— Разве это много? — Дикарь не удержался от вопроса, и Винченцо отступил, присел рядом и пояснил:
— Зависит от плотности оболочки и изначального объема источника. При его мощности один процент за… пару минут — это очень много.
— И что делать?
— Вариантов несколько, — Карраго перехватил пальцы Миары и заставил её положить ладонь на лоб. — Держи. И не спеши… давай малый контур на минимуме энергии. Нам сейчас стихийный всплеск не нужен.
— Вариантов всего два, — тихо заговорил Винченцо, поскольку Карраго снова повернулся к Миаре, склонился, что-то ей втолковывая. — Первый — оставить все, как есть, понадеявшись на естественный процесс. В этом случае дар будет развиваться, оболочка истончаться и в итоге сам дар её и проломит. Как птенец, который вылупляется из яйца.
Руки Миары переместились.
А к мальчишке подошла Ица, которая уселась прямо на против. Ноги скрестила, ладони положила на колени, полностью копирую его позу.
— Это хорошо?
— Хорошо, — согласился Винченцо. — Естественные процессы всегда легче переносятся. Однако…
— Скорлупа может оказаться слишком толстой?
— Именно. Дар будет распирать её изнутри, но если сила не сумеет найти выхода… слабый дар просто бы регрессировал. А вот с сильным хуже.
— Он его уничтожит.
— Да.
Дикарь молчал, пусть недолго.
— А Карраго что сделает?
— Второй вариант. Он постарается ослабить оболочку. В идеале было бы вовсе вскрыть её, но здесь тоже не все так просто.
— Когда оно было, чтобы просто.
И это верно.
— Оболочка защищает дар, позволяя ему сформироваться, оберегая от внешних воздействий. И вскрытие до срока может привести к тому, что маг просто утратит способность дар контролировать.
— Короче, хрен редьки не слаще.
— Что?
— Хрен. Растение такое. Горькое. И редька — тоже.
— Понятно, — согласился Винченцо. — Будь здесь кто другой, я бы рекомендовал подождать. Но… сила прибывает.
— Еще на пять процентов, — Миара была сосредоточена. — И возможен взрывной рост, тогда…
— Щит я поставлю. Ица, иди сюда.
Она покачала головой и указала на мальчишку.
— Он. Я. Муж. Вместе.
— Не глупи, — Винченцо почти без усилий перешел на её язык. — Ему не станет легче, если он сожжет тебя.
Она снова покачала головой и удостоила Винченцо снисходительного:
— Его сила — моя сила. Не навредит.
С этим Винченцо мог бы поспорить.
— Пусть сидит, — Карраго встал на сторону девочки. — Не знаю, что и как она делает, но сила явно стабилизируется в её присутствии. Обрати внимание на контуры третьего порядка… завихрения почти отсутствуют, а на первичных поток и вовсе ровный, почти зрелый.
Наемников уговаривать не пришлось. Разве что Тень благоразумно вещи собрал и перенес за щит, не слишком, кажется, верил в способности Карраго контролировать процесс.
— Еще рост…
— Спокойно.
— Я спокойна! — рявкнула Миара так, что Винченцо подпрыгнул. — Я совершенно спокойна…
— Вот-вот. Повторяй это почаще. Глядишь, и верить начнешь… так, готовься, будем вскрывать.
— Еще рано!
— Готовься.
— Но…
На пальцах Карраго возникло бледно-лиловое пламя, которое кутало голову Джера короной. Интересная структура, энергия явно есть, но поле разреженное. И в норме оно должно бы рассеяться.
— Левая верхняя четверть…
— Лови! Перехватывай поток.
— Как…
— Как-нибудь!
Винченцо случалось видеть, как раскалывается оболочка, выпуская силу новоявленного мага. И как сила эта, обретя свободу, завязывается вихревыми потоками, образует сложную сеть, которая вновь же рассыпается и восстанавливается, словно пробуя себя же, осознавая.
Нет, концепция осознанной силы, конечно, ерунда, глупость, но…
Нынешняя поднялась полупрозрачным столпом. Кажется, видел его не только Винченцо.
— А это что за хрень… — начал было Красавчик, но был остановлен мудрым отеческим подзатыльником. И верно, порой лучше молчать.
