убил кого-то из них, я бы точно не стал горевать ни по кому из них.
Но я бы точно не сказал, что они заслуживали ТАКОЙ участи. Потерять человеческий облик, человеческое естество, даже рассудок… вряд ли для них существовала обратная дорога. Испытать подобное на себе я бы точно не хотел. Убить их теперь было бы даже милосердно.
Вот только сказать было куда проще, чем сделать.
Пока они прятались за щитом и поливали меня заклинаниями издалека, я умудрялся очень неплохо уворачиваться и блокировать атаки за счёт навыков и нечеловеческих рефлексов. Но теперь, когда троица перешла на ближний бой, мне с моими револьверами пришлось реально туго.
При этом они продолжали применять магию, мощь которой стала лишь ещё больше. Из-за огромного разрыва между седьмым и восьмым кругом до уровня высших магов лошаделицый и пышечка всё равно не дотягивали даже близко. Однако каждый из них поднялся выше, чем даже теоретически мог любой маг седьмого круга.
Спасало меня лишь то, что арсенал у них упал до всего двух-трёх заклинаний.
Лошаделицый атаковал ледяными волнами, каждая из которых покрывала десятки квадратных метров земли и создавал вокруг себя снежные вихри, каждая снежинка в которых резала будто маленькое лезвие. А также, покрывая льдом свои руки, набрасывался на меня как бешеная псина. И мне совершенно не хотелось узнавать, что будет, если его когти всё-таки коснутся моей кожи.
Пышечка же безостановочно, будто пулемёт, поливала меня сотнями заострённых сосулек, а воздух вокруг неё аж скрипел от невероятного мороза, доходившего, по моим оценкам, до минус семидесяти-восьмидесяти градусов. Ну и, разумеется, тоже норовила сблизиться и нанизать меня на покрывающие её тело иглы.
Это, надо сказать, был довольно удачный тандем. Если бы они были более изобретательны, а не просто закидывали меня десятками заклинаний, я бы точно не выдержал. К моему счастью, похоже, чем дальше заходила та дрянь, что меняла их тела, тем меньше в них оставалось разума. Благодаря чему я умудрялся держаться.
Однако целым мне оставаться удавалось совсем недолго.
Уже через пару минут на моём теле появились десятки порезов от снежинок лошадинолицего, в левых бедре, боку и плече засели шесть или семь тонких сосулек, не желавших растворяться даже от жара Взрывного дыхания, а правый бок и вовсе потерял всякую чувствительность после того, как туда всё-таки достал длинный покрытый инеем коготь.
К тому же, несмотря на всё ту же огненную магию, которую я призывал уже не из зажигалки, а из взрывов пистолетных пуль, я ощущал как с каждой секундой всё больше и больше коченею. Изо рта валил пар, пальцы отказывались нормально слушаться и вовремя нажимать на курки, а глотка и лёгкие от того, что приходилось вдыхать поочерёдно ледяной и обжигающе горячий воздух будто были иссечены тысячами взмахов бритвы.
Мои противники также не остались без увечий. Обычные выстрелы правого револьвера они просто игнорировали: жуткая метаморфоза настолько укрепила их тела, что даже от прямых попаданий они просто отшатывались и болезненно взрыкивали.
Однако выстрелы левого револьвера, слитого с Жезлом Воссоздания, не имели права воспринимать несерьёзно даже высшие маги. И, истратив уже половину имевшихся патронов, я добился того, что лошаделицый потерял левую руку ниже локтя и получил сильнейший ожог правой стороны тела. А пышечка после прямого попадания и вовсе лишилась всех игл на животе, в котором теперь зияла дыра до самых внутренностей шириной с мою голову.
Вот только несмотря на то, что тяжесть их ран определённо была куда больше, чем у меня, не было даже намёка на то, что эти двое теряют силы или хотя бы устают. Напротив, они с каждой минутой начинали атаковать меня лишь с большей дикостью. И ни оторванная рука, ни обугленное до костей мясо, ни даже вываливающиеся наружу кишки — ничто, казалось, не могло их остановить.
Я знал свою главную слабость. Несмотря на то, что я достиг уже пятого круга маны, большинство моих заклинаний кроме Техники тела Амат, всё ещё относились к арсеналу младшего мага.
Взрывное дыхание, самостоятельно эволюционировавшее до четвёртого круга, на пятый переходить отказалось. Видимо комбинацией я сломал свойство бесконечного роста, которое оно имело изначально. А Телекинез был магией и вовсе всего третьего круга.
И хотя накачка немного компенсировала это, для сражения с магами седьмого круга, тем более такими, этого было катастрофически мало. Фактически, я использовал эти заклинания лишь в качестве поддержки, атакуя лишь револьверами.
По возвращению в Башню Магии я собирался передать в Корону Мудрости Сон Морфея и заработать ещё несколько очков комбинаций, чтобы обновить свой арсенал. Но получилось как получилось и теперь мне нужно было срочно придумать, как из этой ситуации выпутываться.
И я уже даже почти сформировал в голове план, который должен был с большой вероятностью привести меня к победе. Но затем всё стало в разы хуже.
В очередной раз уйдя от атаки лошаделицего и наставив на него левый револьвер, я вдруг ощутил стремительно приближающееся со спины смертельное дуновение.
Увернуться удалось лишь в последний момент, и то не без повреждений — глубокая рана прочертила плечо. Обернувшись, я увидел красноглазого, глянувшего сначала на окровавленное лезвие короткого клинка у себя в руке, а потом, растянув губы в невозможно широкой для человека улыбке — на меня.
И худшее во всём это было то, что пятым кругом, который я ощущал от него изначально, даже не пахло. У него был полноценный седьмой. Может быть не так накачанный маной, как у двух других, но красноглазый при этом определённо оставался в своём уме и магией пользоваться наверняка собирался умело и вдумчиво.
Один пятый круг против трёх седьмых? Ну, что тут можно сказать…
Мне жопа.
Меньше чем за минуту положение из “сложного” стало “критическим”.
Красноглазый, судя по набору используемых заклинаний, был кем-то вроде ассасина. Разнообразная скрывающая магия, заклинания, увеличивающие скорость, остроту и даже длину оружия, а также чары паралитического яда, из-за которых я перестал чувствовать и контролировать правое плечо, левое бедро, спину — в общем все места, которые этот ублюдок порезал. И это при том, что жизненная энергия в моём теле активно боролась с ядом, в противном случае я бы уже давно рухнул на землю, не в силах пошевелиться.
И при этом он явно не выкладывался на полную, просто прятался в шквале атак своих марионеток и бил, когда я находился в наиболее уязвимых позициях. Возможностей выбраться из этого положения с текущими силами,
