Экономика Великобритании – главного торгового партнера Российской империи, к 30-м годам XIX века испытывает гораздо меньшую потребность в российских товарах, чем раньше. Англо-русские полусоюзнические отношения, в основе которого лежала традиционная для XVIII века общность интересов английских капиталистов и русских помещиков, были нарушены. Хотя спад отчетливо наметился, но сейчас экономические связи между Россией и Англией все еще оставались довольно интенсивными. По ввозу товаров в Великобританию Россия занимала второе место, уступая лишь Франции, а в качестве поставщика сырья и продовольствия для «мастерской мира» все еще оставалась непревзойденным лидером. Среди стран, куда Соединенное Королевство вывозило свои товары, Россия занимала почетное четвертое место.
Поэтому, со стратегической точки зрения, прежде всего, требовалось переориентировать экономику на внутренний рынок, который мог расти только на основе перехода к вольнонаемному труду и удорожания рабочей силы. По этой дороге сейчас шли САСШ, и эта же дорога могла вывести Россию в разряд экономически самостоятельных стран, для которых на первый план выходят не внешние, а внутренние задачи. Материальные, людские и интеллектуальные ресурсы для такого перехода к началу 30-х годов XIX столетия у нас все еще были.
С Канкриным мы удобно расположились в моем кабинете на креслах, напротив сверкающего огнем и тихо потрескивающего камина.
- Егор Францевич, Ротшильды дают нам финансовый займ, в 35 млн. рублей, как вы планируете им распорядиться?
Канкрин скривился:
- Проценты по сему займу немилосердные.
- Не от хорошей жизни мы в долги залазим! В результате отмены крепостного права, налоговых и прочих реформ денежные поступления в бюджет резко сократились, этот недостаток мы просто вынуждены восполнять печатанием все новых ассигнаций, что вызывает инфляцию. Но все эти трудности переходного периода вполне преодолимы, со временем. Ничего страшного, нам главное экономику запустить! Вот и скажите мне, Егор Францевич, как вы это планируете сделать?
Министр задумался.
- Мыслю, перво-наперво урезать бюджетные расходы, выключить печатный станок и разобраться с вконец обесценившимися ассигнациями, - Канкрин замолчал, вопросительно посмотрел мне в глаза, ожидая моих реплик или вопросов, но я лишь молча кивнул, предлагая министру продолжить.
- Повышать курс ассигнаций, кои сейчас стоят 11 серебряных копеек, считаю, не следует! Опыт моего предшественника Дмитрия Александровича Гурьева на посту главы министра финансов об этом прямо и недвусмысленно свидетельствует. Его попытки реформирования денежной системы окончились тем, что в течение 1818-1822 годов было изъято ассигнаций на 240 млн. рублей из 836 млн. в обращении (почти 30 %), однако курс бумажного рубля повысился лишь с 25,2 до 26,4 копейки. Между тем, государственный долг из-за выкупной операции вырос на 300 млн., по которым следовало платить и погашение, и проценты.
Считаю, что нужно и впредь придерживаться разработанной мною "Системы фиксации" – то есть удерживать существующий курс, не уничтожая, но и без крайней нужды не допечатывая ассигнаций. Одновременно необходимо ликвидировать бюджетный дефицит, сокращая расходы (ограничением запросов отдельных ведомств) и увеличивая доходы (путем, например, восстановлением откупной системы продажи водки).
- И все же, Егор Францевич, дыры в бюджете слишком огромны и требуют, по моему мнению, более радикальных и действенных мер …
- Иван Михайлович, все, что я сейчас могу предложить – это вполне традиционные и проверенные временем меры, как то: покрытие дефицитов внешними займами, займами в государственных кредитных учреждениях и внутренними займами – выпусками билетов Государственного казначейства. Дальнейшую эмиссию ассигнаций – я рассматриваю, как исключительную меру, у нас и так в обороте ассигнаций больше, чем необходимо экономике. Не стоит забывать и о долгосрочных мерах, таких как: развитие экономики в целом и экспорта в частности, удержание бездефицитного бюджета и протекционистского таможенного тарифа, дальнейшая реформа кредитной и налоговой системы.
