Прикосновение смерти будет страх, но нет – Дрир даже не вздрогнул. Пленник прекрасно осознаёт свою судьбу.
- Великий Создатель, я иду к тебе, - еле слышно прошептал Дрир.
- Ибо ждёт меня жизнь вечная, – закончил Саян.
Тонкое лезвие со свистом рассекло воздух. Голова Дрира подпрыгнула на месте и соскочила с плеч. Менг как стоял на коленях, так и рухнул срубленным деревом. Кровь толчками выплёскивается из разрубленной шеи. Тронутая осенней желтизной трава окрасилась в красный цвет.
Саян, переложив катану в левую руку, присел на колено перед казнённым.
- Утус Дрир. Я, Саян Умелец, отпускаю тебе грехи твои, - торжественно, на благородном иссари, произнёс Саян и кончиками пальцев дотронулся до золотистой шеи. – Да будет твоя душа чиста. Да примет её Великий Создатель. Покойся с миром.
Утус Терш заклинал не говорить при сородичах на языке менгов. Не так поймут, да и чёрт с ними. Саян поднялся с жухлой травы. Кровь тонкими струйками потекла по тёмно-синей катане. Последняя капелька сорвалась с острого кончика, когда Саян превратил дар Создателя обратно в обруч на правом запястье.
- От трупа избавьтесь как-нибудь, - Саян повернулся к молодым последователям. – Можете бросить его в Акфар. Руки отдайте Большому мху, он давно на них зарится.
Не оглядываясь, Саян пошёл домой. Завтра начнётся далёкий поход за рудой, готовиться надо. Любопытные сородичи при его приближении расходятся в стороны. Ещё через десять минут тюремный шатёр запылал высоким заострённым костром. Первыми прогорели и опали покрывающие скат шкуры. Подпирающие жерди продержались не намного дольше. Последними догорели толстые брёвна верхнего наката. Саян лично побросал тлеющие угли в яму и разровнял место. Через год свежая трава затянет тёмный пяточек. Корни и зелёные стебли скроют пепел. И уже ничто не будет напоминать о стоявшем здесь высоком шатре.
Глава 19. «Поход за рудой».
Нападение на менгов принесло богатую добычу. Участники налёта обзавелись медными топорами и ножами. Но меди всё равно не хватает. К хорошему быстро привыкаешь. Удовлетворяя возросшие потребности племени, Саян превратился в кузнеца и металлурга в одном лице.
За семь лет сложилась традиция наведываться к медному руднику дважды в год: весной, до Большого сбора, и осенью, до наступления первых холодов.
Ещё в первый год оплавленные куски породы были подобраны подчистую. Разрабатывая месторождение, рудокопы пробили небольшую пещеру. Но без таких острых и прочных инструментов, как дары Создателя, добыча руды превращается в сущую мороку. Медные инструменты быстро тупятся, каменные молотки и кувалды не выдерживают продолжительной работы. К тому же в тесной пещерке особо не размахнёшься.
В довершение постоянно приходиться оттаскивать куски пустой породы. В толще горы медь залегает узкими пластами. Что поделаешь: чтобы добыть один килограмм руды приходится отколоть и вытащить ещё десять. Вот почему в поход обязательно отправляются Саян, Ягис и Ансив. Благодаря стараниям друзей, род Мудрой Совы больше прочих пользуется медными орудиями. Ещё семь охотников сопровождают друзей в качестве подсобной силы. Вот и нынешний пятнадцатый по счёту поход пошёл по давно заведённому порядку.
Четыре дня маленький отряд добирался до медного рудника. Ещё столько же ушло на то, чтобы вгрызться в глубь горы, вытащить несколько тон камней и наполнить до краёв большую лодку.
Спускаться вниз по реке одно удовольствие. Течение само несёт нагруженную лодку. Но вот за Утёсом начинается самый трудный участок пути. Стоит обогнуть большую песчаную отмель, войти в воды Акфара, как река с прежним энтузиазмом будет мешать путешествию. Последний десяток километров придётся грести против течения и тащить тяжёлую лодку на буксире.
Растягивать сомнительное удовольствие никому не хочется. Но, как бы быстро не спускался отряд вниз по реке, перед последним и самым трудным участком пути первобытные рудокопы всегда останавливаются на ночной отдых. Завтра, за поворотом, прохлаждаться будет некогда.
Саян, стараясь не думать о предстоящем испытании, забрался под тёплое одеяло. Чтобы не создавать конкуренцию, ни утус Терш, Вождь рода, ни утус Вачиз, Сахем, в походы за медью не ходят. За добычу и доставку руды Саян отвечает единолично. Но командовать людьми почти не нужно. Каждый и так знает своё дело. Лагерь разбит, ужин приготовлен и съеден, часовые на местах, можно расслабиться и заснуть под убаюкивающий треск огня и блеск звёзд на выгнутом небосклоне.
