ответил тот. — Если стоит вопрос в одном дежурстве, я готов помочь.
— Это хорошая новость, — обрадовался я. — Только я не знаю, когда именно приезжает эта комиссия из МАГАТЭ. Все зависит от этой даты. Вроде как десятого декабря?
— Одиннадцатого. Что-то там переигралось.
Повисла напряженная пауза, наконец, он спросил:
— Савельев, ответь на один вопрос… Зачем ты во все это влез? Тебе-то какая от всего этого польза?
— Все просто. Как только я закончу срочную службу, они дадут мне лучшую рекомендацию, а там сами понимаете.
Я сказал неправду. Ну не говорить же ему, что мы пытаемся предотвратить самую крупную техногенную аварию на АЭС, которую профукают все, начиная от персонала станции и заканчивая чекистами? Не поймет он такого…
Озеров усмехнулся, кивнул.
Поднялся с места и вышел из каптерки. Через полминуты внутрь заглянул Денисов.
— Леха, ну что? Высказывал за то, что после отбоя чай собрались пить?
— Все нормально, — улыбнулся я. — Можно продолжать!
* * *
До одиннадцатого декабря оставались сутки.
Девятого декабря, капитан Потапов действительно ушел в отпуск до конца года, возложив свои обязанности на старшего лейтенанта Озерова. Информация о том, что на нашу АЭС приезжает комиссия, вроде как из Швеции, быстро стала темой номер один.
Для того, чтобы не ударить лицом в грязь, руководство станции в лице Виктора Брюханова и других, усиленно работали над подготовкой ко встрече.
Один из вопросов, который рассматривался делегацией, касался безопасности. Именно тут собирались представить наше подразделение. Я не до конца понимал, зачем это вообще нужно? Зачем раскрывать потенциальным недругам все нововведения и оригинальные решения в этой области?
Я понятия не имел, да меня и не интересовало, как там за бугром дела обстоят.
Как бы там ни было, решение было принято за нас. Озеров лично собрал сборную солянку из двух взводов. Я тоже вошел в их число, причем, по «особой договоренности», я мог выбрать любую точку. Но к моему удивлению, он сам предложил быть в числе сопровождающих — самый лучший вариант, ближе просто не подобраться!
В итоге, ровно тридцать два человека должны были заступить в наряд по ЧАЭС, с десятого на одиннадцатое число, причем каждый из нас получил установку «глядеть в оба».
Накануне наряда нам выдали нашу темно-синюю «Афганку», с шевронами подразделения «Барьер». Я и остальная «старая семерка» испытали приятное чувство дежавю, облачившись в знакомую форму, да и другим она сразу же понравилась. Прям чувствовалось, что мы разительно отличались от любых других солдат. Моральный дух был высоким, настроение у всех на высоте.
Вечером, перед нарядом, на КПП приехал Андрюха и я передал ему ранее украденный пропуск. Заодно определились с действиями. Маршрут следования делегации каждому из нас был известен — административный корпус, далее «золотой коридор», первый и четвертый энергоблоки, затем машинный зал и возвращение обратно на точку старта. Изначально планировалась еще короткая прогулка по внешней территории ЧАЭС, но из-за ухудшившихся погодных условий ее отменили. Внезапно ударили морозы, повалил снег. В общем, нам на руку.
Андрюха с утра должен был находиться на станции как стажер из Киевского института. Это было вполне нормальное явление, хотя прежде нужно было получить разрешение от комитетских, что было само по себе непросто. В последнее время, после того как задержали диверсанта с бомбой, требования по безопасности несколько ужесточились и теперь оформить пропуск на территорию стало сложнее. Но, к счастью для нас, пропуск курсанту оформили еще весной, отдельное спасибо товарищу Черненко…
На том же КПП мы обсудили многие вещи, накидали приблизительный план действий. Все было завязано на мне, а Андрей выступал как страховка. У него с собой был «Макаров», я же был без оружия вообще. Но мне оно было и не нужно — я сильно сомневался, что если моя теория верна, диверсанты откроют стрельбу…
Задача наблюдать, смотреть за членами комиссии и фиксировать все необычное. Ничего сложного, вроде бы…
— Ну что, Леха! — произнес Андрей. — Предлагаю принести в жертву мамонта, чтобы мы не ошиблись, и чтобы мы выявили Клыка… А может и рыбу покрупнее!
Я сделал очередной круг, остановился и посмотрел на висящие под потолком часы. Тяжко вздохнул — скоро начнется.
Всю ночь не мог найти себе места от волнения, нарезал круги по территории административного корпуса, несколько раз прошмыгнулся по «золотому коридору». За все проведенное на АЭС время, я с уверенностью мог заявить, что знал большую часть этих бесконечно-запутанных коридоров. И хотя допуск у меня имелся не во все зоны, я считал, что моих знаний было достаточно.
Как такового плана с капитаном Петровым у нас не было, мы многого еще не знали. Не знали, как именно «забугровая» комиссия будет добираться до электростанции, не знали конечный маршрут. Кто-то из сотрудников предположил, что они прибудут вроде как на автобусе, прямиком из аэропорта Киева. Информации не было, впрочем, как всегда. По крайней мере, наших парней, что стояли на КПП инструктировали без уточнения этого момента.
Старший лейтенант Озеров, как временно исполняющий обязанности командира, тоже присутствовал на АЭС, чтобы лично контролировать весь свой личный состав, а также ответить на вопросы, если у кого-нибудь из делегации они возникнут. Это хорошо, в случае нештатных моментов мог оказать содействие.
Андрюха Петров, где-то раздобыв форму сотрудника ЧАЭС, явился а проходную еще в шесть утра. Честно говоря, у меня возникли некоторые сомнения, что его пропустят. Мы не успели обсудить многие моменты, поэтому мне пришлось действовать на опережение самому и встать на проходной.
И на это было целых две причины. Даже три. Во-первых, пропуск на имя Андрея Подгорного, который я выкрал из гостиницы, в здешнем бюро пропусков должны были внести в реестр, как утерянный. Черненко наверняка распорядился выдать ему новый, если, конечно курсант об этом доложил. А новый пропуск, выданный взамен утерянного, оказался временным и утратил свое действие еще в августе. Второй момент — фотографию со штампом с его пропуска я отодрал и выбросил, так как совсем не задумывался о том, что она когда-нибудь еще пригодится. В итоге на новом пропуске у курсанта не было углового штампа и проставить его было невозможно. Но с другой стороны, почему бы не подделать? Кто на пропускном пункте, особенно во время утренней текучки, будет смотреть, что там за штамп, если сделать его немного смазанным? Углы можно сгладить, если я сам буду стоять на проверке. Ну а в-третьих, у Андрея был с собой «Макаров», который пронести было из разряда
