относительно банды, «отжимавшей» квартирки у одиноких пожилых москвичей.
Если собравшиеся здесь «прекрасные люди» сегодня провернут запланированный ими фокус, то исправить уже ничего не получится, ибо ни один эксперт не попрет, разумеется, против собравшейся здесь компашки.
Уверен, что здесь и сейчас на мне сошлись усилия не только этнической мафии, которая оккупировала московский департамент здравоохранения и соцзащиты, и теперь желает отомстить мне (просто, блин, невероятно!) за размещение того видео и последующий за этим шухер, в результате которого со сладкой должности слетел один из главарей банды, некий Акопян.
Вряд ли бы граждане, не желающие допускать папашу и этот его кружок по интересам, в лице «Союза предпринимателей города Москвы», до депутатских мандатов и, соответственно, до «дележки пирога» на реновации, прошли бы мимо подобной истории. Особенно теперь, когда папаша уже засветил меня в своей кампании. Точно не прошли бы! Там же такие «бабки» замешаны, что не только психом запросто объявят, но еще и убьют, не моргнув глазом!
Тем временем…
— Заруи Артуровна, наберите мне, пожалуйста, когда закончите. Я подожду в кафе напротив!
…«Шпак», с видом брошенной невесты (нет, ну правда, этот тип чересчур уж близко к сердцу принял факт того, что его попросили «на выход», и это огорчение отразилось на его физиономии…они, что, из разных банд или просто устраивают «шоу»?) быстрым шагом направился на выход.
— Продолжай, пожалуйста, Злата. Хотелось бы услышать твою версию произошедшего. — произнесла Ольга, когда за представителем «соцзащиты» закрылась дверь.
Я сначала взглянул на папашу, который совершенно не выглядел обрадованным после того, как он услышал, будто бы я залил «перцем» ребенка на детской площадке, а затем перевел взгляд на адвоката.
— То, что сказал тот человек — это же неправда? — подойдя, шепнул мне на ухо адвокат.
— Полнейшее вранье! — также шепотом ответил я.
— Ну, тогда расскажи, Злат, как все было на самом деле, раз уж эта тема всплыла здесь и сейчас. — уже громко произнес он.
Маман… — я скосил на нее взгляд, — уже многократно порывалась в «бой», но она, кажется, привыкла ко всякой странной фигне, в центре которой я частенько оказываюсь, а потому сидела молча, хотя давалось ей это с явным трудом.
— Ну, значит, что касается моего «бесчинства»…е-мое, вот умеют же люди ввернуть красивое словечко…на детской площадке… В тот день, вечером, мы с подругой во время прогулки действительно заглянули в детскую игровую зону. Подруга захотела сфотографироваться на инсталляции в виде паука. Вы, возможно, такие видели. — начал свой рассказ я, обращаясь к женщине.
— Видела. — подтвердила она.
— Так вот, инсталляция эта каменная, ну или что-то вроде, то есть повредить ее, просто на нее встав, мы никоим образом не могли. Дети в тот момент на ней отсутствовали, то есть играть им мы совершенно не мешали. Однако…
Далее я поведал о произошедшей «битве при паукане».
— … в общем, я тогда просто повисла на руке у той женщины, не давая ей попасть струей из баллончика в мою подругу. Это она, не мы, использовала на детской игровой площадке перцовый баллончик. И да, кстати говоря, милиция, насколько я знаю, все еще разбирается в произошедшем. Меня пока еще туда…в милицию…по этому вопросу не вызывали.
— То есть твоя подружка применила против одной из тех женщин какой-то прием из борьбы? — спросила главврач.
— Да, подруга у меня спортсменка, и она была вынуждена защищаться от разъяренной женщины. — подтвердил я.
— А почему та женщина так разъярилась, если с твоих слов выходит, что вы уже закончили фотографироваться и, вроде как, уходили с детской площадки? Неужели просто так, на ровном месте? — продолжила расспрашивать главврач.
Я не говорил, что мы куда-то уходили, но это действительно так. Значит, в ее распоряжении имеются материалы из ментовки, а иначе…иначе бы об этом она никак не узнала.
— Не совсем. Ребенок этой женщины, которого потом случайно залила «перцем» его тетка…ну или кем там она ему приходится, не знаю…пнул мою подругу по ноге…
— И твоя подруга сильно ударила его в ответ? Пятилетнего ребенка. Я права? — это уже Ольга спросила.
Я поглядел на распечатку, которую она держит в руках.
— Это у вас там так написано, да? — поинтересовался я, а затем, не дожидаясь ответа, продолжил. — Нет, конечно! Моя подруга — человек исключительно хороший, так что бить ребенка, даже самого мерзкого, и даже в ответ, не станет ни за что. Нет, она угостила маленького нахала несильным…это ключевое слово!..щелбаном, отчего, собственно, его мать совершенно вышла из-под контроля.
— Ты это так хорошо помнишь? — поинтересовалась главврач.
— Прекрасно. Я вообще прекрасно помню все то, что произошло… после, в общем. — ответил ей.
— А то, что было до?
Ответить я не успел, потому как Ольга задала мне следующий вопрос.
— Несильный щелбан? Как думаешь, насколько он был тогда несильным? Ты считаешь, что отвесить «несильный щелбан» не равно ударить? Где, по-твоему, проходит та грань, которая отделяет допустимое насилие от недопустимого?
Эта симпатичная женщина предоставляет мне прекрасную возможность «повеситься» самому…
— Стоп, стоп, стоп! — произнес адвокат, придвинув одно из кресел вплотную к моему, а затем усевшись в него. — Я прошу прощения, но так вести беседу не нужно, а то на допрос в милиции это больше похоже. Во-первых, Злата волнуется…
— Злата не волнуется… — «в параллель» ему сказала Ольга, поставив локоток на подлокотник и подперев щеку ладошкой.
Играть в кокетство она умеет очень даже неплохо!
— … причем от слова совсем. Артем…могу я называть вас просто по имени?
Адвокат развел руками и улыбнулся. Конечно, мол.
— Так вот, Артем, извините, но мне, как специалисту, это очевидно. Злата довольно спокойна в столь необычной для себя обстановке. — повторилась Ольга. — И требуется выяснить, черта ли это характера, присущая ей, или же аномалия, развившаяся в результате болезни.
Этак против меня здесь все играет!
— Пожалуйста, не мешайте нам, ведь ничего противозаконного или не соответствующего регламенту для подобных комиссий мы делать, разумеется, не станем. — продолжила говорить она. — Мы просто разговариваем, оценивая восприятие ею реальности, а также отмечая ее реакции на тот или иной вопрос.
Сказав это, она
