Уже вечером к нам с Бенермерутом пришёл смущённый Меримаат, который сказал, что отец прислал ему сообщение вместе с гонцом, в котором отразил наш с ним разговор и спрашивал, если я не против, он бы хотел поехать посмотреть свой новый дом. Делать было нечего, я не знал, зачем Усерамон так торопит события, но конечно отпустил его. Меримаат долго меня благодарил за такой ценный подарок, за который я ещё даже не расплатился с визирем, но приходилось делать важный вид и говорить, что это пустяки. Полностью счастливый молодой человек, забрал одну из колесниц и поутру покинул нас в сопровождении охраны, поскольку увозил с собой в повозке очень много золота и подарков, которыми я одарил его за время похода. Со мной остался только Бенермерут.
***
Город гудел последний день, ещё не зная, что завтра халява кончится, но мы свою цель достигли. Зернохранилища были вскрыты и оттуда забирали последние зёрна. Жрецы с ненавистью смотрели на трезвых солдат, охраняющих мирное население от городской стражи, а я стоя у оконного проёма смотрел на пьяные толпы народа, возносящие после каждого глотка бесплатного вина здравницу в мою честь. Уже завтра мы покинем этот город, оставляя с последствиями разбираться городским властям. Новостей от Усерамона не было, поэтому я не видел смысла останавливать этот праздник жизни для простого народа.
До моего уха донеслись недовольные выкрики, затем удары чем-то тяжёлым по человеческим телам и почти сразу за разгоном пьяного быдла появился десяток легионеров, а за ними три колесницы. Выглянув в окно, я увидел, как на одной из них стоит человек, которого я давно ждал.
— Наконец-то! — обрадовался я, направившись вниз, встречать его.
Бенермерут поспешил за мной следом, ещё не зная, что творилось за дверью, так что когда мы вышли наружу, то увидели, как мой управляющий уже сошёл с колесницы и раздавал прибывшим с ним помощникам грозные команды.
— Рехмир! — я обозначил себя радостным возгласом и парень повернувшись, сразу бросил всё и побежал, рухнул передо мной на колени
— Мой царь! — глаза его при виде меня расширились, а когда он откланявшись, поднял на меня взгляд у него в уголках глаз выступили слёзы, — я так рад видеть Его величество!
Я, протянув руку, поднял его с земли, обняв при этом.
— Привет мой друг, я тоже рад тебя видеть, — произнёс, я чувствуя, как моя одежда намокает, поскольку парень вздрагивал, молча рыдая.
Мне как-то неудобно даже стало от выражения такой радости. Я на вытянутые руки чуть отстранил его от себя.
— Идём в дом, я понимаю ты устал с дороги, но я так хочу с тобой поговорить!
— Конечно мой царь! — он радостно покивал, затем повернувшись грозно распорядился устроить лошадей, а также занести в дом подарки для царя и только после этого пошёл за мной.
Поздоровавшись с Бенермерутом, он присел за мой стол, хотя вначале порывался сесть на колени, прямо на полу. Мы дождались, когда нам соберут еду и только после этого начали неспешную беседу.
— Рассказывай, — предложил я ему первый, — как дела в поместье? Как наложницы?
— Мой царь, — он осторожно отпил вина из кубка, следом за мной, — всё просто отлично! От Его величества за эти месяцы прибыло столько ценностей и золота, что я распорядился начать строительство дома побольше, чтобы по прибытии Его величество ждало достойное жилище. Ну и девушек нужно обязательно отделить от всех остальных. Сейчас за них отвечает госпожа Исида.
— Что насчёт бараков? — поинтересовался я, отрывая от гусиной тушки лапу и вгрызаясь в неё, — я писал тебе строить трёхэтажные однотипные здания по моим рисункам.
— Как мой царь и просил, их я велел построить с наивысшим приоритетом, — кивнул он, сам накалывая на собственную золотую вилку кусочек мяса, — раненные, которые прибывали к нам с караванами, сейчас там содержатся в первых построенных бараках. Ещё сто остальных огромных длинных домов по проекту Его величества строятся позади дома и будут готовы для заселения.