- Согласен в целом с вами, но это все меры тактические, мы же, нуждаемся в новой стратегии! Одна из наших ключевых проблем – это отсутствие доверия населения к ассигнациям, что ведет к их обесцениванию. И решать эту проблему предстоит комплексно, в том числе и путем ввода в оборот новых дензнаков.
- Новых денежных знаков?
- Да, Егор Францевич, хватит тешить себя иллюзиями! У нас нет никакой возможности восстановить нашу денежную систему посредством размена ассигнаций по номинальной стоимости. Вместо этого надо стремиться к восстановлению её на новом металлическом базисе, посредством обмена ассигнаций по известному курсу на другой денежный знак, имеющий металлическое обоснование. Нам необходим сильный, стабильный рубль, и иностранные займы должны будут этому поспособствовать, просто проедать их мы не имеем право!
- Интересно-интересно, - оживился министр финансов, - какие конкретные меры вы предлагаете?
Я откинулся на спину кресла и принялся загибать пальцы.
- Во-первых, требуется ввести ограничения на вывоз металла: золото за границу вообще запретить вывозить, а серебра при обмене иностранных денег на российские разрешить выдавать не более четверти обмениваемой суммы (остальное - ассигнациями).
Ограничение вывоза валюты за границу, в условиях, когда основная валюта имеет самостоятельную ценность (золото и серебро имеют твёрдую и высокую цену вне зависимости от того, какую форму имеют слитки, и что на них выгравировано) просто автоматически снизит спрос на металлические монеты.
Канкрин задумался, а потом согласно закивал головой.
- Хм, расчет у вас верный! Только одной этой мерой мы отсечем заграничный спрос на наши драгметаллы, оставив на рынке ограниченный недостатком капиталов спрос внутренний.
- Это лишь первый, но необходимый, шаг. Далее, не ожидая полного оздоровления государственного бюджета и прекращения эмиссии ассигнаций для покрытия бюджетного дефицита, создать условия для эмиссии банковской валюты – кредитных денег, не связанных с бюджетом и выпускаемых для обслуживания товарооборота через механизм банковского краткосрочного кредитования. Билеты Центрального банка должны стать устойчивой валютой в противовес перманентно обесценивающейся ассигнации и подлежать внедрению не только в крупнооптовый оборот, но и в розничную торговлю.
- Центрального банка? – вычленил главное слегка «подвисший» Канкрин.
- Конечно, Егор Францевич, функционал его будет сродни Банку Англии, образованного еще в далеком 1654 году, или относительно недавно появившемуся в 1800 г Банку Франции, но наш банк будет полностью государственным, обходиться мы будем без привлечения частных акционеров! Кроме того, российские банки, играя по новым правилам в ином правовом поле, считаю, должны сменить свои не только уставы, но и названия, дабы не вводить никого в заблуждение. Предлагаю расширить функции и переименовать Государственный ассигнационный банк – в Центральный банк. Государственный заемный банк – кредитовавший дворян-землевладельцев и Государственный коммерческий банк, объединить в новый государственный Сберегательный банк. Билеты Центрального банка предлагаю, не мудрствуя лукаво назвать рублями. Естественно, в отличие от ассигнаций, рубли должны быть оформлены без монарших портретов и прочих атрибутов царизма.
- Адмирала, главу Ассигнационного банка, что сейчас, по вашему научению разрабатывает Закон «О банках и банковской деятельности» вы хотите поставить главой Центрального банка?
Мордвинова с его проектом акционерных банков, с которым он как ужаленный носился не первый год, засылая его во всевозможные инстанции, пришлось поставить во главе банковской системы страны, с условием коренной переработки формы и содержания этого самого его проекта.
- Если Николай Семенович оправдает возложенное на него доверие, то да, будет главой ЦБ.
