проверяя её.
— На ум приходят только вызванные тобой ледяные гончие. А они слушаются только вожака, — пожала плечами охотница. Больше никаких зацепок на эту тему не было. — Ну не кустом же винограда ты оборачиваешься?
— Наблюдательная, — охотник хмыкнул. — Встречалась где-то с гончими?
— С гончими — да, с вожаками — нет, — честно ответила Кирана. — У нас гораздо опасней гончих были войлаки, падальщики третьего уровня, этакие волки-переростки под три метра роста. Стайные твари с зачатками ментальной магии.
— Неудобный противник.
— Ещё какой, — чуть дёрнула щекой Кирана, вспоминая, как одна из тварей разукрасила ей лицо. Это движение не ускользнуло от внимания Ксандра.
— Это они тебя так? — охотник специально не смотрел на неё в упор, чтобы не ставить в неудобное положение.
— Да, они — твари щедрые, на память и шрамы, и метательные ножи из их когтей достались, — охотница вынула из-за голенища ботинок прозрачное, как слеза, лезвие и продемонстрировала спутнику. Тот только молча покачал головой.
— Одна охотишься?
— Нет, с подругой! — Кирана улыбнулась, вспомнив Арву. — Редкого сволочизма девица, но надёжней её у меня партнёра не было и вряд ли будет! А ты?
— Один. У нас… кхм… охотников не жалуют, — нехотя признался Ксандр, — скорее, признают как неизбежное зло.
— Это как? Вы им макры для системы защиты добываете, а они вас «не жалуют»?
— Мы с ними разных видов, они — люди, заполучившие звериную ипостась, а мы — звери, заполучившие человеческую.
У Кираны бровь невольно поднялась в немом изумлении:
— А какая нахрен разница, если вы выживаете только вместе?
— Увидишь, поймёшь.
Охотница решила прекратить расспросы, тем более что они вышли на околицу деревеньки. Здесь когда-то кипела жизнь, но теперь везде царил дух запустения. Их взору предстали полуразрушенные дома с проломанными окнами и дверьми и заброшенные поля и сады, заросшие высокой травой. Всюду валялась брошенная впопыхах утварь, где заржавевшая коса, а где и разбитый глиняный кувшин. Для полноты картины не хватало лишь обглоданных костей человеческих тел, но их, хвала богам, не было.
Ксандр приложил палец к губам, призывая молчать, и присел прямо посреди заросшей дороги, приложив ладони к земле.
Сама же Кирана выпустила стихийные поисковые заклинания и вновь почувствовала какую-то неправильность отклика. Будто часть сигнатур угадывалась по теплу отклика, а часть — по прохладе воды. Выглядели они точками разного цвета. И холодных водных было гораздо больше. Они окружили стайку красных точек, будто взяли в осаду. Как ни странно, но её спутник тоже ощущался как холодная голубая точка. А вот себя она не могла увидеть.
По прикидкам Кираны осада была где-то впереди в километрах трёх от того места, где они находились, но она не спешила делиться своими выводами, наблюдая за действиями Ксандра. Тот довольно быстро завершил разведку и отряхнул ладони.
— Стая сосунов большая, ищут жертву для трансформанта. Осадили башню старейшин и всех, кто в ней успел укрыться. Есть желание поохотиться?
— Как выглядят? Какой уровень? Уязвимые места? — деловито уточнила Кирана, поправляя и перепроверяя снаряжение и оружие перед схваткой.
— Приобретают индивидуальный облик для каждого противника, уровень второй, уязвимы к огню, потому и охотятся на носителей дара огня преимущественно.
Охотники лёгким бегом отправились в сторону осады. Спустя минут пять бега Кирана рассмотрела впереди старую каменную башню, оплетённую лозами дикого винограда. На вершине башни виднелась смотровая площадка, на которой кто-то нёс дозор, а вокруг едва светился защитный купол бледно-голубого цвета.
— Почти истратили, — выругался Ксандр сквозь зубы, — и это ведь на минимальной мощности.
Пока охотник сокрушался, Кирана рассмотрела у подножья башни белоснежный шевелящийся ковёр. Голову пронзила резкая боль, будто её пронзили раскалённой иглой. Охотница чуть отстала, рухнув на колени, и тихо застонала. Непрошенные слёзы срывались на землю. Сквозь шум в ушах и боль, она расслышала возгласы, похожие сознательную речь:
— Холодно! Согрей! Тепла! Согрей! Холодно! Тепла!
Значение слов было настолько абсурдным для ситуации, что Кирана даже утёрла слёзы и попыталась подняться с колен, но тело вновь подвело, и ей пришлось встать на четвереньки. Здесь она и рассмотрела в зелёной траве маленький пушистый комочек, с чёрными глазками и носиком, передними лапками и, кажется, сросшимися в хвост задними лапками. Он тихо скулил и вздрагивал всем телом от холода.
Не особо осознавая собственные действия, Кирана сжала малыша в ладошках и чуть нагрела их за счёт магии огня. Комочек что-то радостно пискнул и развернулся из шарика, давая почесать себе пузико. Охотница не удержалась и поддала ещё тепла, а через секунду почувствовала, как её ледяной доспех опадает, а белый пушистик вгрызается ей в запястье.
Малыш впился в ладошку, смешно причмокивая. Ему хватило пары капель крови, чтобы смешно фыркнуть и отодвинуться. Дальше он нежно зализал ранку, отчего та тут же затянулась.
«Да их слюну как регенеративное средство продавать можно!» — мелькнула у Кираны мысль, пока пушистик смотрел на неё огромными чёрными глазищами с щенячьим восторгом.
— Мама? — услышала охотница тихий писк. Или ей показалось?
Она осторожно гладила пушистика по пузику приговаривая:
— Надеюсь, мама у вас такая же пушистая и добрая!
Идиллия нарушилась хриплым