Охотники искренне верят, что во время сна душа человека покидает тело. Ведь только во сне можно встретиться с давно умершими родственниками, посетить любимые места и даже вернуться в прошлое. Но сон на походной стоянке не бывает глубоким. Говорят, душа, охраняя тело, бродит неподалёку. За пределами родного стойбища, без надёжного прикрытия из поваленных деревьев и помощи сородичей, всякое может случиться.
***
- Менги!!!
Тревожный вопль резанул по ушам. Сон пинком проч. Саян, отбросив одеяло, вскочил на ноги. Дар Создателя грозной катаной прыгнул в руку. Оценить обстановку.
- Тревога!!! Нас атакуют!
Часовой у костра орёт, что есть мочи. Распахнутые лежанки валяются вокруг костра. Охотники, кто босиком, кто голый по пояс, разом вскочили на ноги. У каждого в руке топор, у некоторых даже щиты. Где враг? Саян развернулся на месте.
Из темноты визгнули стрелы. Насмерть раненый часовой рухнул в костёр. Вот они! Из-под полога леса выскакивают размытые фигур. Здесь. Там. Тут. Орут. Кричат.
Чёрт побери. Много. Много. Слишком много!
- За мной! В лес! Уходим!!! – что есть сил крикнул Саян.
В темноту. Прочь от света. Прочь от стрел. Сзади топот бегущих людей.
Полянка, на которой остановился отряд, маленькая совсем. Опушка, спасение, рядом совсем. Но, два шага, Саян наткнулся на менга.
В запредельной ситуации время замедлило ход. Секунды растянулись в минуты. Сознание отрешённо, словно сторонний наблюдатель, фиксирует происходящее. Но разогнанный мозг не в силах заставить тело двигаться быстрее. Воздух превратился в прозрачный кисель. Руки и ноги с трудом, словно в трясине, раздвигают пласты густого воздуха. Менг рядом совсем.
На золотистом лице маска испуганного удивления. Круглый щит немного опущен, топор в руке тупо пялится в землю.
Шаг. Ещё шаг. Саян на ходу поднимает катану. Тонкое лезвие описывает кривую и падает на удивлённого менга. Острый клинок легко проходит сквозь шею менга, срезает плечо и глубоко царапает край щита.
Шаг вправо. Катана слетает со щита. С заострённого кончика стекают капельки крови. Мёртвый менг пролетает мимо. Но из темноты выныривает ещё один.
Классика боя мечом – глубоко ткнуть бегущего на тебя противника. Улетевшая назад катана на миг замирает на месте. Совсем коротенькая передышка и меч полетел на встречу врагу. Во дурак. Противник даже не пытается остановиться или хотя бы увернуться от летящей прямо в лицо смерти. Скошенное лезвие проплывает над верхним краем щита и заходит под нижнюю челюсть. Менг сам себя насадил на острый клинок.
Левое плечо выдвинуть вперёд и плавно выдернуть катану из чужой головы. Саян наискось толкает менга в щит. Медная бляха в центре тычется в плечо. Но боли нет.
Где же лес? Впереди ещё несколько размытых фигур. Бегут в ряд, щиты в ряд, головы в ряд. Нужно встречать незваных гостей. Глубокий разворот и широкий замах. Катана по большой дуге пролетает над щитами. Кого-то задел? Саян, разворачиваясь волчком, помогая локтями, спиной проламывает ряд щитов.
Да сколько же их? Вместо лесной опушки и тёмных стволов ещё один придурок. Во. Даже копьё перед собой выставил. Заколоть кого хочет?
Нужно сдвинуться в сторону. Или хотя бы повернуться к придурку боком. Но. Что это? Не получается. Вязкий кисель стискивает тело невидимыми путами. Не уйти. Не увернуться. Неведомая сила несёт прямо на красное остриё нелепого копья.
Боли нет.
Кончик копья, так похожий на берёзовый лист, упирается в солнечное сплетение. Сантиметр за сантиметром отполированное древко уходит в глубь тела. Саян, прикладывая неимоверное усилие, останавливается. Совсем молоденький менг тупо пялится на него. Даже рот раскрыл.
Саян, сжав левую руку в кулак, толкает придурка в лицо. Менг, отпустив копьё, падает на спину.
Нужно вытащить эту гадость. Саян ухватив серое древко левой рукой и потянул прочь из себя дурацкое копьё. Справа опускается чей-то топор. Красное лезвие падает прямо на руку. Что за чёрт? Грозная катана покидает его. Верный меч, срезая на лету жухлые стебельки травы, падает на землю.
Дышать невозможно. Грудь стянута каменным кольцом. Ноги не держат. Предательская слабость разлилась по телу. Под неимоверной тяжестью гнутся колени. Саян, наклоняясь вперёд, валится на землю.
