Практически без замаха, но зачерпнув достаточное количество немереной Святогоровой Силы, я швырнул Аверьяшку в сторону ближайшего дома. Не отслеживая его стремительный полет, который бесцельно пытались остановить среагировавшие на мой бросок шустрые кусты, я рванул на выручку командиру… Ну, и Вревскому, заодно. Ибо без этой мрази весь наш авантюрный план шел псу под хвост. До моего слуха донесся влажный «чпок», как будто разлетается от удара о землю наполненный водой гондон, сброшенный ради хохмы малолетками с десятого этажа. Не удержавшись, я обернулся — светлую побеленную стену украшала большая стекающая на землю кровавая клякса, а под стеной на травке шевелилась какая-то «каша» из разнокалиберных мясных кусков.
Не перестающий орать Вревский, выдал такую трель, что напрочь сорвал себе голос. Он захрипел и у него горлом пошла кровь. Могло статься так, что поломанными ребрами могло пробить легкое… Черт побери! Я не успевал! А ведь была надежда, что после «выключения» Аверьяшки, его «зеленка» ослабит хватку… Но она лишь усилила «объятия»! Я ломился, продираясь сквозь сопротивляющуюся моему продвижению растительность, как скоростной бегемот… Но я все равно не успевал! Не успевал спасти… Я рванулся на пределе всех своих сил и… время вокруг меня, словно бы остановилось! Замерло. Исчезли звуки, кусты престали мельтешить перед моими глазами и бросаться под ноги. Картинка окружающего мира стала статичной, словно на трехмерной фотографии. Я даже с шага сбился, едва не офигев от всего происходящего. И тут вдруг на меня «снизошло откровение» — я вспомнил, что со мной уже случалось такое. При нападении на меня НКВДешника в Силовой спецшколе мир точно так же замирал. В тот раз только это и помогло мне выжить. А теперь, видимо, поможет и моим компаньонам… По крайней мере, у меня появилась надежда.
Не снижая скорости, я подлетел к командиру и, практически не прилагая усилий, разодрал в клочья оплетающие его лианы. Осторожно опустив «деревянное» тело оснаба на землю, я проделал ту же операцию с ротмистром Вревским. После чего, закинул себе на плечи их неподвижные тела, похожие на застывших манекенов, и поспешил прочь от места «зеленого побоища». Асфальт продолжал трещать и ломаться под моими шагами, а ноги погружались в землю уже едва ли не по самую щиколотку.
Активные заросли остались где-то позади, когда время вернулось на круги своя одним стремительным толчком. Тела моих спутников «размякли» и обвисли на моих плечах. Я свернул за ближайший угол и осторожно положил их на землю.
— Хоттабыч… ты… — со свистом втянув воздух, просипел оснаб.
— Я, командир! — Моя рука легла ему на лоб, и я запустил Малый Диагностический Конструкт, единственное чему я сумел научиться в амбулатории профессора Виноградова. На большее моего сопутствующего Медицинского Дара просто не хватало. Но и то — хлеб! К моему величайшему облегчению, с командиром все было в порядке — немного помят, и только.
— Что… произошло? — хрипло поинтересовался он.
— Мне удалось вас выдернуть… — не вдаваясь в подробности, пояснил я, диагностируя состояние Вревского. Тот, похоже, слегка отключился. Однако и его состояние внушало надежду на спасение. Помят он оказался сильнее командира, но кости — целы, а важные органы — в порядке. — Петрович, отвесь ему хорошую пощечину, — попросил я командира. — Боюсь, что я сейчас ему башку одним ударом оторву…
Оснаб взглянул на мои ноги, продолжающие постепенно утопать в земле, словно в зыбучих песках и ощутил пока еще легкое подрагивание почвы.
— Получилось? Как тогда в Москве? — спросил он, наотмашь хлеща ротмистра по щекам.
— Получилось, — кивнул я. — Потом расскажу… — Замолчал я, когда Вревский распахнул слезящиеся глаза.
— Что?.. Где?.. — Испуганно заозирался он по сторонам.
— Когда, мля! — рявкну я. — Позже, ротмистр! Надо делать ноги! Срочно!
— Атойгах так и не появился? — Оснаб наконец пришел в форму.