— Редкий случай и свидетельство высочайшей плотности исходящего потока.
Столп, поднимаясь на высоту человеческого роста, разваливался надвое, а там каждая ветка — еще на две части.
И еще.
Они дробились и это было неправильно, не столько из-за наличия самого разделения, сколько уж из-за неестественной алогичной симметрии.
Идеальной.
— Так и должно быть? — поинтересовался Красавчик. — Что? Я ж ничего такого не спрашиваю, чего пихаешься?
— Нет, — снизошел до ответа Карраго, любовавшийся этим… древом? Пожалуй, что древом. Только в природе подобные деревья не встречаются. — Это совершенно точно не нормально, но интересно.
— И что дальше?
— Дальше мы радуемся, что из всех возможных вариантов выброса силы мы имеем самый безобидный, и ждем, когда энергетические потоки молодого человека нормализуются и войдут в гармонию с телом.
— А…
— А сколько это займет времени, вопрос, безусловно, интересный. При слабом уровне дара на это уходит до четверти часа. Винченцо?
— Около трех часов, — вынужден был признать Винченцо. — И еще потом сутки голова болела.
— Это да, последствия будут… все же тело требует отдыха. Так что предлагаю снять щит и заняться тем, чем мы тут обычно занимаемся. Кстати, неплохо будет его накормить.
— Три часа, значит… — Дикарь перевел взгляд на Винченцо. И тот пожал плечами, поясняя:
— У меня была вспышка. А потом огонь. Это было… неуютно, оказаться внутри огненного кольца. Сила, конечно, владельцу не вредит, но когда огонь обретает самостоятельную жизнь, ему уже плевать.
Первые признаки стабилизации потоков появились ближе к сумеркам. В них, к слову, было отчетливо видно, что древо, все еще выраставшее из макушки парня, светится. Причем свечение это неоднородно.
Ствол древа был будто сплетен из тончайших нитей, которые затем и разделялись, как потоки воды в реке. Единственно, что нитей этих было великое множество. А когда Винченцо рискнул приблизиться — Карраго попытался еще раньше, но Ица зашипела и указала в сторону — то увидел, что каждая нить в свою очередь также состоит из нитей, еще более тонких.
— Это красиво, — заметила Миара. Её, как и Винченцо, подпустили, правда не вплотную. Ица взяла в руки палку и провела на земле линию, тем самым установив границу.
Нарушать её Винченцо не стал.
И не он один.
— Чем-то на нервную систему похоже. На позвоночный столб. Не полностью, конечно, но сама структура. Отростки нервных клеток сплетаются вместе. Восходящие пути. И нисходящие. — Миара указала на ствол. — Обрати внимание. Те, что с краю расположены, бледно-зеленые, а там, к центру, белые. Впрочем и тут неоднородно… у растений тоже проводящие ткани разделены.
— Это не растение.
— И мне так кажется. Нервная система… хотя это напрочь ненаучно, — она обходила мальчишку, который за часы сидения так и не очнулся. Только глаза закрыл, но было видно, как под сомкнутыми веками быстро движутся глазные яблоки. — Магия не имеет собственной структуры.
— Брось, дорогая. Вся наша наука — это попытки слепого описать боевого голема с разных точек ощупывания. И весьма может статься, что то, что кажется ненаучным на самом деле…
Он замолчал.
И застыл, уставившись в небеса. Винченцо тоже посмотрел.
Древо?
И тогда там, наверху, один за другим раскрывались… листья? Только, как не бывает абсолютно симметричных деревьев, так не бывает и идеально-квадратных листьев.
— Подняться бы, — произнес Карраго мечтательно. И даже прищурился. — Но, вряд ли это возможно…
Листья, распустившиеся только что, гасли одно за другим, а следом стремительно таяли тонкие ветви, которых были даже не сотни — тысячи, а может, и десятки тысяч. Следом дрожь прошла по внешнему слою.
Внутреннему.
— Миара, готовься! Откат будет! — Карраго встряхнул руками. — Слишком высокая скорость свертывания. Ульграх готовься тоже. Понадобится поддержка, готов поклясться…
