— Не смей, — прошипела она снова. — Тебя убьют!
Отрезвили ли меня её слова? Конечно же нет! Меня отрезвило другое.
Стоило девушке перевести всё моё внимание на себя, как и жажда убийства так же сместилась. Именно она, именно столь яркое желание впиться ей в глотку и разорвать, вернуло мой разум в рамки осознанного понимания происходящего. Словно пыльным мешком огретый, я стоял и пытался привести сознание в порядок. Сухость во рту, мельтешение мушек перед глазами и дрожь в конечностях только добавляли хаоса в мыслях.
— Мастер, а у нас тут сюрприз! — сказанное прошло фоном, так что я даже не обратил на это внимание.
И зря.
Рывок за руку, и я валюсь на песок арены, совершенно ничего не понимая. Тут же, буквально через мгновение, рядом оказывается Мастер. Его тяжелая рука сцепляется на моем подбородке и тянет вверх. Попытка отмахнуться лишь вызывает усмешку на его кривом лице. Что-то полупрозрачное стягивает по рукам и ногам, превращая меня в безвольную куклу. Я вижу эти жгуты, вижу, как белесых змей и это не ускользает от глаз Мастера. Он только довольно причмокивает, вытягивая мою руку вперед. С интересом и любопытством смотрит на когти, трогает пальцы, сначала легонько, а после начинает сдавливать их по всей длине, медленно продвигаясь к запястью. Тут снова кивки, по всей видимости своим мыслям, после чего взгляд перемещается на мое лицо. Вновь жесткий хват за подбородок, да с такой силы, что кажется вот-вот начнут трещат кости. Поворот головы влево, после вправо. Небрежное поднятие верхней губы и прощупывание лба.
— Как интересно, — его слова доносятся до меня, словно сквозь толщу воды.
Вспышка, тупой удар в грудную клетку и меня отбрасывает метра на четыре. Сумбур в мыслях, невозможность вдохнуть полной грудью и звон в ушах, который и не думает проходить. Трясу головой, в попытке привести себя в порядок, но тщетно. Состояние очень похожее на то, что бывает после так и не состоявшейся драки. Чувствую, как меня снова поднимают, но уже практически ничего не вижу. Мушки перед глазами превратились в черные пятна, полностью лишившие способности видеть. Единственное, что могу понять, так это переход с песка арены, на твердый пол. Дальше еще несколько метров и меня садят куда-то в угол, заставляя облокотиться о стену. После всё пропало, а я остался наедине со своим засбоившим телом и раздраем в мыслях. До слуха доносились близкие голоса, какие-то споры, но всё это проходило фоном. Я не мог, ни понять, о чем говорят, ни хоть как-то сосредоточиться на этих звуках. Словно вдруг захлестнула паническая атака, напрочь лишая способности мыслить трезво.
Апогеем всего стало резкая головная боль. Сначала тупая, спустя несколько секунд она превратилась в раскаленный штырь, как вдруг всё начало затихать. Звон уже не казался таким оглушающим, вернулась способность мыслить. Черные пятна перед глазами так же стали растворяться. Наконец-то удалось набрать полную грудь воздуха и на несколько секунд задержать дыхание, чтобы после начать медленно его выпускать, полностью сосредоточившись на этом действии. Сработало и в этот раз.
И вот, сижу я такой, и пытаюсь переварить весь этот пиздец. То, что случилось что-то странное, понять можно и без слов. Да та же реакция Мастера, не просто говорит об этом, но вопит. Похоже начались изменения, которые в меня вложили. И, что самое интересное, и, пожалуй, пугающее, расчета на это не было. На лице этого ублюдского вивисектора только и читалось, что удивление.
— Курт, ты как? Курт! — голос Мики с трудом прорвался сквозь нагромождение мыслей.
— Нормально, — прохрипел я, с трудом выныривая на поверхность. — Спасибо.
В ответ раздалось что-то нечленораздельное и меня вновь оставили одного.
Что ж, есть свободная минутка перевести дух.
Очень хотелось надеяться, что эта свободная минутка у меня есть. Ведь свидетелем чего, по сути, я стал? Покупатели-товар, товар-покупатели. И судя по всему, диковинки здесь ценятся куда как лучше, всех остальных. А, если, опять же, вспомнить рожу Мастера… Черт!
