— Пьер, ответь, пожалуйста, как ты смотришь на возможность вести бизнес с Советским Союзом? Сразу скажу, не криминальный, но довольно рисковый.
Пьер как-то внимательно на меня посмотрел и ответил:
— Ничего толком не знаю о твоей стране, так что ответить на твой вопрос мне сложно. В принципе я нейтрально отношусь к Советскому Союзу, поэтому, наверное, не вижу препятствий. Правда, насколько я знаю, бизнесменов у вас нет и работать можно только с государством, а это всегда риск.
— Большого риска нет. Будем продавать туда свой товар, какой-нибудь ширпотреб, а вот везти с этим ширпотребом надо всякое разное оборудование, но не из Франции. Собственно, в наличии на борту корабля этого самого оборудования и заключается весь риск. Но без надежной неболтливой команды корабля или кораблей и начинать подобное не стоит.
— Ты хочешь заниматься контрабандой? — уточнил Пьер.
— Нет, Пьер, все намного проще и сложнее одновременно. Я хочу помочь своей стране обойти наложенные на нее ограничения, при этом сделав все так, чтобы никто не догадался, что туда будет поступать новейшее оборудование. Схема простая. Допустим, я покупаю в США автомобильный завод, который хочу разместить в Швейцарии. Все оборудование, необходимое для комплектования этого завода, приобретаю в двух комплектах. Один мы действительно перевозим в Швейцарию, а вот второй отправляется в Советский Союз. Тот завод, который мы строим в этой гипотетической Швейцарии, и правда будет действовать и зарабатывать деньги на покупку очередного завода и так по кругу.
— Идея правда интересная, главным образом — простотой исполнения. Только я не вижу и не понимаю до конца, ради чего мне рисковать.
— Скажем так, ты как раз рисковать не будешь от слова совсем. Груз будет принадлежать сторонней компании, так что с перевозчика никакого спроса не может быть, разве что нервы потреплют. Рисковать здесь буду я, своими деньгами и очень большими деньгами. Но чтобы ты был действительно заинтересован работать не на страх, а на совесть, думаю, доля в предприятиях, которым будут принадлежать новые заводы в разных странах мира, будет для тебя не лишней. Говоря другими словами, ты станешь совладельцем серьезных предприятий, которые помогут тебе заработать хорошие деньги. К тому же тебе не придется ломать голову, как сохранить свою компанию. Для твоих судов, как ты понимаешь, всегда будет работа.
Пьер слушал меня очень внимательно и, когда я закончил, он сразу же спросил:
— Это все будет организовано на деньги коммунистов? Это не праздный вопрос, очень уж много не совсем добрых слухов ходит о том, как они ведут свои дела. Поэтому я и спрашиваю.
— Нет, денег коммунистов, как ты выражаешься, там не будет. Работать будем, вкладывая мои личные средства.
Пьер невесело улыбнулся и сказал:
— Александр, я, конечно, впечатлен твоими успехами, особенно если учесть, с чего ты когда-то начинал, но я сомневаюсь, что денег, которые ты сейчас зарабатываешь хватит на все твои задумки. Ты хоть представляешь, какие понадобятся средства, чтобы приобрести оборудование, необходимое для постройки сразу двух заводов?
— Да, представляю. Но думаю, что я их найду. Вернее, не так, мы вместе их добудем, если, конечно, договоримся. Я предлагаю такой расклад. Себе мы будем оставлять по десять процентов от прибыли всех будущих предприятий. Если мы их продадим, тебе тоже достанутся десять процентов, остальные заберу я. Да, сейчас я не заинтересован в их продаже, скорее наоборот, мне интересно, чтобы они работали и зарабатывали деньги.
— Если не секрет, куда пойдут оставшиеся восемьдесят процентов? — тут же поинтересовался Пьер.
— Нет никакого секрета. Помимо того, что нам нужны будут деньги для покупки последующих заводов, придется еще и в Союзе разворачивать большие стройки. Ведь цеха для этих заводов и жилье для рабочих по-любому придется строить. Я хочу продавать своей стране предприятия, как говорится, под ключ и даже больше. Например, там, где будет расположена одна из гидроэлектростанций, а также комбинат по производству алюминия и авиационный завод, придется строить полноценный город со всей инфраструктурой.
