— Да-да, хотелось бы!
— А конкретно — так. Когда я поверил, проверил и понял, наконец, что к чему, осознав свой шанс, в моем чемодане осталось пятнадцать желтых браслетов и девятнадцать синих. Приятные такие стеклышки. И вот тогда… тогда я стал думать… читать журналы оттуда, из будущего, учиться… Знаете, извлекать человеческие органы для пересадки — не так уж трудно, а я давно уже хотел открыть клинику… Купил эту мызу, место безлюдное — издавна пользующийся дурной славой остров.
— Проклятый остров!
— Да-да, вот именно. Стал потихоньку подыскивать компаньонов… и там — и сям.
— Нашли Кумовкина… хозяина «Гермеса», Якоба Штраузе, Анне-Лиизу, Кнута, — быстро перечислил Ратников. — Еще кого?
— Кнут объявился сам! — господин Лаатс усмехнулся. — Оказывается, не один я знал о браслетах! Были и еще люди… Только они сразу же начали жестко конкурировать. Едва друг друга не перебили! Издержки производства, так сказать…
— Директор детского дома, медсестра… из вашего будущего… Почему вы не говорите о них?
— А это не мои люди! Ими занимался Какс, курьер. Когда-то он был связан со спецслужбами, специалист. Он и строил сеть — вербовал, подбирал клиентов, биомассу…
Биомассу! Господи, вот ходят еще по земле такие двуногие твари!
— Вообще, именно Какс и занимался всеми связями, мне, уж извините, было некогда — доктор Нойман слишком уж молод и неопытен, пока еще научился бы. Какс же и выплачивал гонорары…
— И чем же?
Доктор пожал плечами:
— Золотом, серебром… Но большей частью, вы не поверите — чистыми безделушками. К примеру, бижутерия очень хорошо шла! Они ж, древние — совсем дикари. Даже меняли безделушки на браслеты — у дикарей их откуда-то много. Наменяли порядочно, и все равно я настаивал на экономии.
— Потому Какс и использовал свое авто?
— Не только поэтому, — господин Лаатс поморщился. — Какс, видите ли, и по жизни — пижон.
— Хорошо, я все понял, — Ратников вдруг резко поднялся с софы. — Еще о браслетах… Как можно вернуться не в то время, когда… ну, вы понимаете… А хотя бы на день раньше. Существует такая возможность?
— Ну, вообще-то — да, — задумчиво кивнул хирург. — Можно. Это как-то связано с месторасположением… Вам лучше бы спросить Какса.
— Говорите, что знаете!
— Так я же и говорю. Можно! Только не знаю точно — как. При… скажем так — отправлении — нужно быстро идти против вращения земли, на запад. Так, кажется, рассказывал Какс, да я особо и не вникал — какая мне разница? Какс еще предупреждал, что тогда можно и в расстоянии ошибиться — ну, не в то место попасть! — господин Лаатс улыбнулся. — Как видите, я с вами вполне откровенен.
— Да, — скептически хмыкнул Ратников. — Только не сдаете всю вашу сеть.
Доктор замахал руками:
— Так это все Какс, Какс! Он всем этим занимался, я же — чистой наукой!
Чистой наукой! О как! А с каким пафосом сказано!
Этот хитрый и скользкий господинчик, доктор Отто Лаатс, давно уже догадался, что Какса Ратников расспросить не смог. Либо не нашел, либо еще что-то… Потому и валил сейчас все на своего курьера. А может, и вправду — не шибко-то что и знал. Узбека-Кумовкина колоть надо — вот кого! Ну, это там, дома… специалисты по расколке найдутся!
— Так, хорошо… Браслеты! Где вы их храните — показывайте! В сейфе, как я понял — так, мелочь на всякий пожарный.
— Но вы гарантируете мне…
— Да! Черт побери, да! Хотя, признаться, и очень хочется. Идемте же в закрома! И не вздумайте бежать — здесь повсюду мои люди, всадят еще невзначай стрелу!
— Стрелу? — доктор вновь побледнел. — Вы… вы привезли с собой дикарей?!
— Не дикарей, а доблестных и смелых воинов! А кто же еще будет сейчас громить вашу чертову мызу? Да, кстати, их нужно будет отправить обратно — браслетиков понадобится много. Найдется у вас штук двадцать синеньких?
— Увы… только то, что здесь, в сейфе… Какс, знаете ли, должен был доставить партию. Да, еще с десяток я переправил с Кнутом! У него там были какие-то временные затруднения.
«Насчет Кнута — он не врет, — неприязненно подумал Ратников, — только вот, говорит ли правду насчет Какса?»
— Так я открываю сейф?
— Да-да, извольте!
Лязгнула дверца… И тут же, развернувшись, доктор Лаатс бросился на Мишу, сжимая в руке обломок скальпеля… видать, валялся в сейфе. Легко уклонившись, Ратников лениво двинул доктору в скулу.
