я, — ты знаешь, как проникнуть в темницу?
— Да, — ответила она, — я могу провести туда.
— Тогда не будем терять времени, — сказал я, вставая, — мы спасем Милену. И мы уничтожим Филиппа.
В моих глазах вновь загорелся огонь надежды и решимости. Я знал, что это будет самая опасная миссия в моей жизни, но я был готов на все, чтобы спасти свою возлюбленную.
Я развил бурную деятельность. Пока Ага радовался встрече с сестрой, которую он увидел, поднимаясь по лестнице в мою надвратную башню, я отдавал приказы. Омуртаг, Лука и Метик должны были построить фортификационные сооружения, которые позволят отбиться от возможной атаки с тыла. Вся армия должна была войти в город и быть на стенах, захватывая поочередно квартал за кварталом.
Я, Ага, Эса и Ходот пойдем вызволять Милену вместе с небольшим отрядом легионеров. Поймав жалобный взгляд Умки, я разрешил и ему присоединиться к нам.
Мы двигались быстро и бесшумно, стараясь не привлекать внимания стражи. Эса, знакомая с подземными ходами Рима, вела их к темнице под папским дворцом.
Путь был долгим и опасным. Нам приходилось пробираться через узкие туннели, перепрыгивать через подземные реки, обходя стороной обвалы и завалы. Но мы упорно шли вперед.
Наконец, мы выбрались на поверхность в небольшом подвале, который находился прямо под папским дворцом.
— Мы на месте, — прошептала Эса, — темница находится этажом выше.
Яс кивнул.
— Будьте осторожны, — сказала Эса, — стража может быть где угодно.
Мы осторожно поднялись по узкой лестнице и оказались в длинном коридоре, освещенном тусклыми факелами. Вдоль стен стояли железные клетки, в которых томились узники.
— Милена должна быть где-то здесь, — прошептала Эса.
Мы стали обходить клетки одну за другой, вглядываясь в лица узников. Но Милены нигде не было.
— Где же она? — спросил я, начиная нервничать.
— Не знаю, — ответила Эса, — но мы ее найдем.
В этот момент в конце коридора послышались шаги. Я и мои спутники быстро спрятались за одной из клеток. Наш десяток легионеров растекся по углам.
— Что это было? — спросил один из стражников.
— Мне показалось, что я слышал какой-то шум, — ответил другой.
— Наверное, крысы, — сказал первый. — Пойдем дальше.
Стражники прошли мимо, не заметив спрятавшихся гардарцев.
— Нам нужно торопиться, — прошептала Эса, — скоро они вернутся.
Мы продолжили поиски. Наш отряд вышел в круглое помещение, похожее на арену. Стараясь не шуметь, мы пробежали в единственный проход, который был напротив нас. Забежав в него, мы снова попали в коридор с темницами. И наконец, в самом конце коридора, нашли ее. Милена сидела на полу клетки, обхватив голову руками. Ее платье было разорвано, а волосы растрепаны.
— Милена! — воскликнул я, бросаясь к ней.
— Ларс! — воскликнула она, поднимая голову.
Наши глаза встретились, и в этот момент мир вокруг нас перестал существовать. Были только мы вдвоем. Я гладил по голове девушку, пока она всхлипывала и рассказывала какие тяготы ей удалось пережить, как она переживала за сохранность жизни ребенка, наследника гардарского царства.
Эса сноровисто развязывала подругу. Поцеловав потрескавшиеся губы и успокоив девушку, я взял Милену на руки, и мы поспешили выйти из этого подземелья. Удачно проскочив коридор, мои легионеры аккуратно вышли из коридора в круглую комнату, похожую на арену. Под прикрытием воинов наша компания направилась к выходу.
В этот момент произошли две важные вещи. Во-первых, за нашей спиной опустилась массивная плита, отрезавшая нам путь к отступлению, хотя это было лишним, ведь там был вроде тупик. Во-вторых, из единственного выхода повалили римские солдаты, прижимая нас к стене.
Глубоко под папским дворцом, в сырой и мрачной подземной арене, встретились две силы, две культуры, две судьбы. Тусклые факелы отбрасывали зловещие тени на каменные стены, а запах сырости и крови висел в воздухе, густой и удушливый.
Я опустил Милену на пол. Сжав рукояти близнецов, я чувствовал, как холодный камень пола проникает сквозь сапоги, словно сама земля впитывала страх и отчаяние.
Противников было много, слишком много для нас. Человек тридцать только воинов. Возглавляли их четыре человека, большинство из которых мне были знакомы.
Филипп сменил папскую тиару на более практичное одеяние. Шлем, ламеллярная броня, богатый плащ. Хищный взгляд человека, пытавшего меня в болгарской пещере, торжествовал. Он уверенно держа рукоять красиво украшенного меча.
Рогволд с привычной ухмылкой падальщика поглаживал широкую бороду. Другой рукой он перекинул через плечо увесистый боевой топор.
Третий был моим другом. Когда-то. Аршак. Византиец с лицом Алладина. Он единственный выглядел не воином в этой компании. Предатель боялся встретиться со мной взглядом.
Последний был мне не знаком. Это был высокий воин с массивной фигурой. Длинные русые волосы, заплетенные в косы, падали на широкие плечи, а густая борода скрывала большую часть лица, оставляя открытыми лишь пронзительные голубые глаза. Это был типичный викинг, каким я его себе представлял.
— Дочь. Сын. Подойдите ко мне и повинитесь. Я прощу вас, — заговорил викинг.
Это Улоф. Эса перехватила рукояти кинжалов, оскалившись на отца-врага. Ага лишь усмехнулся и покрепче схватил свой двуручник.
— Вам некуда деться, сдавайтесь, — заговорил Филипп.
— Мы выходили живыми из больших передряг, — бросил я, сделав шаг вперед.
— Тогда нам не о чем разговаривать, — пожал плечами глава Триумвирата.
— Ларс, — заговорил Аршак, — сдавайся, прошу.
Мой взгляд встретился с глазами бывшего друга, а ныне злейшего врага. В полумраке подземелья его лицо казалось еще более смуглым. Рядом с ним стоял Рогволд, чьи черты исказила злая усмешка. Да уж хорошую компанию выбрал себе бывший друг.
Гардарцы, немногочисленные, но решительные, стояли плечом к плечу, готовые защищать свою свободу и своих близких до последней капли крови. Эса, сжимая кинжалы, бросала на врагов взгляды, полные ненависти и презрения. Ага, ее брат, сжимал свой топор, его молчание было красноречивее любых слов. Ходот гордо выпрямился, его борода с косичками развевалась на сквозняке, а глаза горели решимостью.
— Убить, — коротко бросил Филипп, делая шаг назад.
Тишину подземелья разорвал боевой клич римлян. Легионеры, закованные в железо, с копьями наперевес, ринулись на гардарцев. Завязалась жестокая схватка. Звон мечей, лязг доспехов, стоны раненых и предсмертные хрипы эхом разносились по подземной арене.
Простые солдаты, пешки в играх правителей, падали один за другим, окрашивая каменный пол своей кровью. Я, словно разъяренный волк, прорубал себе путь сквозь ряды врагов. Эса, меткими
