Ознакомительная версия.
– Дядька, дядька! – Я соскочил с телеги и, обогнав лошадей, подбежал к одному из стражников. – Где здесь записывают в воины?
Расчет оказался верным – вместо того чтобы отправить потенциального рекрута под конвоем, стражник начал объяснять, как пройти к призывному пункту. Мой энтузиазм избавлял его от лишних хлопот.
Я старался слушать старого воина с простовато-восторженным выражением на лице. Оставалось надеяться, что мое поведение не вызовет подозрений, а тонкий слой пыли скроет ухоженную кожу и тонкие черты дворянина.
Пока я лицедействовал, десяток стражников начал потрошить наши телеги. Пассажиров согнали на землю, верхнюю часть поклажи сбросили на траву у дороги, а нижнюю тщательно проверили. Даже мешки с зерном были несколько раз проткнуты тонким металлическим щупом, и я поздравил себя с удачным решением не брать на операцию «чешую» и большие иглометы. Конечно, совсем без оружия соваться в эту западню было бы тупо, поэтому четыре «пистоля» висели под юбкой у Лигиды. Но даже этот «железный» схрон оказался под угрозой разоблачения, когда явно страдающий анорексией стражник попытался прощупать дородную хозяйку. Худой как скелет вояка тут же получил увесистым кулаком мадам по шлему и рухнул на дорогу. К счастью, этот случай вызвал у остальных стражников не агрессию, а приступ хохота.
Вместо того чтобы заступиться за «жену», Шрам, хромая, подошел к десятнику и тихонько сунул ему в ладонь пару монет – бывший стражник прекрасно знал, как здесь решаются все проблемы.
«Ушибленный» поднялся с дороги и попытался возмутиться, но десятник прикрикнул на дебошира и взмахом руки пропустил нас дальше без личного досмотра. И дело было не в полученной начальником поста взятке – в этом мире серьезным оружием считались мечи и арбалеты, а ни то ни другое под юбкой мадам не уместилось бы при всем желании.
Разбросанную поклажу мы собирали сами, и приходилось это делать максимально быстро, чтобы не задерживать очередь и не злить стражу.
Наконец-то последний узел лег на телеги, и наш маленький караван тронулся дальше.
Надвратная башня внушала уважение – огромный куб с тремя рядами поднятых решеток и окованными металлом воротами. Проехав длинный тоннель, мы оказались в традиционном для империи внутреннем дворике, который запирался с противоположной стороны башней поменьше. Только здесь, в отличие от вотчины герцогов Увиеров, чтобы забраться во внутреннюю башню, нужно было подняться по десятиметровой стене, и никак иначе. Выир прав – любая внезапная атака при таких порядках являлась форменным самоубийством. Хорошо, что у нас был совершенно иной план.
Имперской столицы с этой стороны я еще не видел. За внутренней башней сразу начинались улочки Низовья – самого бедного и очень опасного квартала главного города империи. Дома в этом районе строились без всякого плана и даже смысла. Иногда кто-то надстраивал новый этаж над развалинами, а рядом с аккуратно побеленным домиком торчали черные стены сгоревшего здания, причем, судя по всему, пожар случился несколько лет назад. Что уж говорить о грязи на тротуарах и мостовой. Нас накрыло непередаваемое амбре городских трущоб. Дышать стало намного труднее.
Но главной достопримечательностью этого места были люди. Они никуда не спешили и ничего не делали – просто пялились вокруг, лениво гоняя насекомых в своей грязной одежде. Есть такая беда в больших городах – принципиально не желающие работать люди. Они выросли в примитивных условиях и считают, что это нормально, потому не хотят напрягаться ради улучшения собственной жизни. Если бы это происходило в маленьком городке или деревне, голод быстро заставил бы их взяться за ум. К несчастью, большие города производили слишком много излишков и объедков, на которых вполне можно существовать. Существовать, потому что жизнью это не назовешь. Аналогом таких персонажей на Земле являются отнюдь не бомжи, а довольно толстая прослойка принципиальных безработных, которые постоянно что-то ищут, но отнюдь не работу, а возможность урвать «куш». Каждый из них мечтает об этом как о манне небесной и высшей справедливости. Когда же шанс выпадает, начинает литься кровь и самих любителей куша, и тех, кто встал на пути к вожделенной «мечте».
Как только мы въехали в Низовье, вокруг возков моментально нарисовались ушлые личности, и можно было не сомневаться, что наше имущество уже поделили. Оставалось только провести изъятие.
Еще со времен пребывания в теле мошенника я помнил, что традиционные воровские схемы здесь выглядели так – сначала шла попытка просто стянуть то, что плохо лежит. Когда воришек постигала неудача, начиналось представление с балаганным привкусом, ну а если и это не помогало, шла ночная атака, возможно даже с летальным исходом.