Как и ожидалось, никто прохлаждаться мне не позволил. Зрение всё еще сбоило, так что чьи это руки схватили меня за предплечье, я даже предполагать не мог. Рывок сильным не был, но стало понятно, что вошкаться никто не будет. И тут же в спину прилетел ощутимый тычок, а после слух еле уловил далекий хохот. Странно, но какой-либо реакции, что я внутренне ожидал и даже чутка опасался, не было. Равнодушие и, пожалуй, усталость. Вот две эмоции, что вырвались на передний, напрочь сглаживая пики остальных.
Так мы и шли: неизвестный, что тянул меня вперед и я, что словно сомнамбула плетется следом. После порожек, об который ощутимо запнулся и рывок меня за плечо, который не позволил свалиться. Твердый стул, хорошо хоть со спинкой, и тишина. Хотя нет, не совсем тишина. Слух, вдруг, словно прорезался. Если до этого мне казалось, будто уши заложило напрочь, то сейчас всё изменилось и изменилось слишком резко. Скрежет половицы где-то позади, шелест листков бумаги, тиканье часов и словно перестукивание множества маленьких лапок.
ГРИИИИИИИИУУУУ!
Скрип несмазанных петель ворвался в голову, усиленный раз в двадцать. Попытка закрыть уши руками, помогла лишь частично. Тяжелые шаги, будто гулкие удары многотонным отбойником и скрежет дерева, когда на стул напротив уселась еле заметная фигура. Гул пламени, словно струя реактивного самолета и оглушающий трек тлеющих поленьев, не иначе. И вдруг, всё проходит. Интенсивность звука возвращается к привычной, параллельно с тем, как проясняется картинка перед глазами.
Небольшой кабинет, я в центре на деревянном стуле. Напротив стол и с той стороны стул, за которым сидит Мастер. В руках его что-то отдаленно похожее на сигарету и взгляд, который так и лучится довольством.
Глубокая затяжка, где, поймав себя на мысли, в какой-то момент слышу шелест раскрываемых легких, и густое облако дыма, что медленно скользит по воздуху в мою сторону.
Попытка отвернуться успехом не увенчалась. Терпкий неприятный аромат, показался до ужаса омерзительным. Пришлось даже дыхание задерживать, лишь бы не дышать ЭТИМ! А Мастер, сука такая, только лыбу давил, смотря на мои нелепые потуги.
— Ну что, — нарушил он тишину, — могу тебя поздравить.
И вопросительный взгляд, устремленный на меня. Не знаю уж, чего ожидал этот урод, но молчание было ему ответом.
Заскользившая по венам боль, ответом была уже мне. Всё, что успел заметить, так это, вспыхнувшие синим светом, глаза Мастера, а после даже дышать не получалось — болевые спазмы сковали всё тело.
— Вежливые люди, — донесся до меня голос, — поддерживают беседу, даже тогда, когда им нечего сказать. А мы ведь с тобой вежливые люди. Не правда ли?
— Дха! — вырывалось у меня.
Уж что-что, а тупым я не был. И засунув злость, ненависть, ярость и еще тысячу осколков одной эмоции, куда поглубже, решил не молчать.
— Тогда, садись назад, — смешок в ответ. — Предпочитаю разговаривать, когда лицо собеседника напротив.
Сука! До чего же больно!
С трудом, но забраться назад у меня-таки получилось. Тяжело дыша, постарался унять бешенный стук сердца и выпрямиться. Еще один такой экскурс в страну боли я не факт, что перенесу.
— Ты знаешь, — вновь глубокая затяжка, — ты смог удивить меня дважды. Хотя нет, даже трижды! — облако дыма вновь летит в мою сторону, но готовый к нему, задерживаю дыхание. — Первый раз, это когда демонический призыв сработал в холостую, лишь чуточку повредив твоё сознание. Но это ладно, бывает, случается. Но вот выжить после трансформации эликсиром Коодона, это, знаешь ли, достижение и еще какое! Хотя, опять же, даже у меня уже пара случаев была, но все они либо с ума сходили, либо тело не могло её как следует переработать. Но тут уже и моя гордость есть, пришлось кое-что доработать и привнести определенные штрихи, но, согласись, оно того стоит!
— Кто такой Коодон? — это было всё, что я смог родить.
Мастер, удивленно уставился на меня, будто не веря, что существо перед ним может говорить.
