class="p1">— Только сегодня из госпиталя, — уточнил я без подробностей.
— Мои сожаления, граф. Скорей бы уже закончилась эта восточная компания. С точки зрения прибыли и расходов, война, конечно доходное предприятие, но с точки зрения здравомыслия и сострадания, это просто ужасно.
— Совершенно с вами согласен барон.
— Рад знакомству. Простите мне мою неучтивость, но я командировочный, а рабочий день в самом разгаре, вы позволите? — барон указал на рабочий терминал портативной киберстанции, поколения на четыре проще той, что я вез в подарок сестренке.
— Да, барон, разумеется, я обещал доктору соблюдать постельный режим. Так что не смею мешать.
К этому времени посадка на дирижабль уже была закончена, и капитан объявил о взлете. Здесь при взлете можно было не пристегиваться, и даже продолжать бродить по салону, потому что весь процесс был довольно плавным, хоть и специальные кресла, с ремнями безопасности и таблички оповещения в купе были предусмотрены. Воздушный корабль взлетал очень плавно и набирал высоту и скорость постепенно.
Чиновник увлекся работой. Я же растолкал по полкам свои пожитки, определил в сейф меч и пистолет чтобы не мешали в хоть и просторном, но все же купе, а потом просто завалился на кровать выбрав новостной канал, подключил звук через наушники. Часа через полтора схожу в ресторан пообедать, а пока просто расслаблюсь без пригляда врачей и медсестер. Было над чем подумать, было что вспомнить. Причем все воспоминания сейчас крутились вокруг семьи прежнего Рэна. Парень не виноват в том, что не смог пережить последствий ранения, и что бывший проныра опальный архимаг влез в его тело. Как, впрочем, и семья, с которой у Рэна были очень натянутые отношения, со всеми, кроме сестренки и мамы. Не знаю, как сложится теперь, когда в теле их сына к ним явится пришелец из другого мира, но пока проявлю осторожность и постараюсь вести себя тихо. На последствия такого серьезного ранения головы можно списать очень много странностей в моем поведении, поэтому если не стану радикально менять поведения, то какие-то мелочи, безусловно, спишутся сами собой. Родители всегда были слишком заняты делами семьи, и обращали на меня внимание только тогда, когда я выкидывал очередной фортель или влипал в неприятность. Старший брат откровенно игнорировал и всегда подчеркивал, что является наследником и полностью погружен в заботы о благосостоянии графства. К слову очень большого графства, с двумя десятками вассалов, в лице старших и младших баронских семей. Старшими в этом мире считались аристократы, унаследовавшие титул по праву рождения. Младшими назывались или смешанные ветви дворян, или заслужившие титул. Мой отец Ассар Алерд считался вассалом местного герцога Ортома Амаринского. Помимо нашего графства, в земли герцога входили еще пять титулованных фамилий, но наш род считался самым бедным, по той простой причине, что земли в наших краях были почти не пригодны для сельского хозяйства, а развивать промышленность и добычу в этом направлении считалось нерентабельным, из-за близости вражеских, а точнее сказать не дружественных территорий. Доход семье приносили несколько региональных промышленных предприятий, строительной отросли. Ткацкая фабрика, которая перехватывала довольно дешевое сырье из соседней имперской провинции, плюс несколько своих очень крупных животноводческих ферм. Но для нужд целого графства этого было недостаточно, потому что в обязанности аристократии входили траты на содержание органов правопорядка, поддержания инфраструктуры, строительство и дорожное сообщение.
Сейчас маршрут дирижабля лежал в столицу провинции город Тарисма. Вотчина герцога Ортома Амаринского. От Тарисмы до поместного графского города Кан было не меньше трехсот километров, но я надеюсь, что Мира предупредит отца о моем приезде и он вышлет за мной машину. Как бы он ко мне не относился, но я все-таки ветеран войны, и его сын. Для отца станет несмываемым позором, если я буду добираться до родного дома общественным транспортом. Да и лично в мой адрес это будет крайней формой неуважения, которую я, по правде сказать не заслужил. Уходя в армию, фактически отрабатывал дворянскую повинность и в буквальном смысле закрывал собой финансовую дыру, которую должен был проделать императорский указ о военных сборах и выплатах.
В размышлениях не заметил, как уснул, и проспал почти три часа. Сейчас меня последствия ранения не беспокоили. Пребывание в госпитале позволило основательно заняться телом бедняги Рэна и полностью привести его в порядок. Так что роль комиссованного по ранению ветерана приходилось просто отыгрывать.
Полет на дирижабле сильно отличался от путешествия на самолете. Сам полет проходил на высоте восемь тысяч метров, но мог измениться, в зависимости от встречных и попутных ветров. В купе было очень тихо, если не считать естественного шума салона полного людей. Плюс к этому полет проходил очень плавно, без трясок, вибраций и воздушных ям. Поэтому складывалось впечатление что ты находишься на борту круизного лайнера не самого высшего класса, потому что не было живых музыкантов и большого бассейна с солярием. Так что почувствовать себя морским путешественником как-то не очень получалось, тем более что за окном давно стемнело, а мы еще летели на восток, пересекая часовые пояса.
Немного приведя себя в порядок, я отправился в ресторан. Надеюсь там предложат что-нибудь получше больничной еды. Во всех аэрокомпаниях империи монополию на питание пассажиров удерживала крупная сеть ресторанов премиум класса. Воздушное судно было, пожалуй, единственным местом, где простолюдин мог позволить себе такого рода обслуживание и класс. В ресторан этой сети в любом другом городе, разумеется, мог войти любой желающий, но разделение на аристократов и простолюдинов там непременно будет, и ценник на услуги больно ударит по карману именно простолюдина, потому что все меню для такого гостя окажется раза в три дороже чем для аристократа. Лишь в аэрокомпаниях ценник был одинаковым для всех. Высокий уровень технического развития этого мира диктовал свои условия. И порой за душой у аристократа не было ничего кроме скромных владений с посредственным доходом и титула. В то время как простолюдин мог иметь огромный личный капитал, собственную службу безопасности, дорогую недвижимость и предметы роскоши недоступные даже знатным дворянам. Помимо этого, у дворян еще была куча обязательств перед землями и населением которыми они владели перед имперской короной, перед светским обществом. А у богатого простолюдина всех этих обязательств не было, но к счастью для империи и ее титулованных подданных такие олигархи знали свое место и в высшее общество не лезли. Точнее сказать, их туда не пускали. Породниться с титулованными особами не стремились, это хоть и не запрещалось, но считалось в высшей степени неприличным. Аристократическая фамилия, породнившаяся с простолюдином из-за финансового благополучия, подвергалась порицанию, бойкоту
