Но раз уж влез, нужно давить до конца.
Блин! Сначала вся эта папашкина движуха вокруг грядущей реновации, а теперь еще и это…
— Нет, Яков Симеонович, это вам только так кажется, будто бы я не понимаю, что происходит. Очень даже понимаю и, скорее всего, получше вашего. Так что принимать участие в каком-либо шантаже на эту тему мне и задаром не нужно, но… — произнес я, схватившись левой рукой за «хвост». — Вы, вместе с ними…
Я кивнул на потолок.
— … подпишите сегодня документик, который испоганит мою жизнь…
Я выразительно поглядел на него.
— … я же, строго в ответ на это, сделаю так…анонимно, само собой, мне популярность ни к чему, особенно такая…чтобы «уважаемая общественность», а вместе с ней и все нужные люди, узнала о том, какой адов экспериментик проводит над гражданами нашей страны славная компания «F. K.». Безвестная, так сказать, героиня разоблачит заговор злобной иностранной компании, «спевшейся» с отечественными коррупционерами. Око за око, как говорится…
— Какой еще «адов экспериментик»⁈ «F. K.»⁈ — прямо-таки возопил он. — И при чем здесь, вообще, я⁈
Яша определенно пересрал, как сказал бы я раньше, но теперь скажу, что он испугался, и посему вышел из себя. За первой сигаретой тут же последовала вторая.
— При чем здесь вы? — глядя на его испуг, настроение мое резко пошло вверх, отчего улыбка стала просто до ушей. — И правда, лично вы тут совершенно ни при чем… Хотела бы я так сказать, однако вы в теме! В теме, Яков Симеонович, но предпочли промолчать!
— Ничего я не знаю! — со злостью произнес он шепотом.
— Знаете, не знаете… На самом деле, это совершенно неважно. — с моей физиономии исчезла улыбка. — Даже если следствие…
Услышав это слово, он дернулся всем телом.
— … не сумеет доказать вашей осведомленности о коррупционных делишках брата, легче от этого не станет ни вам, ни вашим близким. Да чего я вам тут рассказываю? Вы ведь и сами это получше меня понимаете, правда? А вот братец ваш…этот…организм…
Я мысленно похвалил себя за то, что сумел сдержаться, и матерное ругательство не слетело с моих уст.
— … который за долю малую сделал из огромного числа «дорогих россиян» подопытных мышек…причем, заметьте, за государственный же счет!..очень даже при чем…
— Полнейшая ерунда! — воскликнул Комаровский. — Какие-то подростковые фантазии!
Из памяти всплыл…нет, даже не скандал… там и тогда произошел, скорее, катаклизм государственного масштаба.
Когда заинтересованные люди «за бугром» уже получили все те данные, которые были им интересны, информация о проведенном над гражданами России эксперименте «внезапно» всплыла в СМИ…
Наверное и скорее всего, учитывая случившийся затем внутриполитический кризис (без всяких кавычек), произошедшее было куда больши́м, нежели просто тестированием на «побочки», без соблюдения каких-либо протоколов безопасности, инновационного препарата на тех, кого «цивилизованному человечеству» не особенно-то и жаль. Впрочем, это уже не моего ума дело.
Там и тогда разверзся натуральный медийный ад. Сложно даже сказать, сколько больших начальников, в том числе и из Правительства, лишилось вследствие этого…да, в общем-то, всего, включая и свободу. Народ жаждал крови, причем выражаясь совсем не фигурально.
И здесь в скором времени произойдет все то же самое…
Но самое любопытное заключается в том, что когда все прочие «государевы мужи», так или иначе связанные с «фармой», особенно с ее разрешительной и контролирующей частью, с ног до головы оказались в…
Нет, Злата, бранные слова запрещены!
…навозе, Гриша Комаровский сумел-таки остаться весь в «белом» и при своей должности.
Как ему это удалось, учитывая то, что он «шлагбаум» в Управлении по внедрению новых лекарственных средств и медтехники? Ну, собственно, это он как раз и был тем человеком, который «внезапно» обнаружил и предал огласке козни «F. K.»…
А вообще, как мне кажется (хотя это только мои домыслы, конечно), Гришу попросту запретили трогать.
— Яков Симеонович, у нас сейчас нет времени на пустые пререкания. — я демонстративно посмотрел на свои новенькие часы. — Хотите — верьте, хотите — нет, но в этот раз…ежели вы меня сейчас «утопите»…вашему братцу не удастся остаться во всем «белом», кто бы там этого ни желал, понимаете? А после того, что случится…
Я улыбнулся вновь и принялся щекотать щеку «кисточкой» волос.
— … всей вашей родне очень повезет…прямо вот очень!..если они в одних трусах сумеют удрать куда-нибудь в район Земли обетованной…
— Ты…! — произнес он, сделав шаг ко мне. — Да ты вообще, что ли⁈
Я же, отскочив на пару шагов, вновь засунул руку в карман и сжал баллон.
— Угрожаешь моим родным, мелкая ты сучка⁈
— Ну же, Яков Симеонович! Не нужно так гневаться, не то сейчас сосудик в вашем мозгу лопнет и…! Вы мне живым еще нужны! Да и, вообще, при чем здесь я? — произнес я, чувствуя то, как «играет» адреналин. — Не стройте из себя дурачка, пожалуйста, вы уже довольно взрослый для таких штук. Разве не понимаете сами, что начнется, когда…
Я сделал театральную паузу, нарочно не договорив фразу.
— И «закос» под бедных родственников…
Я указал рукой на его костюм.
— … ни черта не поможет ни вам, ни вашему брату! Вас всех, извините, вывернут мехом внутрь! И вас самих, и все те делишки, которыми вы промышляете последние десятилетия!
Комаровский раскурил третью сигарету.
— Тише! Совсем не нужно так кричать, Злат. — уже спокойным тоном сказал он, добавив. — Но ты же в любом случае всем и обо всем расскажешь…безвестная героиня.
— Даже не сомневайтесь! Об «адском экспериментике» всенепременно станет известно «широкой публике», ибо, как говорится: промолчи, и сатана восторжествует. Но мы же люди разумные, правда?..
Комаровский в ответ сделал жест согласия.
— … так что вполне можем здесь и сейчас договориться. — произнес я. — Если вы не станете меня «топить», то… Черт бы с ним, с вашим братом! Пусть…пусть он так и остается в «белом», и сам даст знать о произошедшем вопиющим инциденте. Когда сочтет это уместным, само собой. Таков же план, правда?
Комаровский сделал очередную затяжку и, отвернувшись, задумался.
Могу ли я, если вдруг захочу, и в самом деле представлять угрозу для Комаровских, учитывая то, что реальной фактуры «с подписями и печатями» у меня на руках нет?
Ну
