Ознакомительная версия.
В сундуке были книги, и ничего, кроме книг. Старинные, лет по двести, а то и триста им было, но, окажись там хоть библиотека Ивана Грозного, я всё равно испытал бы похожие эмоции.
– Смотри, какие древние фолианты! – возбуждённо, в отличие от моей реакции, промолвил Витя, осторожно беря в руки одну из книг.
На кожаном тиснении при свете фонарика удалось разглядеть длиннющую надпись: «Уложение, по которому суд и расправа во всяких делах в Российском государстве производится, сочинённое и напечатанное при владении Его Величества государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси Самодержца в лето от сотворения мира 7156».
– Ничего себе, тут одно название с этими ятями читать устанешь. Короче, книжки здесь одни, краеведам радость, а тащить этот сундук к выходу что-то не хочется. Предлагаю пока выбираться наружу, твой тёзка сбегает в музей, а я РОВД наберу, пусть подскажут, что нам с находкой делать.
– Хорошо, тогда я позвоню до кучи в «Пензенскую правду» и «Молодой ленинец», чтобы корреспондентов прислали, – подбросил я свою идею. – У меня там уже кое-какие связи налажены.
Наружу мы выбрались без происшествий. Сергей по-прежнему караулил нас у входа, и наше появление было встречено ожидаемым вопросом:
– Ну как?
– «Пятнадцать человек на сундук мертвеца и бутылка рома», – пропел Витя и дальше продолжил уже серьёзно: – Короче, пока я за инструментом бегал, Серёга вынес кладку ногами. Как каратист. А там ниша, в ней сундук. Мы замок сбили, открыли – внутри старинные книги. В общем, чеши в краеведческий музей, я в РОВД, а Сергей сейчас созвонится с газетами.
– В принципе, можно тёзку и не гонять, у меня есть телефон директора музея. Позвоню ему и в редакции заодно. Да и тебе, Вить, можно не дёргаться. Что мне, трудно в милицию звякнуть? Чего нам вдвоем-то ходить?
– Логично мыслишь, так даже лучше. Тогда беги звони. Серж, ты тут так и карауль, а я опять к сундуку, тоже караул организую.
– Да кто туда залезет?
– Логично, что это я…
Телефон я вытребовал здесь же, на автобазе. Её руководство было в курсе, что у них по соседству с утра будут копаться диггеры, поэтому, когда я заявил, что мне нужно срочно сообщить о важном научном открытии, трубку предоставили без вопросов.
Отзвонился буквально за несколько минут, разве что дежурный милиционер в РОВД пристал ко мне с вопросами, как меня зовут, кто я, как оказался в этом подземелье… Под конец беседы пообещал сообщить начальству и велел ждать на месте до приезда сотрудников.
Видя, что тёзка мается, тогда как Витька, похоже, вовсю перебирает книжки в сундуке, я милостиво разрешил ему отправиться к товарищу, объяснив, что на развилке нужно идти в левый проход, а там уже не промахнёшься. Серёга тут же исчез в тёмном провале, а я вышел на солнышко и с чувством выполненного долга стал дожидаться появления краеведов, журналистов и милиционеров.
Первым появились вездесущие журналисты, причём сначала представитель «Молодого ленинца», а практически следом и «Пензенской правды». Оба с фотокорами, один мне был уже знаком, он пару раз снимал меня для «ПП». Наступая акулам СМИ на пятки, примчался лично директор краеведческого музея Александр Васильевич Сергеев на пару с молодым сотрудником. Им не терпелось отправиться в катакомбы, но я безапелляционно заявил, что мы будем ждать представителей власти. А то завалит этих нетерпеливых там, чего доброго, а мне задним числом по шапке получать неохота.
Доблестная милиция на жёлтом уазике с синей полоской посередине подъехала минут через десять. С переднего пассажирского сиденья резво спрыгнул молоденький лейтенант, а с заднего, не торопясь, вытащил своё дородное тело пузатый капитан. Отирая платком потную шею, он подошёл и представился:
– Капитан Морозов. Кто нам звонил, документики представьте и рассказывайте, что у вас тут случилось.
Пришлось вкратце пересказывать события последних часов. Лейтенант, раскрыв папку, быстро записывал мои показания, а капитан всячески демонстрировал своим видом, что найденный нами сундук ему до одного места. Пока я докладывал, на свет божий появился Виктор, который дополнил мой рассказ некоторыми подробностями.
– Вот здесь распишитесь, – сунул мне ручку лейтенант, когда я закончил.
– Кстати, у вас есть разрешение на исследование? – вспомнил вдруг капитан Морозов.
– А как же, вот, пожалуйста.
