хрустнуло, и тут же камеру огласил вопль боли.
Изувеченный мною преступник рванулся к выходу с такой силой, что я от неожиданности даже выпустил его. Растолкав подельников и попутно подвывая, он скрылся в тюремном коридоре.
— Кто следующий на процедуры? — спросил моим голосом Архос.
Заточка, выпавшая из руки нападавшего, тускло блестела у самой стены под сложившейся с громким стуком койкой.
Ошарашенные поведением своего товарища заключённые попытались вломиться в камеру вместе и застряли. Архос, мысленно ухахатываясь от смеха, ждал нападения и был готов к любой ситуации.
— Ты чего в натуре? — решил уточнить один из нападавших, наконец, протиснувшийся внутрь камеры.
Архос провёл серию тычков, очень похожих на те, что использовал ранее против бандита на балконе. Только на этот раз не пожалел и глаза нападавшего.
Тот схватился за них и с дикими воплями осел на пол.
Остался лишь один противник, но этого я сразу определил, как опытного и прожжённого бойца. Точнее, это определил Архос, а я понял вслед за ним. С таким нужно быть осторожным и находиться всегда начеку.
Заключённый, видимо, ждал моего выхода из камеры, чтобы отметелить на свободном пространстве, но, увидев, что я не тороплюсь ему навстречу, ухмыльнулся:
— Ссышь, когда страшно? Выходи, порешаем раз на раз, кто круче!
— Кажется, нашей нюне забыли поменять памперс, — ответил на это Архос, потирая сжатыми кулаками у глаз.
— Чё? — не понял человек, похожий на быка, и натурально расширил ноздри от ярости. — Эй, братва, тут шутник завёлся.
Оказывается, рядом оставались ещё двое. Они подошли к камере. Один остался снаружи, а второй проследовал внутрь.
Меня оттеснили к самой стене. Один из новоприбывших переложил в руку громиле ещё одну заточку.
— Ща я тя на бантики распущу, шутник. Вместе похохочем, — сказал он и осклабился.
Архос выпустил паутину между раскрытыми ладонями.
Одним, практически незаметным глазу движением он накинул её на руки вошедшего и резко скрутил да так сильно, что тот взвизгнул совершенно не своим голосом и постарался вырвать руки из петли.
Но не тут-то было. Архос филигранно оперировал моим телом. Он сделал несколько движений, и вот уже верзила с огромными мускулами выглядит натуральной марионеткой в руках щуплого паренька.
Хуже всего для нападавшего было то, что новый подельник не успел сориентироваться.
В это же мгновение взвыла сирена.
«Нужно действовать! — шепнул мне Архос. — Либо они постараются убить тебя, пока тут неразбериха».
Я не совсем понял, о чём он. Словно разрешения спрашивает, а ведь уже безраздельно управляет телом.
«Действуй, если нужно».
И лишь потом я понял, что он у меня спрашивал разрешение на убийство.
Паутина между рук крутанулась и уплотнилась, став едва заметной. Из кистей рук противника фонтаном хлынула кровь. Но вместо того, чтобы заорать, он кинулся на меня, наплевав на боль.
Архос легко оказался у него за спиной и снова пустил в ход паутину. Но на этот раз, мне кажется, она превратилась в подобие струны, режущей лучше, чем сталь.
Небольшое усилие, странный хрюкающий звук из горла «быка», и серая стена окрасилась красным. Полагаю, не в первый раз тут такое, и мне даже показалось, что кровь впитывалась в неровную поверхность.
Когда через пару минут после включения сирены сбежались магры-охранники, всё было кончено. Я сидел на откинутой койке, свесив руки между коленей. А у моих ног лежал поверженный противник.
— Руки за голову! Лицом к стене! — прокричал первый, кто подбежал к камере.
Я лишь устало посмотрел на него. Ну пусть сунется, в этой позиции я могу держать оборону почти бесконечно.
— А ну пропустите! — это был другой голос, владелец которого, судя по всему, обладал немалой властью.
Стоящий в дверях тюремщик тут же вытянулся по стойке смирно, освободив проход в мою камеру.
Обладатель голоса оказался уставшим служащим лет сорока-сорока пяти. Он буквально выдохнул с облегчением, увидев, что это я сижу на койке, а не лежу под ней. Эмоции на его лице читались настолько легко, что не нужно было быть особым спецом по их расшифровке.
Следом за ним в камеру зашёл отлично одетый мужчина с острым взглядом синих глаз. И память Никиты в наполовину изменённом мозгу шевельнулась. Это адвокат Державиных. То, что он тут, — просто отличный знак для меня.
— Что тут произошло? — спросил главный среди магров.
— Нападение, — тихо ответил я и указал на тело, лежащее у нас под ногами.
— Кто на вас напал⁈ — тон тюремщика стал требовательным.
— Откуда я знаю? Я тут всего несколько часов.
— Никаких допросов, — вмешался адвокат. — Достаточно того, что мальчик подвергся смертельной опасности. Вот бумага, подписывайте, — незаметным движением он извлёк из изящного чемоданчика бумагу и подал её старшему.
— У меня нечем, — ответил тот.
— Прошу вас, — адвокат мгновенно подал собеседнику нечто напоминающее карандаш.
С видимой неохотой магр положил бумагу на койку рядом со мной и оставил едва светящийся росчерк.
— Отлично, — сказал адвокат, тут же забирая бумагу и пишущую принадлежность. — Теперь все вопросы к свидетелю по делу исключительно через меня.
— Свидетелю? — устало спросил служащий и указал на труп под нашими ногами.
— Вы сами знаете, что это лишь необходимая самооборона. Мы с вами оба всё видели.
Голова магра упала на грудь от бессилия.
— А по поводу кражи у вас нет ни доказательств, ни улик, так что мой подзащитный на первых порах может квалифицироваться лишь как свидетель. Ровно до тех пор, пока ваше дело не рассыплется.
— Уходите, — коротко выронил тюремщик, а, помолчав, уже нам в быстро удаляющиеся спины добавил: — Но если ещё хоть раз…
Адвокат остановился и показал магру раскрытую ладонь. А затем свёл пальцы вместе, словно изображая закрывающийся рот.
— Прошу вас, не наговорите лишнего, — попросил он. — Тем более, в свой день рождения.
По широко раскрывшимся глазам тюремного служащего я понял, что мой адвокат применил сейчас запрещённый приём.
Что ж, моё будущее начинало приобретать более радужные очертания, нежели всего час назад.
* * *
Мы вышли из небоскрёба и в сопровождении охраны прошли на стоянку. Там нас дожидался кортеж из парочки машин сопровождения и одного продолговатого красавца представительского класса. В нём прекрасно сочетались роскошь и элегантность, обтекаемые формы и устойчивость на дороге. Что-то мне подсказывало, что на подобных автомобилях должны были ездить либо монархи, либо высокопоставленные лица, но никак не мелкопоместные дворяне.
Мы расселись в просторном кожаном салоне с баром и выдвижными мультимедийными экранами. На подлокотниках кресел появились панели управления, где интуитивно понятными значками обозначалось множество настроек и функций для индивидуального комфорта пассажира. Я ради интереса пощёлкал часть из них, активируя лёгкий массаж и обогрев.
Адвокат некоторое время перебирал бумаги, а затем воззрился на меня прожигающим взглядом:
— Ты понимаешь, что едва не погиб?