— Нет! — Помотал я головой. — Похоже, что я его немного измотал…
— Что ты сделал? — не понял Петров. — Измотал Пожирателя Душ?
— Командир, клянусь — не специально… Так получилось…
— Потом! — отмахнулся Петр Петрович. — Сколько у нас времени?
— Не скажу, командир — эта сволота очень быстро восстанавливается!
— Ротмистр, идти можешь? — Командир пристально взглянул на Вревского.
— Смогу… наверное… — произнес предатель, поднимаясь на ноги. — Точно смогу… А чего это с ним? — Вревский наконец заметил, как я постоянно выдергиваю проваливающиеся ноги из земли.
— Господа, много текста! — Поторопил я бесцельно теряющих время аристократов.
— Точно! — согласился со мной оснаб. — Нам нужно срочно добраться до Силовика-Артефактора и снять наконец эти железки!
— Кого ждем? — поторопил я «приятелей», и вовремя.
— Ненавижу! — Донесся до нас громкий «обиженный» рев Аверьяшки, успевшего, по всей видимости, полностью восстановиться из «мясного фарша».
— Уже? — Я удивленно покачал головой. — А я надеялся на куда большее время…
— Где вы, твари?! — Продолжал бушевать маньяк, похоже, не нашедший нас на положенном месте. — Убью!!!
— Ты нас сначала поймай, психопат! — проворчал я, понимая, что игра на выживание еще не окончена.
Глава 31
На наше счастье, Артефактор еще был в своей конторке. Только нас и ждал — с остальным новоиспеченным контингентом Абакана он уже отработал. Тюремный Силовик без лишних вопросов ловко освободил командира и Вревского от надоевших украшений.
— Вот вы мне скажите, господа арестанты, — бурчал Артефактор, убирая снятые Блокираторы и инструменты в сейф, — что за херня у нас в последнее время происходит?
— Это вы о чем, уважаемый? — осторожно поинтересовался у специалиста оснаб.
— Да как же? — удивленно приподнял брови Артефактор. — Землю трясет по два раза на дню! Живем, как на вулкане!
— Ах, да, — понимающе кивнул командир, — но мы не местные — может, у вас всегда так?
— Какое там! — продолжал возмущаться специалист. — Раньше все спокойно было!
Я благоразумно не стал заходить внутрь, а остался на улице возле открытых настежь дверей — погодка нынче выдалась на редкость душная. А о массовом применении кондиционеров в эти времена никто даже и слыхом не слыхивал. Все охлаждались, как могли: двери и окна нараспашку — вот тебе и сквозняковый кондиционер. Помимо прочего, я шарил глазами по сторонам в поисках проявлений аномально злобной и через чур подвижной растительности. Ведь Аверьяшка-то про нас не забыл — ищет со всем прилежанием, засранец этакий!
И я не ошибся, вскоре из-за ближайшего угла «вынырнул» одинокий и «робкий» росток. За ним еще один. И еще, и еще…
— Братва, атас! — крикнул я в открытую дверь. — Этот маньяк нас обнаружил!
— Еще бы он нас не нашел, — произнес оснаб, потирая натертые браслетами запястья. — Артефактор в городе только один. Но и мы сейчас совсем в другом положении! — И он недобро так ухмыльнулся, направляясь к выходу.
Через минуту улица, на которой располагалась контора тюремного Артефактора, была запружена массой «зеленых насаждений». А еще через мгновение на середину дороги вырулил огромный «клубок» лиан, на котором, словно индийский набоб на слоне, величаво восседал Аверьяшка Сухарькин.
— Смыться хотели, петушары гамбургские?! — Завидев мою фигуру, одиноко подпирающую стену рядом со входом в контру Артефактора, довольно выкрикнул душегуб. — Думал, об стену меня можно просто так размазать, словно таракана, старая ты дриста? — направляясь в мою сторону, продолжал надрываться маньяк. — Обосрался, деда? Сенька-Дуб фартовый! Хера меня начисто сделаешь [1]! Не родился еще на Руси такой мокрушник [2]! Кишка у вас у всех на меня тонка!
[1] Сделать начисто — убить (уголовный жаргон).
[2] Мокрушник — убийца (уголовный жаргон).
— Слышь, Аверьян? — окликнул душегуба оснаб, появляясь на улице. — И нахрена тебе все это нужно?
