«Мы же договорились сражаться на кулаках! Бессовестный! Бесстыдный! Нахал!»
— На самом деле, — вздохнул Джон и рассеял духовную броню, — я тебя немного обманул. Наша техника укрепления тела и техника культивации находятся на одном уровне, но, к сожалению, твои физические способности сильно уступают моим, не говоря уже о том, что твоя святая сила не сможет противостоять закону меча, уж извини.
«Чушь!»
— Ты забываешь одну маленькую деталь, друг мой, — улыбнулся Джон и освободил монаха от ментальных оков, — о силе божественной крови, что течёт в моих жилах.
Парень поднял кулак. Кровь в его теле вскипела, техника металлического тела активизировалась.
Вес тела Джона многократно возрос, местность накрыла чудовищной тяжести аура, от которой лицо Ли побледнело. Он мог пошевелиться, мог сбежать, но это было не просто. Каждое движение под давлением, создаваемым одним телом Джона, было ему в тягость.
Джон оттянул руку и начал наносить один единственный удар, содержащий всю его предельную физическую силу.
Взгляд Ли был сосредоточен на кулаке, который должен был вот-вот столкнуться с его лицом. Эта чёртова рука не только расталкивала воздух, она на самом деле разрывала пространство — настолько была велика его физическая сила.
Монах пришёл к осознанию того, что его духовная броня была в принципе не способна остановить мощь подобного уровня. Более того, металлическое тело её скорее всего тоже не выдержит.
Один удар — смерть.
«Между нами всё ещё такая огромная пропасть? Как же так?» — невольно Джон полностью сокрушил уверенность друга в своих силах. От улыбки на лице не осталось и следа, а взгляд потускнел.
Увидев это, Джон остановил кулак перед самым носом товарища. Мощные потоки ветра болезненно ударили того по лицу и заставили волосы встать дыбом.
— Эй, — усмехнулся Джон и похлопал друга по плечу, — ты, что, испугался?
— Да ну тебя! Козёл! — Ли выругался и отступил назад. Какое-либо желание продолжать бой исчезло. Он проиграл, даже не успев показать и трети своих способностей.
— М, — Джон перестал улыбаться, — кажется, я чуть-чуть переборщил? Ну извини, я не имел цели сокрушать тебя.
— Да-да, — махнул на него рукой Ли и отвернулся, — можешь больше не говорить. Этот благородный монах действительно не гениален, а глуп. Догнать тебя в этой жизни, судя по всему, мне не суждено. Я всё понял.
— Эх, — Джон вздохнул, приблизился к нему и приобнял, — хватить дуться. У меня тоже не всегда были такие способности. Дело не в таланте, а в ресурсах. Давай вот как поступим: сможешь до моего возвышения достичь пика стадии боевого императора, я сделаю тебе подарок в виде родословной того же уровня, что у меня, Кристины и Мии. Как тебе такое предложение?
Опустившиеся плечи монаха моментально вернулись в нормальное положение. В пустых глазах снова появился огонёк, но не из-за волнения, а из-за гнева. Резко оттолкнув друга, он, сделав два шага назад, указал на него пальцем:
— У тебя ещё есть нечто такое в запасе? И ты не делишься? Ну ты и свинья, Джон Уэйк! Бессовестная свинья!
— Ну, раз ты не хочешь, — пожал плечами Джон и начал разворачиваться, но не успел. Внезапно подскочивший Ли схватил его за плечо:
— Кто тебе сказал, что я не хочу? Разве это не всего лишь пик стадии боевого императора? У меня есть целая неделя. П-ф-ф! Жди и смотри, как этот гениальный монах совершит очередной прорыв.
— Целая неделя? Ну, это вряд ли, поменьше, — усмехнулся Джон и взмахнул рукой, перед ними открылся проход во внешний мир, — сначала отведи меня в духовный бассейн императорской семьи, а потом занимайся своими делами.
— …Козёл.
Глава 48
Джон и Ли вернулись на территорию императорского дворца. Они оказались в тронном зале.
— Долгих лет этому благородному императору! — моментально воскликнул советник, наученный монахом правильно представлять его.
Монах кивнул людям, которые ожидали его возвращения, выпятил грудь и вальяжной повел друга в третий дворец, туда, где был скрыт духовный бассейн императорской семьи.