— Что значат твои слова «добудем деньги вместе»? Учти, грабить банки я не готов, — с улыбкой сказал Пьер.
— Не надо никого грабить, все гораздо проще и в тоже время сложнее. У меня есть координаты затонувшего золотого галеона, на котором перевозилось до фига и больше разных ценностей. Достать все и поднять на поверхность большой проблемой не станет, а вот грамотно реализовать эти сокровища будет довольно сложно.
— Ты, Александр, не перестаешь ты меня удивлять. Хорошо, допустим, достанем мы груз галеона, кстати, реализацию этого я возьму на себя, у меня есть правильные связи, чтобы сделать все без шума. Но зачем тебе тогда ввязываться во всякие рискованные мероприятия? Во время кризиса тот, у кого есть наличные, может сказочно разбогатеть. А уже когда разбогатеешь, тогда и помогай своей родине. Разве так не будет разумнее?
Так-то Пьер во всем прав, за исключением одной важной детали — у меня нет времени ждать, пока я разбогатею. Слишком мало времени остается до начала Второй Мировой войны, поэтому я и буду рисковать будущим капиталом, который получу, реализовав бесценный груз галеона. Средства, заработанные на шаурме, трогать в принципе не буду. Это будет такая моя подушка безопасности или, говоря иными словами, неприкосновенный запас. Не хочу я в случае какого-нибудь форс-мажора снова начинать с нуля. Все эти мысли пролетели в голове очень быстро, Пьеру даже ждать моего ответа долго не пришлось. Конечно, вышло у меня довольно мутно, но как смог. Врать я в принципе не хочу, правды сказать не могу, поэтому ответил загадочно и обтекаемо:
— Ты прав на все двести процентов, но есть кое-какие обстоятельства, о которых я говорить не могу. И не потому, что не доверяю, нет, просто не могу. В принципе через какое-то время ты поймешь, почему сейчас мне приходится спешить и рисковать. Тогда мы сможем поговорить нормально, и я приоткрою некоторые тайны. Сейчас пока не могу.
В общем и целом, разговаривали мы в тот день до самого вечера, даже ночи, только прервались ненадолго, чтобы поужинать. Собственно, и на другой день продолжили, только уже более конкретно. Да, Пьер согласился на совместный бизнес, он даже о шаурме забыл, так увлекся новыми перспективами, пришлось напомнить. Все-таки это и ему тоже будет чем-то вроде заначки, которая в свете будущих событий, как найдется.
О подъеме сокровищ из морских глубин мы поговорили отдельно и очень подробно. Я передал ему все свои записи с подробным пояснениями, что, как и почему. Более того, можно сказать, под честное слово отдал и практически все свои оставшиеся средства, включая золото, драгоценности и даже серебряную посуду. Оставил себе только тридцать тысяч долларов, двадцать — чтобы вернуть на счет кампании, а десять — себе на жизнь. По словам Пьера, протащить все это добро на борт его корабля будет нетрудно, собственно, как и реализовать во Франции, поэтому проблем возникнуть не должно. Чтобы доставить этот груз в Бостон, пришлось нанимать машину с водителем и отправлять ценностями обоих телохранителей Пьера. И, раз его охрана была занята, я от греха подальше, несмотря на возражения, Пьера решил доехать с ним до Бостона лично. Правда, были у меня и другие причины так поступить. Подарки, которые я нашел для друзей, так и остались лежать в магазине Роджера, не хватило ума сразу их подарить, вот и приходится выкручиваться. И ответные письма я еще не написал, просто некогда было. Так что причины снова посетить Бостон у меня были.
Уже когда мы с Пьером садились в поезд, я в очередной раз убедился в правильности поговорки «что ни делается — все к лучшему».
Глава 3
Когда мы с Пьером устраивались на своих местах, я неожиданно услышал в другом конце вагона русскую речь. Вернее, довольно экспрессивное ругательство с непередаваемым эмоциональным оттенком, приправленное известными всему миру крепкими выражениями. Мне стало до невозможности интересно, что там происходит, поэтому, извинившись перед своим спутником, я отправился посмотреть на, судя по всему, разгорающийся скандал.