На шум тут же вбежали двое — Пруток и Ондрейка:
— Подмогнуть, боярин-батюшка?
— Спасибо, не надо, — не сдержавшись, рассмеялся молодой человек. — Лучше шильнику этому подмогните. Усадите вон в креслице. Та-ак…
— Прыток шильник-то! — недобро прищурился Пруток. — Неужто на тебя, батюшка, кинулся?
— Как кинулся, так и откинулся, — Ратников подул на кулак. — Только вот гад, сокровища отдавать не хочет. Не говорит — где.
— И-и-и, — тихонько засмеялся Пруток. — Это ты, батюшка боярин, его плохо спрашиваешь. Позволь-ка мне!
— А что ж! — Михаил подбоченился и сплюнул на пол. — Давай действуй. Умеешь ли?
— Умею, батюшка, — довольно улыбнулся мальчишка. — Я с нашим отрядом с мунгалами в мадьярской державе был. Кой чему научился. Сперва, батюшка, шильника привязать надобно, чтоб не дергался.
Ратников махнул рукой:
— Давай вяжи. Хоть вон, поясами вашими.
— Уж ты, боярин, не сумлевайся, сладим! Ондрейка, сымай поясок!
Доктора прикрутили вмиг, тот даже охнуть не успел, только заморгал глазами, да чуть погодя выругался:
— Доннерветтер! Вы что же, собрались меня пытать?!
— Не я, — злорадно засмеялся Миша. — А вот эти юные воины. Уж, наверное, они свое дело знают, а, парни?
Ондрейка кивнул, а Пруток вдруг выхватил из-за пояса нож и, не говоря ни слова, ловко отхватил доктору мочку правого уха.
— Ай! — словно резаная свинья, завизжал хирург. — Ай-ай! Что вы делаете?! Прекратите!
К слову сказать, Ратников тоже был немного шокирован и счел за лучшее попридержать Прутка:
— Эй-эй, не так быстро!
— Знамо, что не быстро! — довольно обернулся отрок. — Пытка быстро не делается. Это так, для начала, чтоб разговорчивей был.
— Я покажу! — заверещал господин Лаатс, с ужасом глядя на собственную кровь, капавшую на рубашку — Я отдам… все отдам, все… Только прекратите!
— Вот видите! — желчно заметил молодой человек. — Могли бы и раньше все отдать, тогда б не ходили теперь, как Ван Гог, с отрезанным ухом.
— Пластырь, дайте пластырь… вон там, в столе… А лучше — бинт.
— Сумеете сами перевязать?
— Я же хирург!
Бандит ты, а не хирург! Лиходей, убийца!
— Развяжите его, — отыскав в ящике стола бинт, приказал Ратников. — Пущай перевязывается, а то кровушкой еще изойдет раньше времени.
Так они, всей компанией, и вышли из флигеля — Миша с доктором и позади оба парня. Господин Лаатс постанывал и с явным испугом косился на беспечно насвистывавшего что-то Прутка.
— Что вы так смотрите, друг мой? — издевался на ходу Ратников. — Пруток — очень хороший мальчик! Любознательный такой, умелый… Хотите еще с ним побеседовать?
Доктор обхватил голову руками:
— Ну, хватит! Хватит!
Похоже, господин Лаатс был полностью деморализован, раздавлен — он даже, кажется, стал меньше ростом. Браслеты хранились в операционной, в особом тайнике под подоконником, как раз за решеткою отопления… По мнению Ратникова, детский сад какой-то! Не так-то их много и было, а по чести сказать, так и совсем мало — три коричневых и два бирюзовых. Было из-за чего рисковать ушами! Ну уж, что есть, то есть, тем более — доктор божился, что все последние запасы отдал Кнуту — как раз для транспортировки новых. Что ж, вполне похоже на правду, учитывая состояние хирурга с Проклятой мызы. Да и вообще — браслетов хватало с избытком!
А потому Михаил больше не заморачивался, а забрав у Ноймана ключи, запер доктора, причем отдельно от всех, чтобы не с кем было строить коварные планы, и, покончив с этим делом, позвал ребят да направился к лесу — искать Машеньку, давно пора уже было.
Едва только Ратников спустился с крыльца, как увидел бегущего со стороны пирса человека, по пояс голого и в мокрых портках… По льняным кудрям узнал Игната — тот размахивал руками, кричал.
— Да говори ты спокойно, — остановил Миша. — Что случилось-то?
— Враги, боярин! Стрелами сыплют — головы не поднять. Наши за причалом залегли, а я поднырнул, выплыл — теперь за подмогой. Надо Олексу позвать да всех наших.
Михаил задумался:
— Подожди, подожди… А что за стрелы-то?
— Да обычные, к луку.
— И кто стрелял — не видели?
— Не… Откуда-то из кустов бьют, говорю ж — головы не высунуть!
И только он это сказал, как со стороны пирса прозвучал выстрел.
Да-а… Похоже, дела осложняются!
