которой ребёнок может сломаться, утратить веру в чудо. Остальным-то всё некогда.
Сперва Марволо молчал, упиваясь полетом и переживая ощущения, потом, когда страх маленько отступил и он подуспокоился, разобравшись в своих чувствах, решился на вопрос.
— Дядя Гарри, почему меня назвали Марволо?
— Потому что ты чудо, удивительный, непостижимый, — ласково шепнул Гарри в ушастую шапочку, помня о том, как ненавидел Том имя своего деда.
— Правда?! — удивленно вскинул голову ребёнок. — А почему я удивительный?
— Потому что ты явился полным сюрпризом для своих родителей, но, несмотря на это, ты для них — самый желанный.
— Значить, меня правильно назвали, — окончательно успокоился мальчишка. — А то я думал, что оно слишком взрослое, настолько взрослое, что никак не сокращается. Правда, можно укратить его до «Воло» или «Марв», но это тоже как-то не то, да? Вот у папы хорошее имя, он Монтгомери, но все называют его Монти…
— Понимаю, — вздохнул Гарри. — Мне бы твои заботы. Мое имя и так сверхкороткое, оно ни сокращается, ни удлиняется…
— А ты не Гарольд? — мальчуган вывернулся назад, чтобы посмотреть на лицо Гарри. Тот помотал головой.
— Упаси боже! Нет, я не Гарольд и даже не Генри. Всегда был Гарри и только Гарри, — тут он щелкнул мальчишку по носу. — Смешной ты, Марволо. Я думал — это только у Фелины с именами проблемы, что только она не может определиться с тем, какое себе постоянное имя выбрать. И оказывается, она не одна…
— Я больше не буду! — засмеялся Марволо. — На самом деле мне нравится мое имя!
— Вот именно! — подчеркнул Гарри и добавил в шутку: — Смотри, не вздумай своих детей обозвать Морфином и Меропой!..
— Фу! — скривился Марволо и звонко запротестовал: — Что за гадские клички?!
Гарри захохотал. Этим веселым моментом решила воспользоваться Морион и мягко встряла в беседу, спросив, не пора ли заняться делом?
— Пора! — спохватился Гарри и посмотрел вниз. — Где тут ребёнок с сильным желанием?
Здесь. Морион плавно пошла на снижение к ближнему дому на окраине какого-то городка. Спустившись на крышу, фестралиха копнула слежавшийся снег и фыркнула. Питер Бентли, пять лет, мечтает о вечных красках, потому что они постоянно заканчиваются, а он очень любит рисовать и огорчается от того, что родители не могут их ему купить. Гарри с наикротчайшим изумлением выслушал коротенькую характеристику клиента, начиная понимать, что не так просты эти крылатые лошади… Сейчас фестралы предстали перед ним тем, чем и были по сути — самим мирозданием. Ничем другим нельзя объяснить их абсолютное всезнание.
Краски, значить? Вечные? А может, их просто мало? Ну-ка, сколько цветов в стандартном наборе: шесть, восемь? Белый, черный, желтый, зеленый, красный, синий. Фиолетовый, коричневый и прочие разные оттенки сами собой получаются от смешивания базовых цветов… Уж детям-то об этом не знать?..
Ломая голову над проблемой, Гарри проник в комнату маленького художника. Притихший Марволо предусмотрительно держался сзади, но, увидев стены, удивленно высунулся. И было отчего. Все вокруг было завешано картинами — яркими, красочными: синие океаны с китами и пароходами, синие же реки со щуками и пескариками. Желтые Африки со львами и бегемотами, слонами и гориллами. Радуги всех цветов, раскинувшиеся над зелеными долинами и домами…
— Дядя Гарри, что с ним будет, когда все краски в мире вдруг закончатся?.. — трагично прошептал Марволо.
— Не закончатся, — заверил Гарри, доставая из мешка пеналы с карандашами и тюбики с акриловыми красками. Акварель и гуашь он трансфигурировал и наколдовал из подходящих материалов. Точно так же он сотворил из мягкой древесины отличную бумагу. Очень толстую пачку.
Питер кротко моргал на всё это с кровати, разбуженный голосами и шевелением воздуха в комнате. В его карих глазах светились искорки разгорающегося вдохновения, и Гарри без труда догадывался, что именно начнет рисовать ребёнок после их ухода. О вежливости Питер, впрочем, тоже помнил и с любопытством поинтересовался:
— Вы знаете, как выглядит идиналог в шляпе?
— Э… единорог? — не поняв, переспросил Гарри.
— Не, — покачал головой Питер. — Тот, кому папа платит налог и посылает в какое-то очень нехорошее слово. Вернее, я его слышал, но мама запрещает его повторять. Я маму слушаюсь и ненавижу того идиналога в шляпе, потому что из-за него у папы не хватает денег на мои краски.
Гарри вздохнул, наколдовал набор цветных мелков и угля и добавил в кучку подарков. Уложив же мысли, сказал:
— Рад бы помочь деньгами, но не имею права. Да и золото должно законным путем доставаться… А пока что… Продай-ка мне несколько рисунков за двадцать фунтов, папе скажешь, что продал их Гарри Поттеру. Это меня так зовут.
— Давай! — обрадовался Питер. — Деньги я папе отдам, наконец-то ему от меня подарок!
На том и порешили. Гарри отобрал два рисунка, торжественно отсчитал двадцать фунтов, за которые в те годы, собственно говоря, можно купить целую лошадь, но Питеру об этом, конечно же, не сказали. В полете к следующему клиенту Марволо весь путь покатывался со смеху, Гарри поглаживал спрятанные за пазухой листы и умиленно улыбался, впервые попав в такую нестандартную ситуацию.
А Питер Бентли ушел с головой в новое творчество: высунув кончик языка, он старательно выписывал кисточкой молоденького безбородого Санта Клауса и его маленьких помощников — смешную совушку и мальчика в костюме черно-белого кота.
Дальнейшие полеты со столь юным напарником прошли без эксцессов и сюрпризов. Дети были как дети, со своими невозможными фантазиями и причудами. Гарри наколдовывал им сказки и игрушки, Марволо помогал, доставал-подавал из мешка, соревнуясь с Елочкой.
Выполнив норму, полетели обратно. Уставший Марволо откинулся спиной на грудь Гарри и лениво глазел на светлеющее над горизонтом небо.
— Уже утро, — сказал он задумчиво. Потом запрокинул голову на старшего друга. — Гарри, а в следующем году ты меня возьмешь?
— Угу… — Гарри устало клюнул носом и проснулся. — Хочешь ещё?
— Ага. Ты же лучший. Меня никто больше не возьмет. А если даже и возьмет, всё равно лучше тебя никого не будет! Гарри, мы же друзья?..
— Ладно, Марволо, — Гарри слабо улыбнулся в черно-белую макушку. — Мы друзья.
На этом закончился первый совместный полет Гарри и Марволо, Морион и Елочки. И повторится в следующем году, и в следующем, и следующих, много-много лет подряд будут они летать состоявшейся парой Санты и его помощника, черно-белого кота с чудесным именем «Марволо».
Глава 25. Сила братской любви
Постепенно Гарри разобрался, как разговаривают фестралы. Оказывается, он так поднаторел в легилименции, что стал слышать беззвучных и, по сути, немых хтоников. Ведь фестралы по своей природе не только невидимы, но и
