теми же интонациями обсуждают поход за хлебом или помочиться в кустики.
Последнего я отчего-то стал побаиваться.
Хитрожопые змеи так и норовят отметиться на моем теле, невзирая на мое возражение по данному вопросу.
Мои спутники прикончили парочку перед тем, как мы обосновались окончательно на месте ночлега.
А кроме того наша бодрая компания изрядно потрудилась, обеспечивая безопасность стоянки.
В чем суть приготовлений, заключающихся в том, что Лаврик промчалась по лесу со скоростью, равной той, что развивает понтовая молодежь, услышав про появление нового айфона, я так и не понял.
Фратер обошел поляну по периметру, немного повоевал с кустами, наиболее близко прилегающими к месту стоянки.
Интересно, если гномы узнают для какого важного и сложного дела он использовал их боевой топор, его распнут или утопят?
Слуга демонстративно зарядил арбалеты (ага, их у него аж два оказалось), и положил рядом с собой.
Парень, очевидно так преисполнился верой в то, что не ворочается во сне и случайно не выстрелит из этих дьявольских машинок.
Ну или у него и Фратера, спящего рядом, стальные бубенцы.
Тот тоже в обнимку со своей саблей спит.
Еще и кинжал под рукой.
Лаврик, укрывшись плащом, лежала так, чтобы лук с натянутой тетивой видно не было, как и колчан со стрелами.
У нее тоже кинжал под рукой.
Выглядит как грозное приготовление к бою, вот только есть пара моментов, которые я подметил.
Первое.
Готовили они оружие уже после того, как Лаврик побегала по местным кущам, проверяя ближайшую к нам округу.
То есть, если бы за нами кто-то наблюдал после возвращения лучницы, то он точно в курсе где и откуда его ждет «сюрприз».
Второе.
Мне интересно, Паладин в самом деле полагает, будто я не понимаю что к чему тут происходит?
Или решил, что мне слишком больно думать на тему того, что меня собираются использовать в качестве наживки?
Но и расспрашивать его об этом не стал.
Достаточно и того, что у меня есть полная уверенность в том, что здесь организована засада.
И что она явно провалилась в глазах местных, потому как не заметить как «бегают» под веками Лаврика ее глаза, может только конченный имбецил.
Или же мои сотоварищи не знают о том, что у спящего человека сон неоднороден и постоянно глаза двигаться не могут, как это происходит в фазу быстрого сна?
Наверное, так нужно.
Это ж они тут «местные», а я так, «залетный».
Предположим, что в этом есть какой-то потаенный смысл.
И вот, как там у классика?
Ночь, улица, фонарь, аптека…
С моей реальностью совпадает только наличие темного времени суток.
В остальном: злоебучий непроглядный лес, небольшой костерок, три сопящих тела, четыре лошади и я, словно сыч сидящий у костра.
Страшно?
Да нет, конечно.
Кому может быть страшно сидеть у костра одному в непроглядной чаще в ожидании нападения, которое может закончиться смертоубийством?
Да никому, конечно.
Так себе шуточка, конечно.
Сколько я уже так сижу?
Да хрен его знает.
А информация вообще-то нужная.
Потому как мне нужно разбудить Слугу к тому моменту времени, когда над нами взойдет местная луна.
Или как ее называют «ночное светило».
Луна, как луна.
Разве что грязно-оранжевая, как заветревшийся сыр.
Какое-то время я просто сидел напротив костра, лениво ворочая палочкой прогоревшие или почти ставшие таковыми сухие ветки, которых в лесу оказалось не так уж и мало.
Что там Шовель говорил про «санитарные» рубки?
Вслушиваясь в тишину ночного леса, изредка прерываемую криками то ли птички, то ли насилуемой местным Буратино залетной Мальвины, я периодически позевывал, борясь со сном.
Почему-то вспомнилось, что зевок служит непосредственно для снятия дремоты с организма.
А никак не символ желания уснуть.
Лезет вот подобное в голову, а сам не знаешь когда и где ты это прочитал или услышал.
Пару раз, чтобы не заснуть лицом в костер, поднимался, разминал ноги и делал обход по периметру разбитого на небольшой полянке лагеря.
Несколько раз из кустов доносилось какое-то шевеление, но, как и предсказывал Фратер, давая указания на ночь, дикие животные огня не любят, поэтому, из любопытства приближаться-то будут, но, стоит ими заинтересоваться, да еще факелом помахать – тут же сбегут.
Так произошло и в этот раз.
Похоже что один саблезубый пантеро-тигр решил было проверить что происходит, но увидев, что я подсвечиваю себе путь горящей веткой, взятой из костра, тут же убрался в ночь, практически не оставляя после себя хруста сухих веток.
Которые, как я подозреваю, и разбрасывала вокруг лагеря Лаврик, когда «осматривалась».
Вернувшись к костру, вернул на место ветку.
Сладко потянулся, довольно зевнув.
Оглядываясь больше для проформы, посмотрел на мирно пощипывающих траву расседланных лошадей в паре метров от меня.
Потов вернулся взглядом к лагерю.
Глаза зацепились за «Пожиратель Душ», который, как и оба переделанных кинжала, находился недалеко от меня.
Эльфийские ножички – на поясе, а меч, вот он, всего в метре, поставлен у седельных сумок.
Поблескивает своим металлом в свете огня, так и манит вынуть себя из ножен и начать убивать.
Брать в руки эту дрянь с магическим отсосом и стажем в несколько тысяч лет совершенно не хотелось.
Интересно, многих эта тварь «выпила» за время, что прошло с момента Последней Войны?
Помер кто-нибудь пока его доставляли из Гиблых Земель до деревушки на Востоке?
Ведь наверняка его кто-то трогал, просто из интереса ради.
А сам, как представлю, что придется им сражаться или просто в руки взять, аж в дрожь бросает.
Нет, в случае необходимости конечно же, придется его применять, поскольку других мечей, которые бы не выскальзывали у меня из рук, в группе нет.
Слуга орудует по большей части арбалетами и «принеси-подай» в руках Паладина.
Сам Фратер орудует саблей, и, почему-то запасного оружия не имеет, словно не допускает самой мысли, что его кривая железяка может сломаться.
У Лаврика «эльфийский наборчик», который она, кстати, умело скрывает под плащом.
А у меня – только два переделанных клинка и «Пожиратель Душ».
Паладин заверил, что по возможности мы прикупим мне что-нибудь по дороге, какой-нибудь простецкий меч.
Был еще вариант с топорами гномов-берсерков, но пользоваться ими я не умел совершенно.
Пару раз себе чуть не отрубил ногу, когда тренировался и понял, что это явно не мое.
Бросить его у меня далеко не получалось – с пяток метров.
При этом сделать так, чтобы он воткнулся куда-нибудь, тоже не выходило.
У Паладина – да, у него получалось.
А мне, максимум, что удалось