— Отлично, молодец Рехмир, — порадовался я, что он правильно расставил приоритеты, — кстати на счёт дома, а на тебя не выходили фиванские семьи? Они обещали мне построить дворец за свои средства.
— Нет мой царь, — покачал он головой, — нас посещают только поставщики и купцы, из тех, у кого закупаю я необходимые вещи. Никто не предлагал мне другую помощь.
— Странно, — удивился я, поскольку говорил об этом тем представителям, с кем заключил контакт на поставку рабов, — ладно, вернётся Небуави, узнаем подробности.
— Что же насчёт наложниц Его величества, — тут он смутился, — то мне пришлось нанять десять служанок, обученных служить в гаремах, иначе среди девушек часто возникали ссоры и даже драки за то, чьё внимание получит первым мой царь при возвращении.
— Как дела у Хумай? — с гулким стуком в сердце спросил я.
Рехмир спросил у меня.
— Можно я прикажу принести подарки от наложниц для Его величества?
— Да, давай, — помахал я рукой свободной от кубка.
Одна команда и вскоре его помощники показывали мне тонко сотканные одеяния для меня, а также набедренные повязки.
— Всё создано руками женщин моего царя, — с улыбкой сказал Рехмир, отпуская помощников, чтобы мы снова остались одни. Он достал из сундука красиво вышитый льняной шарф и протянул его мне.
— Это просила передать Его величеству Хумай, сказала, что слышала от царя такую просьбу.
Я точно помнил, что о таком ей говорил, поэтому освободив руки, с улыбкой принял его, прижав к щеке. Знакомый чуть слабый запах мгновенно напомнил мне о возлюбленной. С сожалением отняв его от себя, я вернул его Рехмиру, который аккуратно положил шарф обратно в сундук.
— Спасибо Рехмир, к сожалению, у меня тоже для тебя есть подарки, — я решил не откладывать в долгий ящик то, ради чего его сюда позвал.
— К сожалению, мой царь? — мгновенно насторожился он.
— Да, мои полководцы предали меня, — кивнул я, — польстившись на уговоры царя Хатшепсут, которая дала их родам землю. Я остался один, поэтому мне нужна твоя помощь.
— Мой царь, но я же не военный и никогда им не был, — у него затряслась нижняя губа, поскольку парень быстро сообразил, чем ему грозят подобные новости.
Я молча встал из-за стола, свистнул Бенермерута и тот сходив в дальний угол комнаты принёс мне две вещи, протянув мне сначала первую. Взяв пояс центуриона в руки, я сказал, обращаясь к Рехмиру.
— Встань.
Он обречённо и жалостливо на меня посмотрев, нехотя поднялся и подошёл ближе. Надев на него пояс, я застегнул его и затем приняв от Бенермерут жезл, который ранее принадлежал Иамунеджеху и вручил его Рехмиру.
— Теперь ты в армии, сынок, — не мог я не сказать сакральные слова и расшифровал их на египетском, поскольку глаза у Рехмира снова стали наполнятся слезами, но совершенно по другой причине, чем при нашей долгожданной сегодняшней встрече.
Глава 4
— Не бойся, в бой тебя никто не пошлёт, ты будешь заниматься почти тем же, чем и сейчас — обеспечением войска провиантом, водой и снаряжением, — успокоил его я, — есть несколько помощников, купцов, но можешь и сам привлекать себе столько людей, сколько потребуется. Эти два символа власти.
Я показал рукой на пояс и жезл.
— Дают тебе все полномочия. Если хоть кто-то хотя бы пикнет недовольно в твою сторону, приходи ко мне, я разберусь.
— Да мой царь, — обречённо попытался он упасть на колени передо мной.
— Эти атрибуты также позволяют тебе в моём присутствии не кланяться, а просто склонять голову, — поднял я его с колен, — ознакомься с приказами по войску. Ушедшие с военачальниками писцы оставили их все у Небсения. Кстати ещё одна твоя обязанность — нужно найти нам достойных писцов, которым можно верить. Лучше всего из знакомых лично тебе или твоему дяде.
— Слушаюсь мой царь, — наклонил он голову.
