цветов. — Догоню — убью обоих!
Мужик, подумав, одобрительно кивнул. Ещё один, едущий впереди, оглянулся и посторонился, уступая мне дорогу.
— Вот шалава! — возмутилась бабка в зелёной накидке. И придержала за рукав спутницу, бабку в коричневой накидке, освобождая мне проезд. — Беги, сынок!
— Бегу, мамаша! — прижимая руку к сердцу, крикнул я. — Несусь на крыльях любви!
Три девчонки-подростка, едущие передо мной тесной кучкой, брызнули в разные стороны.
— Вот это ни фига себе любовь, — восхитилась мне вслед одна. — Меня бы так догоняли!
Ответа подружек я уже не слышал. Набрал приличную скорость, и расстояние между мной и Дианой начало сокращаться.
Я бы её догнал, это точно. Уже примеривался, как сдёрну со спины рюкзачок, лямки у него — одно название, оборвутся на раз. А потом… Ну, я влюбленный или где, в конце концов? Уж поцеловать-то любимую имею право? По крайней мере, попытаться. А то народ не поймёт, фиг потом дорогу уступят… Чем быстрее сокращалось расстояние между мной и Дианой, тем всё более интересные картинки мелькали в голове. Интересно, если бы я её всё-таки догнал, вспомнил бы вообще, что изначально охотился за пепельницей?.. Но этот вопрос так и остался без ответа.
Последнюю сотню метров мы поднимались вверх на очередной развязке. Моя доска была явно мощнее, чем у Дианы, я неотвратимо приближался к ней, и уже даже руку вперёд вытянул — когда Диана, в верхней точке подъема, вдруг резко забрала влево, соскользнула с дороги на заснеженную обочину и понеслась вниз. Збышек спрыгнул за ней. Снег забил из-под ледянок красивыми фонтанчиками. Я машинально попробовал проделать тот же фокус — и второй раз за сегодняшний день полетел в сугроб.
На этот раз катился дольше, уклон тут был будь здоров. А в завершение полёта ещё и по лбу схлопотал — прилетевшей вслед доской с огнедышащим драконом. Аккурат в зреющую шишку, ага. А ещё говорят, два снаряда в одну воронку не попадают! Ещё как попадают, аж воронка гудит.
Разумеется, к тому моменту, когда выбрался из сугроба, Дианы со Збышеком уже и след простыл. Ощупывая своё многостадальное тело в поисках повреждений, я вдруг наткнулся на неожиданный предмет. На шее болталось серебряное сердечко, пронзённое стрелой.
Ох ты ж блин! Это ведь, стоило мне только надавить на него…
Пс, Костя, — охладил себя я. — Даже если бы ты вспомнил, что можно так сделать — признайся, вызвал бы альянсовцев? Ну, скажи честно, никто не узнает!.. Вызвал бы? Позволил бы повесить над Дианой глушилку и преградить ей дорогу сотней «менов ин блек», или кого уж у них в Альянсе вызывают для задержания межмировых преступников?
Я вдруг очень живо представил себе, как это могло бы происходить. «Мен ин блек», растянувшиеся цепочкой, появляются перед Дианой и Збышеком. Диана отчаянно отстреливается, Збышек носится вокруг неё, суматошно кудахча: «Диана! Ах! Они стреляют! Что же мне делать?!»
А на заднем фоне я, весь такой офигенный, на ледянке с драконом. Подлетаю к Диане и говорю:
«Душа моя! Оставим эти споры. А не спеть ли мне песню о любви?»
А Диана, такая:
«Нет, бл@ть! Не спеть!»
Н-да, что-то не то. Что же ей сказать-то? Надо будет подумать.
Пока я думал, у обочины столпились сочувствующие.
— А нечего было жене внедорожник покупать! — назидательно встретила меня бабка в зелёной накидке.
— Я и не покупал! — огрызнулся я. — Ей мама подарила на день рождения.
— Видать, такая же шалава, — поставила диагноз бабка. Повернулась к спутнице. — Я своему дурню, сколько раз говорила: выбираешь жену — смотри на тёщу! Да разве ж они слушают?
Ей-богу, будто с родного двора не уходил. Бабки, видать, во всех мирах одинаковые.
Под эмоциональные пересуды о нравах современной молодёжи я встал на ледянку и покатился прочь.
— Костя! — Тян, едва завидев меня, заметалась так, словно её венерически больной крокодил укусил. — Костя!!! Ну, где тебя носит?! Тут такое творится! Такое!
Я огляделся по сторонам. Тян, всё-таки, уже немного знал. Полиции не увидел, никого, похожего на полицию, тоже. Арестовывать нас явно не собирались, а прочее «такое», что могло произойти в моё отсутствие, наверняка можно пережить.
— Ну? — спрыгнув с доски, спросил я. Бедро болело всё сильнее. Шишка на лбу — тоже. — Где пожар? Уже шланг разматываю.
— Костя! — Тян почти рыдала. — Ты угнал чужую доску!
Открыла, тоже, Америку.
— Во-первых, не угнал, а позаимствовал на время. Во-вторых, готов вернуть по первому требованию. Ну? Где хозяин? — Я ещё раз огляделся. Народу возле входа в страховое агентство не прибавилось.
— Ушёл, — всхлипнула тян. — Заявление в полицию писать.
— Вот сволочь, — возмутился я. — А поговорить?
— Он сразу за тобой выскочил, — объяснила тян. — Это тот парень, которому Диана по носу двинула. Как выскочил, как разорался!
— Ну, ещё бы. Мне бы так двинули, я бы тоже орал… Подожди, — дошло до меня, — так я у этого хомячка доску угнал?!
— Его зовут Мишель. — Тян вытащила из кармана комбинезона визитку. — Я сказал, что это недоразумение, и, как только ты появишься, мы немедленно…
— А ну, дай. — Я выхватил у неё визитку.
Всё как у нас: логотип конторы, имя, фамилия. Вместо электронного адреса и телефона — строчка цифро-букв, вот тебе и все отличия.
Сверяясь со строчкой, я принялся тыкать в кнопку на браслете.
— Слушаю, — раздался через некоторое время после соединения недовольный голос.
— Алло, это Мишель?
— Да.
«… на!» — чуть не выпалил я, но сдержался. Диана оставила единственный след. И он вёл к этому придурку.
— Здравствуйте. Прошу прощения, произошло недоразумение. Я по ошибке забрал вашу ледянку.
— Не может быть, — издевательски изумился голос. — И как вы собираетесь объяснять это недоразумение полиции? Моё заявление у них. Ледянку разыскивают.
Вот же гнида! Подождать полчаса — никак?.. Но нет, Костя, держи себя в руках.
— Это досадная ошибка, — заскулил я, — спасибо, что оставили визитку! Я готов привезти вашу ледянку прямо сейчас.
— Что ж, попробуйте. Надеюсь, по дороге вас не арестуют.
— Тоже от всей души надеюсь на это! И ещё на то, что вы заберете заявление. Я, видите ли, не местный…
— Я догадался,
