А моё достоинство лежало бы где-нибудь в канаве…
— А ты пореже расчехляй его, и не будет угрозы утери! — я заржал, а тот неловко заулыбался. На лице же было написано, мол: «Я бы с радостью, но это выше моих сил».
Мы не сильно долго парились и вскоре вернулись в комнату. А там неторопливо собрались и пошли на уроки. И к моему удивлению, первыми двумя уроками была «Теория современной войны».
Первый раз на этом уроке, и… я же не готовился к этому! Новый предмет, который добавили… Подстава.
— О, а это наш знаменитый Медведев, — заявил преподаватель, стоило ему зайти в аудиторию.
Им оказался весёлый старик, невысокий, даже короткий. Метра полтора роста, борода до пояса, на голове лысина, глаза хитрющие.
— Надеюсь, знаменитый в хорошем смысле? — поинтересовался я, а тот расхохотался.
— В каком-то смысле, да… — его глаза заблестели, но пояснять старик не стал. Заняв своё место, он начал урок. А я… совсем ничего не понимаю!
О чём говорили на прошлых уроках? Что ещё за тактика Джигурды? Кто это вообще такой… Великий военачальник? Герой войны?
— Медведев, — посмотрев на меня, старик заулыбался, а я понял, что сейчас мне будут ставить двойку… — Я знаю, что ваш род с детства приучал детей к современному оружию. Какое оружие на твой взгляд было самым современным и мощным, восемь лет назад?
Озадачил! Для меня-то прошло восемнадцать лет, уже почти ничего не помню с тех времён… Хотя!
— Ласточка НН-9! — заулыбался я, вспоминая тот день. Отец уделил мне целый вечер своего драгоценнейшего времени. — Это крупнокалиберная однозарядная винтовка. Отец был восхищён ею и планировал закупить для гвардии рода.
— И закупил, — кивнул старик. — Почему-то в Империи никто не обратил внимания на это оружие. Оно так бы и осталось не заслужено забытым, однако во время Катастрофы, пять лет назад, Ласточка проявила себя во всей красе.
— Не знал…
— И не узнаете по некоторым причинам, — старик вздохнул, а студенты зашушукались. — С той поры, Ласточка и её модификации широко применяются при защите от полчищ тварей. Поэтому сейчас мы и поговорим об этом оружии и сравним с современными аналогами.
К моему удивлению, двойку я не получил, а уроки старика оказались весьма интересны. Ну а после окончания второго урока, ко мне пришла служащая Академии. Пришли люди из имперской канцелярии, хотят задать мне несколько «вопросов». Ну что ж, посмотрим.
Москва. Особняк рода Кошкиных. Званый приём.
Приём был организован спешно, но собралось на него весьма много людей и, как правило, патриархи со своими наследниками либо сами наследники.
Банкетный зал рода Кошкиных был огромен и способен вместить до трёх сотен гостей, однако в этот раз ограничились двумя сотнями. Но, учитывая слуг, носящихся по залу, людей было вдвое больше. И тесно никому не было, даже наоборот. Имелись столы с деликатесами, за которыми попросту никого не было. Или же можно было уединиться и посидеть в тишине в зоне отдыха.
Основная часть приёма ещё не началась, поэтому гости могли поговорить друг с другом, обсудить дела, наладить знакомства и многое другое.
За что ценились подобные приёмы, это за возможность собраться с другими аристократами и поговорить. И это лишь кажется пустяком, но именно на таких приёмах заключается не менее половина всех крупных сделок и договорённостей. Налаживаются важные связи, решаются проблемы и многое другое.
От того, чем больше людей может собрать род на своём приёме, тем более влиятелен он. И Кошкиных по праву можно было считать весьма влиятельными.
И вот началось то, ради чего пришла большая часть гостей. На небольшую сцену, где ранее выступали музыканты, вышел высокий и стройный черноволосый мужчина.
Люди сразу же замолчали и начали стекаться к сцене, и, когда тех собралось достаточно, тот заговорил:
— Я рад всех вас видеть на нашем скромном приёме, — в ответ кто-то тихо рассмеялся. Слово «скромный» здесь явно было не к месту. Всё было организовано лучшим образом, а напитки и еда лишь лучшие. — Мы ещё не объявляли о причинах приёма… Но сперва я хочу позвать свою дочь.
В этот момент в конце зала открылась дверь и внутрь вошла женщина, выглядящая на тридцать пять, и молодая девушка, в которой легко можно было узнать черты патриарха рода Кошкиных. Уж очень она была похожа на своего отца. Но при этом невероятно красива.
Люди тут же не постеснялись внимательно разглядеть её, пока она шла к сцене через весь зал. Причём взгляды были оценивающие, будто выбирают лошадь, на которую можно сделать ставку.
Как и отец, она была темноволосой и стройной. Можно даже сказать изящной, и чёрное приталенное платье великолепно подчёркивало фигуру.
Грудь у девушки была небольшая, около второго размера, но с идеальными и очень длинными ножками картина вырисовывалась шикарная. Казалось, что идеальнее и быть не может. Всё на своих местах.
Но больше всего привлекали лицо и большие голубые глаза. Девушка могла полноправно называть себя красавицей. А макияж подчеркнул тонкие черты лица, небольшие, но красивые губы, придал немного аристократической бледности.
Дочь патриарха вышла на сцену и встала по левую от отца руку, а женщина, что её сопровождала, по правую.
— Думаю, все вы знаете мою дочь, Валерию, — заговорил патриарх, и девушка слегка поклонилась, выражая почтение гостям. — И этот приём в её честь. Всё же не каждая девушка в свои двадцать получает шестой ранг.
Зал взорвался! Но не взрывом от бомбы, а от гула голосов. Всё же это была весьма… приятная новость. Лера и раньше считалась талантливой одарённой, но теперь это не просто талант. Это потенциальная жена, которая гарантированно родит сильных детей.
Таковы уж гены Кошкиных, их дети всегда похожи на своих отцов и при этом обладают потрясающим талантом к развитию!
— А теперь почему бы молодёжи не повеселиться и потанцевать, а нам старикам не поболтать? — заулыбался патриарх, и на сцену вновь поднялись выходить музыканты.
— Леди, позвольте пригласить вас на танец? — заговорил светловолосый парень, причём хорошо сложенный.
— С удовольствием, — скрыв грусть, Лера улыбнулась и сошла со сцены. Остальные же лишь завидовали. Но таким был обычай Кошкиных, очередь задаётся рангом рода. И род блондина имел седьмой ранг в городе Москва.
В отличие от рангов одарённых, здесь всё шло от обратного. Первый хорошо, а сто и ниже совсем плохо. Кошкины были на двадцать седьмом ранге.
Однако также имелся общеимперский ранг, но об этом потом.
— Вы очень красивы, и это не лесть, а констатация факта, — улыбался парень, кружа
