Еще 29 августа 1916 года президент Соединенных Штатов Америки подписал переданный ему из Сената «Закон о большом военно-морском флоте» предусматривавший создание под лозунгом «Second to one» крупнейших в мире ВМС. Эта программа предполагала в течение трех лет создать флот, способный вести успешную войну одновременно на двух океанах — Атлантическом и Тихом. Соответственно, против Великобритании и Японии, коли возникнет такая необходимость. Не считая легких кораблей и подводных лодок, на верфях страны предполагалось заложить 16 дредноутов водоизмещением под 40 тысяч тонн каждый. Для начала! И на все это великолепие выделялись средства, превосходившие весь бюджет России за 1913 год. Наверное, самый лучший год в истории экономики Российской империи.
Не остались в стороне и японцы, очень ревностно относившиеся к усилению любого флота, способного бросить им вызов в регионе, который они начинали считать своей исключительной зоной интересов. Стоило им прознать о новой американской программе, как очень оперативно была принята собственная, получившая наименование «8−8». Причем, в отличие от американцев, они не были ограничены пропускной способностью Панамского канала и дали зеленый свет проектам максимально крупных кораблей, которые только виделось возможным построить на имевшихся в стране мощностях. Когда в Америке узнали о характеристиках этих новых японских дредноутов, то лишились дара речи, поскольку все их корабли автоматически устаревали еще даже не будучи спущенными со стапелей.
Естественно, что пойти по такому же пути опутанная со всех сторон долговыми обязательствами Российская империя позволить себе никак не могла. Да и всех потребных производств, чтобы строить линкоры исключительно своими собственными силами, в стране не появилось даже к окончанию войны. Разве что виделось возможным затребовать необходимые лицензии и производственные мощности у той же Германии в погашение части репарационных выплат. Вот только вопрос размера последних еще только находился в процессе согласования с союзниками. На чем и решили сыграть моряки, заранее застолбив себе часть доли репараций в виде лучших немецких кораблей, с которыми им не единожды пришлось столкнуться в боях.
— Вместе с тем, имеется реальный выход из сложившейся ситуации не требующий от казны особых затрат. — Пока монарх не высказал уже озвученную мысль о катастрофической нехватке средств еще раз, но уже не столь литературным языком, поспешил завершить свою мысль морской министр.
— Я вас внимательно слушаю, — откинувшись на спинку своего кресла, спокойно произнес император. И лишь слегка расширившиеся ноздри могли дать собеседнику понять, что тот испытывал определенное недовольство от разговора.
— По настоящее время в Рижском заливе под нашей охраной сосредоточены семьдесят четыре лучших немецких корабля. Девять линкоров, два линейных крейсера, тринадцать легких крейсеров и полсотни эскадренных миноносцев. Возможно ли будет стребовать с Германии передачу нам данных кораблей, как в счет невыполненных довоенных заказов, так и в счет репарационных выплат? Ведь всего один этот шаг позволит нам в одночасье оказаться второй по силе морской державой.
— Заманчиво. Но нереально, — обдумав слова собеседника, констатировал император. — Те же англичане, из принципа, затребуют часть своей доли репараций именно в кораблях, чтобы только те не достались нам. И, как я полагаю, все прочие также не будут счастливы от усиления нашего флота. А потому делиться придется. Однако, — он слегка подался вперед и ободряюще чуть улыбнулся посетителям, — право первого выбора будет именно у вас, господа. Это я вам могу гарантировать. С вашей же стороны ожидаю получить список с разбивкой по классам кораблей, какие вымпелы мне требовать в обязательном порядке, какие в первую очередь, а какие могут быть предметом торга или вообще малоинтересны нам.
— Всенепременно подготовлю, ваше величество, — тут же склонил голову в поклоне Иван Константинович. — Самое позднее, через пять дней он окажется на вашем столе.