Первый номер программы сорвался, едва начавшись. Шрам перетянул кнутом по спине шустрого оборванца до того, как тот дотянулся до вещей на возу. То же самое сделала Лигида. Вторая часть программы умерла еще в зародыше – неприметного вида мужичок, казалось бы бесцельно стоящий у стены, встретился взглядом со Шрамом и что-то там прочитал.
Мужичок почесал свою грязную шевелюру. На первый взгляд ничего не произошло, но почему-то у меня исчезло чувство опасности. К тому же о том, что налетчики больше не претендуют на наше добро, говорили их действия – несколько оборванцев резко изменили маршрут своего движения по узкой улице. Это было и хорошо и плохо – бандитский «дирижер» посчитал добычу слишком опасной, но он также мог решить, что у серьезных людей есть чем поживиться, только для захвата этого добра нужна совсем другая сила.
Нервное напряжение оставило нас лишь тогда, когда мы все же добрались до ближайшего постоялого двора – большого трехэтажного здания с обширным двором и конюшнями.
Денег у нас хватало, но нельзя было разрушать образ бедной семьи, поэтому мы устроились в сарае, прямо возле наших возов.
Пока мы распаковывались, солнце начало клонится к закату и Шрам заспешил в кабак, находящийся в четырех кварталах от нашего постоялого двора. Шел он туда не развлекаться, а для выполнения первой части нашего задания. Мне же пришлось оставаться в сарае, чтобы не нарваться на патруль и не загреметь в местный призывной пункт.
Ожидание вновь начало накапливать напряжение, от которого, казалось, даже воздух сгустился. Косые лучи закатного солнца пробивались сквозь прорехи в крыше и, подсвечивая клубящуюся пыль, медленно ползли по стенам «зайчиками» разной формы.
– Пойду прогуляюсь. – Детский голосок ударил по нервам словно плеткой.
У меня даже волосы на затылке встали дыбом. Не знаю, что бы я сделал с убийственно непосредственной Таней, если бы не Лигида.
– Сидеть, соплюшка, иначе выпорю, – прошипела дородная маркитантка, и я вполне поверил, что она это сделает.
Таня окрысилась, показав мелкие зубки, но ничего говорить не стала – судя по всему, также прониклась доверием к словам маркитантки.
– Все, успокоились обе, – постарался я задушить возникший конфликт в зародыше. – Сейчас всем тяжело.
Я понимал их состояние – маркитантке было неуютно в роли диверсантки, а у Тани в одном месте сидело присущее всем тинейджерам шило. Это ее душа видела двадцать пять весен и зим, а по жилам слишком юного тела гуляли подростковые гормоны.
Как ни странно, короткая перепалка сняла часть напряжения – дамы упокоились, а на обморочно-бледном лице Ежа появился румянец. Все немного оживились и занялись мелкими делами, совсем бессмысленными, но, по крайней мере, отвлекающими от напряженного ожидания. Я полез под юбку к хихикнувшей Лигиде, доставая оттуда малые иглометы. Таня, наблюдая эту сцену, фыркнула в ладошку, а Еж покраснел. Настроение группы улучшилось, а напряжение постепенно начало спадать.
Четыре «пистоля» прекрасно пережили путешествие под пышными юбками маркитантки. Еще при подготовке к акции я сомневался – заряжать иглометы или же не стоит из соображений техники безопасности? Предохранители Руг поставил надежные, но ведь даже палка раз в год стреляет. Мне-то что, а Лигида в случае чего могла получить иглу в ногу.
Несмотря на все опасения, оружие мы все же зарядили – риск был максимальный, но четыре готовые к действию «машинки» могли нам очень пригодиться.
Ночь навалилась на город, и жизнь на улицах постепенно угасала. Шум человеческого муравейника словно вдавило тяжелым мраком внутрь домов, где человеческие голоса местами затихли полностью, а местами стали даже громче. Шумели в различных увеселительных заведениях, которых в столице было более чем достаточно. Именно в одно из таких заведений отправился Шрам.
Бывшего стражника не было довольно долго, но поднимающееся из глубин души раздражение я гасил пониманием того, что «ящер» пошел в кабак не для развлечений.
Наконец-то, когда небесное светило взошло на небосклон, в приоткрытую дверь сарая тихонько проскользнула неясная тень, не забыв предварительно постучать четыре раза в стену под окошком. Предусмотрительность была необходима, иначе заведенные до крайнего предела «беженцы» вместо приветствия могли угостить своего коллегу зарядом из игломета.
Ознакомительная версия.
