усиливающих зелий, — принцесса забирает корзинку у прислуги только за тем, чтобы лично передать мне в руки. — Их годами выводили друиды нашего рода. Прошу — примите как извинение за случившееся непотребство со стороны моего прислужника.
— Это достойное извинение, — с улыбкой принимаю корзинку. Конечно, эти стекляшки не сравнятся с зельями Лакомки, но чужими исследованиями никогда не стоит пренебрегать. Передам корзинку альве, авось найдет что-нибудь интересное.
А гнида Го уже скатился до звания «прислужника». Расположение властных женщин — изменчивая штука, оно меняется так же быстро, как направление ветра. Не думаю, что принцесса Ай долго будет обходиться без фаворита. Наверное, уже завтра обзаведется новым напомаженными ханьцем…
Неожиданно тонкая рука Ай ложится поверх моей, и принцесса томным голосом произносит:
— Наш обед затянулся, уже темнеет. Не думаю, что сегодня вы сможете отправиться в путь. Господин Филинов, как насчет остаться в моем дворце до утра? — подведенные глаза принцессы масляно поблескивают. — Всё же перина покоев намного приятней солдатского спальника.
Слева от меня раздается каркающий звук. Кажется, это Фирсов поперхнулся компотом. Через обручальное кольцо передаются эмоции жен. Как всегда, Светка недовольна. Лена с Камилой просто удивлены.
— Благодарю за приглашение, Ваше Сиятельство, — я улыбаюсь, смотря прямо в глаза принцессы. — Но мы должны использовать любую минуту передышки для обдумывания и обсуждения плана штурма. Поэтому ночевать я должен вблизи своих людей.
Секунд пять Ай молчит, потом кивает.
— Хорошо. Тогда можете поставить лагерь вблизи моего города на другом берегу. В самом же городе можете закупиться провиантом и всем, что необходимо.
— Благодарю, — еще раз повторяю вежливо.
Фух, бог уберег. Спать во дворце, кишащем ханьцами? Пожалуй, откажусь. Риски слишком велики. Вдруг Странник кого-то подослал или родня Го вздумает отомстить за низвергнутого фаворита Ай. Да и нежность принцессы не внушает доверия. Телесные прикосновения в ханьской культуре значат очень многое. А вдруг она пойдет дальше? Не горю желанием связываться с женщиной, привыкшей обращаться с мужчинами как с собачками. Даже одна ночь якобы без обязательств обещает нервотрепку. Коса налетит на камень.
Что ж подарки получены. А значит, самое время прощаться с принцессой. Бросив взгляд на свою группу, я замечаю грустный взгляд Ломтика в сторону утки. Щенок больше не смеет покидать колени Лены, но вселенская грусть в черных пуговках-глазах не передать словами.
— Простите за наглость, Ваше Сиятельство, но у меня будет к вам еще одна просьба, — обращаюсь к принцессе.
— Да? И какая же, господин Филинов? — заинтригованно спрашивает Ай, огладив одежду на груди.
— Можно нам завернуть жареную утку с собой?
Ломтик тут же радостно завилял хвостом.
* * *
Друзья, как прода-то? Вот Ломтик-охотник на дичь)
Глава 25
По душам
Наша колонна машин наконец оставила позади мост принцессы Ай. И года не прошло. Да, долго, но зато я обзавелся артефактным дао и ханьскими зельями. Ну и в целом узнал, что далеко не вся аристократия Хань жаждет войны с Царством. Красавица Ай всё же не последний человек в дворянской верхушке — титул принцессы показателен, да и вон какой она себе дворец отгрохала.
На противоположном берегу расположился небольшой городок. В прежние времена он кормился за счет проезжавших через мост фур. Дальнобойщики ели, заправлялись, чинились и ночевали здесь. Теперь же дорога опустела, и если война скоро не окончится, жителей ждут нелегкие времена.
Мы встаем лагерем неподалеку от города. По поручению Фирсова Гансов занимается закупками провианта и топлива. Я же решаю тайком наведаться в городок. Интересно, о чем толкуют простые люди. Может, узнаю что-нибудь интересное о крепости Странника, а также о политической обстановке в Империи. Конечно, У Фиросва есть последние разведданные, но, как говорится, доверяй, но проверяй. О чем-то старик мог умолчать, а что-то не посчитать важным. Мне ведь надо думать о роде. Сковородщина практически граничит с Хань, а потому полезно раздобыть побольше сведений о соседях. Я как-то раньше сильно не интересовался ханьцами. Стоит исправиться.
Для маскировки накидываю матрицу одного из ханьцев в ментальной клетке. Выбираю самого старого непримечательного друида. Зверь Хома поглощает слепок матрицы, и — вуаля! — в чужих глазах я теперь выгляжу как седой азиат. Если же ещё пригнуться и сделать пришибленный взгляд, то и никто не заподозрит во мне солдата.
Прошмыгнуть в город не составляет труда. Крепостных стен вокруг поселения нет, окопов и траншей тоже, война ведь далеко. И вот я уже гуляю по центру, а от ярких вывесок с иероглифами рябит в глазах. Но все эти заведения предназначены для приезжих, оттого сейчас пустуют, многие закрыты. А потому мой путь лежит в харчевню для местных. Это больше трактир с азиатским антуражем: пьют в основном рисовую водку, мягкий свет от традиционных ханьских ламп создаёт уютную и расслабляющую атмосферу, воздух наполнен ароматами специй.
Я падаю на скамейку к небольшой компании и улыбаюсь желтоватыми зубами:
— Внучата, а давайте я вас угощу кувшином хмельного? Я проездом, уже как три дня плетусь из Ханчжоу, страсть как хочется поговорить с кем-то.
Трое ханьцев с интересом смотрят на меня. На обветренных лицах вспыхивает детская радость, будто к ним Дед Мороз заявился.
— Да угощай, дед. Мы только «за», — усмехается молодой ханец с шрамом на лице. Он с прищуром оглядывает мой облик. — А мы тебе расскажем последние новости.
Контакт налажен, я заказываю у подавальщицы выпивку. Вскоре девушка приносит глиняный кувшин со спиртным. Ханец со шрамом внимательно следит, как я вынимаю розовые купюры из кожаного кошелька и отдаю девушке, а потом сам нагло и быстро разливает напиток.
— Вздрогнули! — объявляет он.
После опрокидывания «горячей» у Шрама с собутыльниками развязывается язык. Ну а я слушаю, да делаю акцент вопросами на интересных мне темах. Ну и пью со всеми. Меня-то градус не возьмёт.
Болтают же кто о чем: о разбое на дорогах, о делах на фронте,