— Великолепно. Но, как я понимаю, вопрос немецких кораблей был не единственным, что привел вас всех ко мне, да еще в таком составе, — показательно покосился он на командующего ИВВФ. — Верно, дело пойдет о закладке авианосцев, раз уж Александр Михайлович находится в вашей компании.
— Вы очень проницательны, ваше величество, — вступил в разговор адмирал Эссен под едва заметный кивок со стороны великого князя и несколько ревнивый взгляд брошенный на коллегу командующим Черноморского флота. Последний, видимо, также желал повысить свой уровень в глазах монарха, но, к его великому сожалению, единственный российский авианосец нес службу и воевал в составе Балтийского флота. Потому-то право говорить первым выпало на долю Николая Оттовича. — Речь действительно пойдет о новых авианесущих кораблях. А если говорить точнее, то об эскадренных авианосцах, что могут стать новыми королями морей и океанов, подвинув в сторону даже сильнейшие дредноуты. Если позволите, я бы желал продемонстрировать вам модель подобного корабля. Она как раз сейчас находится у моего адъютанта, что ожидает в вашей приемной.
— Извольте, Николай Оттович, — не стал противиться хоть какому-то развлечению император, а то от монотонной и скучной бумажной волокиты ему уже становилось тошно. И он не прогадал. Пропущенный в кабинет расторопный капитан 2-го ранга отрекомендовался, сноровисто извлек из солидных размеров кофра едва уместившуюся в нем картонную коробку и, испросив дозволения, вернулся обратно в приемную, не забыв прикрыть за собой дверь.
— Вот он, красавец! — Сняв крышку с коробки, командующий Балтийского флота извлек на божий свет ту самую модель, что им самим была получена от знакомых нижегородских заводчиков еще полгода назад. — По сравнению с ним, наш героический «Океан» выглядит жалкой дворнягой на фоне маститого волкодава. Нам бы один подобный корабль к началу войны, и весь германский флот прекратил бы свое существование уже в четырнадцатом году. Но, чего не было, того не было.
— Хм, весьма необычный вид, — нейтрально отозвался государь, рассматривая протянувшуюся от носа до кормы гладкую палубу со сдвинутой к правому борту рубкой и дымовыми трубами. — Однако, хотелось бы понять его реальные размеры.
— Это переделанный в авианосец линейный крейсер типа «Измаил», — тут же уточнил один из основных моментов проекта адмирал Эссен. — К нам поступило предложение, — он бросил красноречивый взгляд на великого князя, — достроить всю четверку кораблей не линейными крейсерами, а именно авианосцами. Данный шаг позволил бы в относительно скором времени и без лишних затрат значительно усилить возможности нашего флота, а также безболезненно отказаться от не поспевших к войне кораблей, которые на фоне новейших дредноутов англичан уже не выглядят достаточно быстрыми и мощными, чтобы в полной мере осуществлять некогда возлагаемые на них функции. — В силу понесенных потерь, Королевский флот пробил завершение постройки не только линейного крейсера «Худ», который смело можно было назвать первым в мире суперлинкором, но и его собрата «Родни». Имея полное водоизмещение свыше 45000 тонн, броню и вооружение полноценного линкора, а также позволяющую нагнать любой из существующих кораблей, за исключением наиболее шустрых эсминцев, скорость полного хода, эта пара своим появлением на свет совершенно обнулила ценность линкоров не только 1-го, но и 2-го поколений. И ведь они были только первыми ласточками! — К тому же, опыт минувших сражений наглядно продемонстрировал всем, что флоту, скорее, потребны быстроходные линкоры укрытые достаточно толстой броней, нежели чистые линейные крейсера. А тем же «Измаилам» уже явно недостает, ни стойкости поясной броневой защиты, ни скорости хода, хотя по силе вооружения они смотрелись бы весьма недурно даже на фоне лучших дредноутов мира. Но ведь даже с получением последнего у нас возникли немалые сложности. Ни самих орудий, ни башенных установок, получить в должном количестве не выйдет. Во всяком случае, в ближайшие годы. Что превратит сии корабли в очередные долгострои.