Изучив протянутую Виктором бумажку, толстяк скис ещё больше. Видимо, рассчитывал, что мы «чёрные археологи», и за нас он поимеет от своего руководства какие-то плюшки.
– Так, мне нужны понятые. Вы и вы, – ткнул он в журналиста и директора краеведческого музея.
Те покорно кивнули, после чего ситуация подвисла. Нужно было лезть в пролом и на месте делать опись найденного имущества, которое, по словам Сергеева, скорее всего, принадлежало монастырю. И возможно, в катакомбы тот самый сундук был спрятан в разгар революционных событий. Было даже озвучено предположение, что в подземном ходе могут иметься ещё тайники, в которых, не исключено, хранится дорогая церковная утварь.
Если человек моей комплекции без особого труда протискивался в лаз, то, скажем, директору краеведческого музея пришлось поднапрячься. А пузатый капитан и вовсе не имел шансов. Он всё прекрасно понимал и попросил хоть как-то расширить проход. Но и нам лишний раз ломаться не хотелось.
– Товарищ капитан, может, лейтенанта отправите? Он там всё проконтролирует, а мы уж сюда книжки перетаскаем. Здесь и составите опись.
Милиционер помялся, понимая обоснованность моего предложения, и обречённо махнул рукой:
– Паршин, давай дуй с этими в подземелье. Фонарик есть? У всех фонарики? Ну, ты наш тоже возьми на всякий случай. В общем, проследи там за всем.
Следующий час ушёл на перетаскивание книг. Журналисты, молодой сотрудник музея и даже лейтенант приняли в процессе самое живое участие. То и дело слышался звук спускаемого затвора фотоаппарата. Фотокоры, оба работавшие на аппаратах «Киев», своё дело знали. Да и я вскоре к ним присоединился, не зря же тащил с собой импортную технику, тут же вызвавшую у обоих фотографов неподдельный интерес.
Сам сундук решили не трогать, понимая, что в дыру он всё равно не пролезет. Кстати, на самом его дне, под книгами, мы обнаружили большой серебряный крест, украшенный разноцветными каменьями. Директор музея буквально вцепился в находку двумя руками.
Пока одуревший от духоты капитан составлял опись, до меня дошло, что я как-то за всей этой кутерьмой совершенно забыл, что в 4 часа должен быть в региональном управлении КГБ. А сейчас на часах было половина второго. Как раз добраться до дому, привести себя в порядок, пообедать и ехать сдаваться чекистам.
«Может, ещё и обойдётся», – утешал я себя, в глубине души понимая, что соколы Андропова пока играют со мной в кошки-мышки. Инициатива на их стороне, мне же остаётся пока только гадать, зачем я им понадобился.
– Спасибо, товарищи, за компанию, но вынужден вас покинуть, – заявил я собравшимся. – У меня на сегодня намечено одно серьёзное мероприятие.
Возражений не последовало, так что я откланялся и помчался на остановку общественного транспорта.
Только я вышел из дому, как полил настоящий ливень. Недаром до обеда стояла такая духотень. Домой за зонтиком возвращаться не хотелось. Валя и так не обрадовалась, когда я сказал, что мне нужно отъехать, якобы на встречу с журналистами, которые мечтали продолжить общение со мной после сегодняшней находки в подземелье. А если бы я сказал, что меня в КГБ ждут, и вовсе переполошилась бы. А кормящей матери волноваться вредно.
На моё счастье, остановка с козырьком, под которым и мне нашлось место, находилась в ста метрах от дома. Да и автобус подошёл буквально через пару минут.
Пока ехал до места, дождь закончился, и возле управления КГБ, располагавшегося в соседнем с Ленинским РОВД здании, я был без трёх минут четыре. Дежурный лейтенант, прочитав записку, выданную мне накануне их сотрудником, никакого удивления не выказал, словно держал в руках официальную повестку. Только записал мои данные и сказал, чтобы я поднимался на второй этаж.
Я миновал первый лестничный пролёт, увенчанный бюстом Дзержинского, и поднялся на второй этаж. На двери нужного мне кабинета с номером 32 было просто написано «Макеев Ю. Ф.», ни званий, ни должности. Я постучал, услышал «Входите» и переступил порог. Сидевший за столом человек занимался изучением содержимого раскрытой перед ним папки средних размеров.
Хозяин кабинета, мужчина средних лет и непримечательной внешности, был одет в строгий костюм, но без галстука. Пиджак и верхняя пуговица рубашки расстёгнуты, что, впрочем, в такой жаркий день, даже несмотря на недавний ливень, было вполне объяснимо.
Увидев меня, он тут же закрыл папку, встал из-за стола и подошёл ко мне, протягивая руку для рукопожатия:
Ознакомительная версия.
