К’ирсан ничего этого не помнил. Память и разум отказывают, когда говорят чувства. Конечно, позже при желании К’ирсан мог в трансе вспомнить каждое сказанное слово, каждый жест и взгляд… вспомнить, понять… Вот только никогда этого не сделает! Потому как он догадывался, кого увидит в своей памяти, и зрелище вряд ли могло ему понравиться.
Он уже заканчивал свою речь, когда из толпы выскочили шестеро людей в серой мешковатой одежде и костяных масках. У двоих из них в руках были резные посохи с навершиями из черного обсидиана, остальные сжимали новенькие метатели – из тех, что не продаются для жителей стран к северу от Стеклянной пустыни. И прежде, чем кто-либо успел хотя бы ахнуть, разрядили по К’ирсану свои опасные игрушки. Четыре заряженных разрывными чарами свинцовых желудя и два Луча Силы ударили одновременно, да так ловко, что едва не достигли цели.
Причин, по которым Кайфат уцелел, оказалось две. Первой стала поддержка Хэй Гона и его прибывшего из Западного Кайена коллеги, которые успели прикрыть своего господина Щитом. Именно он принял удар четырех заговоренных снарядов и распался на части после попадания Лучей. Второй же причиной стала Сила, переполняющая К’ирсана. Чтобы создать новый Щит взамен лопнувшего, хватило одного волевого импульса, а потому вместо неминуемой гибели король-маг отделался небольшой встряской, которая его только разозлила.
Тело и разум моментально перешли в боевой режим. Не утруждая себя созданием заклятий, К’ирсан развернул два аурных щупальца со знаками Р’раг на концах и пронзил ими вооруженных жезлами убийц. Тех не спасли ни индивидуальные защиты, ни тренированные энергетические оболочки. Разъедающая точно кислота магия Древних поразила тонкие тела вражеских чародеев, спровоцировав их хоть и быструю, но мучительную смерть.
Щит упруго вздрогнул под очередным залпом метателей, но выдержал. Охрана К’ирсана ответила двумя Стрелами Эльронда и одним Снежком. Последнее заклинание метнул из браслета Храбр, присоединившийся к ханьским магам. И именно его контратака пробила прикрывающий стрелков купол чар. Двух убийц разметало в клочья, оставшиеся двое вместе с десятком ни в чем не повинных зрителей попадали на землю от взрывной волны. Добивать ошеломленных врагов кинулся Люй Вэй и еще несколько бойцов.
Вроде бы все закончилось, и закончилось хорошо, но К’ирсан не расслаблялся. Чувство опасности, боевой опыт и здравый смысл в один голос твердили, что угроза сохраняется. Противник, мастерски рассчитавший мощность удара и едва не доставший Кайфата, не мог сделать ставку на единственную атаку в лоб. Слишком прямолинейно. Обязательно есть запасной вариант, в любой момент готовый стать основным. Еще бы понять, в чем он будет заключаться…
Именно поэтому он стремительно завернулся в силовой кокон и принялся плести Сегментный Щит, чтобы накрыть людей вокруг. Увы, не хватило каких-то жалких мгновений.
Запасной сценарий действительно существовал. Только в этот раз враги сделали ставку не на людей, а на механизмы. С одной из повозок, расположенной саженях в двадцати от помоста, внезапно сдернули тент, явив на свет уже развернутую в боевое положение рогатину тяжелого молниемета.
К’ирсан и сам не понял, когда успел свернуть в комок еще не готовое плетение и метнуть его в сторону мархузова механизма. В итоге ослепительно-голубая молния в руку толщиной лишь самую малость не дотянулась до Кайфата, вонзившись точнехонько в незавершенные чары Щита, после чего разлетелась на десятки более слабых разрядов. Вместо того чтобы испепелить короля-мага, осколки вражеского заклинания накрыли его людей. Кому-то повезло, и защитные амулеты смогли отвести угрозу от своих хозяев, а кому-то нет, и несколько воинов забились в мучительных судорогах.
Однако все это Кайфат отмечал лишь краем сознания. Не успело отгрохотать эхо взрыва после столкновения двух заклинаний, как он сформировал в руке Копье Зеленого Огня и шарахнул им прямо по повозке. Проклятый богами молниемет накрыло взрывом. Полетели обломки, рванула прочь обслуга. Поначалу у Кайфата даже мелькнула мысль, что беглецов удастся взять живьем, но уже через мгновение он понял всю бессмысленность своих желаний. Свое слово сказала собравшаяся толпа последователей Владыки. Если поначалу люди стояли в ступоре, не зная, как себя вести и куда бежать, прячась от злых чар, то едва стало понятно, что боевая машина уничтожена, как сотни человек в едином порыве рванули следом за несостоявшимися убийцами. И насколько К’ирсан видел, одного догнали почти сразу и его смерть иначе как лютой не назовешь.