На протяжении пути их либо встречали подобными приветствиями, либо провожали взглядами, полными почтения.
Раньше Ли не просто наслаждался, а на самом деле балдел от такого отношения. Он, взяв власть в свои руки, даже намеревался внести определенные изменения в законы империи и даже предпринял попытку продвижения своего творчества, но был моментально остановлен Кассандрой.
Как оказалось, его должность здесь была номинальной, для отвода глаз, так как местный устрой не позволял Кассандре, как женщине, сидеть на троне. На деле же, власть была именно в её руках.
Эта маленькая для многих деталь очень сильно обижала Ли. Постепенно он стал относиться к императорскому трону как к золотой клетке для прекрасной птицы. С каждым днём тронный зал императорского дворца всё больше раздражал его.
Казалось бы, здесь есть всё — лучшая еда, ресурсы для развития, женщины, слуги и даже какая-то власть, но нет того вида свободы, которого жаждало его сердце. Ли уже успел осознать, что, решив стать мужем Кассандры, он совершил ошибку. И даже приближающееся отцовство не могло изменить этого мнения.
Он чувствовал себя птицей, лишённой крыльев, вынужденной сидеть на троне и своим прекрасным видом приносить людям счастье, но это не то, о чём он мечтал.
И что было ещё более обидным — он не мог выразить чувства своего сердца, не мог пожаловаться никому, включая Джона, который наверняка займёт сторону его сварливых, вечно недовольных жён.
Ли, нацепивший на лицо маской невозмутимости, не произнёс и слова до тех пор, пока они не добрались до бассейна.
— Вот, — спокойным голосом произнёс он, коснувшись перил, — можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
— М-м, — Джон удивлённо осмотрелся. Он уже во второй раз присутствовал здесь. Внешне ничего не поменялось, кроме того, что воды бассейна, находящиеся за перилами внизу, были абсолютно чисты.
Вдохнув полную грудь воздуха, от которого каждая пора его тела раскрылась, Джон перевёл взгляд на друга:
— Что-то ты помрачнел дружище с того момента, как мы вернулись себя. Поссорился со своими дамочками?
— Нет, — покачал головой Ли, — просто…эх…в какой-то момент я понял, что императорский трон — не есть источник абсолютной власти, скорее это оковы, соблазнительные оковы, которым я добровольно поддался и теперь не могу вырваться. В общем, не вникай, это лишь мои личные заморочки.
Джон усмехнулся и похлопал его по плечу:
— Я знал, что ты в конце концов придёшь к этой мысли. Мне это было ясно ещё в северном королевстве.
— Хочешь сказать, — покосился на него Ли, — я никогда не желал восседать на троне?
— Хочу сказать, — улыбнулся Джон, — ты сам себя обманывал. Ты — слишком ленив и свободолюбив, чтобы со всей этой ерундой заморачиваться. Власть действительно тебя соблазняет, но любая, даже мелкая ответственность, падает тебе на плечи горой. Разве не поэтому ты сбежал, только узнав о беременности Кассандры?
Ли помрачнел. Этот негодяй, похоже, знает его лучше, чем даже он сам.
— Кстати об этом, — вздохнул Джон, переведя взгляд на бассейн, — уверен, ты хочешь незамедлительно последовать за мной, но я бы предпочёл, чтобы ты задержался на несколько лет.
— Почему?
— Это будет несправедливо по отношению к твоему ребёнку. Ты, брошенный родителями, должен лучше меня понимать чувства, которые будет испытывать твоё дитя. Возьми себя в руки и прими ответственность. Позволь хотя бы запомнить ребёнку лицо своего отца, прежде чем навсегда сбегать в мир бессмертных.
Произнеся это, Джон покачал головой:
— Ладно, я слишком сую нос в твои дела. В конце концов, всё это будет на твоей совести.
— Может быть, мне не придётся их бросать, — вдруг пришла мысль в голову монах, — если ты дашь Кассандре ту же метку, что и мне? Мы могли бы видеться в забытых землях.
— Этот вопрос можно обсудить, — кивнул Джон, — но попозже. Настало время тренировки. Не отставай Ли, ведь я собираюсь освоить мировой закон!