– Владыка… Храбр! – рядом, точно призрак, возник Мигуль. И, судя по мрачному лицу, новость он принес не из хороших.
Ничего не спрашивая, К’ирсан посмотрел, куда показывал менестрель, и яростно выругался. На земле лежал абсолютно неподвижный командир Шипов, и стоящий над ним ханьский маг лишь бессильно разводил руками. От одежды бывшего главаря бандитов тянулись струйки дыма. В памяти же мелькнуло воспоминание о том, как Храбр своим Щитом пытается прикрыть К’ирсана от ошметков разрушившегося заклинания.
– Разорви меня Древние! – прорычал Кайфат и рванул к раненому.
Терять верных людей всегда плохо, их по определению не бывает много, а из-за нелепых случайностей плохо вдвойне. Злой рок не учтешь в планах и тактических схемах. Минуту назад он ужасался участи врагов, разорванных на части мстящей за испуг толпой, а сейчас жалел, что не может их уничтожить собственноручно. От злости Кайфат начал терять контроль над возведенными в своем разуме барьерами воли. И его внутренний источник, за годы практики удвоивший свою первоначальную мощь, принялся с удвоенной силой источать Силу. Древняя магия, проснувшаяся во время эмоциональной и прочувствованной речи, а после активно используемая в бою, трансформировала глаза и раздула ауру, точно парус. И все это вместе настолько давило на людей, что даже лишенные крох Дара старались держаться подальше от гневающегося короля-мага… или же смиренно принимали его силу и власть, преклоняя колена. Последних оказалось больше. В итоге, когда Кайфат оказался рядом с лежащим Храбром, на коленях стояла вся толпа последователей. И дружно бормотала одну короткую фразу: «Владыка! Слава Владыке!»
Кого иного такое почитание воодушевило бы, а вот Кайфат испытывал одно только раздражение. Использовать слепо верящих в тебя фанатиков удобно лишь до какого-то момента. И не важно, в чем суть идеи, которую ты поднял на своих знаменах: сначала крутишь ею как хочешь, поворачиваешь, как тебе удобно, а потом уже она перекраивает тебя, твои планы, цели и желания, загоняя в созданное тобой же русло.
Что-то К’ирсану подсказывало, что для него этот момент уже наступил. Согласившись с просьбой Гарука, он хотел просто поддержать своих сторонников в Зароке, а на деле лишь приумножил гуляющие о нем слухи как о живом боге. Мир, забывший, как выглядит Истинная магия, готов был возвеличить любого ее адепта. Сейчас бы сдать назад, как-то все исправить, сделать образ Владыки чуточку более приземленным, но каждый шаг К’ирсана лишь ухудшал положение.
Теперь же и вовсе он планировал сделать то, что станет неизбежным потрясением для собравшихся в этом проклятом богами городишке. Так уже было, пусть в гораздо меньшем масштабе, но было. Так будет и сейчас, потому что К’ирсан вновь на глазах у многих собирался вернуть к жизни человека.
– Когда он задышит, накладывай чары Исцеления! Но не раньше, – приказал К’ирсан не терпящим возражения тоном. Хотя какие возражения: бледный как полотно ханьский маг все свои моральные и духовные силы бросил на сопротивление давящей воле короля-мага.
Что до Кайфата, то он припал на одно колено и положил руки на Храбра – одну на лоб, другую на середину груди; сосредоточился и пробежал внутренним взором по реальному и тонкому телам. Диагноз был готов уже через несколько ударов сердца. Многочисленные повреждения каналов жизненной силы, ожоги внутренних органов, а искра разума, или то, что называют душой, торопится раствориться в глубинах Астрала – задача сложная, но решаемая.
Сперва следовало заняться душой. Потянувшись сознанием в мир духов, К’ирсан моментально нащупал нить, по которой та ускользала в недоступные смертным планы бытия. Подцепил щупом своего внимания и потянул обратно. Человеческая искра пыталась сопротивляться, но быстро уступила воле мага. И через мгновение вернулась в телесную оболочку. Восстановив утраченные связи с помощью эфирных нитей, добавив сродства знаком П’уркат и заперев все еще норовящую ускользнуть душу слабым знаком З’кенат, К’ирсан взялся за исцеление ран. Благо ханец уже подключился к процессу воскрешения и торопливо накладывал одно лечебное заклинание за другим. Но получалось у него не слишком удачно: столь серьезные раны маг врачевать не умел. Поэтому К’ирсан, мысленно извинившись перед Храбром, щедро влил через ладони в его энергетическую структуру часть своей жизненной силы, попутно отслеживая внутренним взором ее распространение по организму и где надо корректируя движение точно выверенными волевыми импульсами. Когда вновь запустил сердце, и сам не заметил. То, что магическая реанимация помогла, понял, когда Храбр сделал попытку сесть и заорал что есть мочи.
